Зулкибар (Книги 5-7)

– А какое заклинание для поиска собирается применить твоя бабушка?
– интересуется Аркадий, выворачиваясь из моих рук и отодвигаясь в сторону. Будто для того, чтобы сидеть рядом со мной, ему жизненно необходимы зрители, а так как последний из них испарился, то и телячьи нежности ни к чему. Хоть бы спасибо сказал за то, что я с него "темное послевкусие" сняла. Та еще гадость!

– Если честно, не знаю, - признаюсь я, - обычно, если бабушке что-нибудь нужно, она машет тапком, а там искомое или появляется или нет. Во втором случае она идет к деду.

– Твой дед сильный маг.

– Еще какой!

– А что будешь делать ты?

– Ничего. Ты же сказал мне, где лежат эти поддельные... подставные деньги.

– А если б не сказал?

– Не знаю. Я... Если честно, в такой ситуации мне было бы проще поднять Сережу и спросить у него лично. Можно, конечно, попробовать смоделировать прошлое, но это очень трудозатратное заклинание. К тому же, с шестидесятипроцентным попаданием. Честно, не знаю. Может, придумала бы что-нибудь.

Тут из студии вылетает сияющая Дуська и начинает верещать:

– Катька! Прикинь, получилось! Я тапком махнула, и деньги бац, и у них на столе! Они все так офигели, что и сказать ничего не смогли. Не знаю, может, переснимать заставят. Но, в общем, тебя просили позвать. Иди, давай.

Процесс съемки меня не волнует, отношусь к нему, как к выполнению задания - уже не слишком интересного, если не считать встреч с Аркадием. Потому прохожу внутрь спокойно, с милой улыбкой на устах. Поднимаюсь на сцену, усаживаюсь на диванчик рядом с Золотниковым. Кошусь на него, ага, так и есть, венец безбрачия. И вот что-то снимать мне его не хочется...

– Здравствуйте, Катерина!
– радостно произносит ведущий.

– Здрасте, - вежливо отвечаю я.

– Вы слышали историю этой милой женщины...

– Ага.

– Так что Вы можете сказать по этому поводу?

Ну что я могу им сказать? После Дусиного колдовства всегда остается очень характерный след.

– Деньги лежат у Вас в портфеле, - говорю я, - а портфель стоит вон у той стеночки.

– Что Вы такое говорите, Катенька?!
– голосом радостного идиота вопрошает Валерий, - как Сережа мог спрятать деньги в моем портфеле?! Подумайте хорошенько.

– Никак. Это Вы их туда спрятали.

– Но откуда же я их взял?

– Дуся дала.

– Стоп камеры. Катерина, что Вы несете? Вы не знаете, где лежат деньги? В принципе, Вы у нас очень колоритная особа, выгонять Вас мы сегодня не собирались, я скажу Вам, что нужно ответить, а Вы мне подыграйте. Денежки лежат у Вероники дома. Нужно просто хорошенько поискать в столе. ВЫ поняли меня? Так, мотор. Катенька, где деньги?

Угу, думаю, выгонять вы меня не собираетесь, а придется, а потому упрямо повторяю:

– В Вашем портфеле, Валерочка.

Щелкаю пальцами, и портфель медленно и величало подплывает к нам. Он плюхается на колени к раздосадованному ведущему и открывается. Я заглядываю внутрь, чтобы издать торжествующий вопль и вижу - денег нет. Это видит и Валерий.

– Не понял, - бормочет он.

Поднимает на меня недоуменный взгляд. Тут же к нам подлетает Романовский и возмущенно восклицает:

– Валер! Ты охренел! Ты куда деньги дел? Что я спонсорам скажу?!

– Сюда положил, - бормочет Валерий.

– Точно положил, - подтверждаю я.

Романовский пренебрежительно машет рукой в мою сторону:

– Так, ты вообще молчи. Валера, это что за ерунда здесь творится? Где бабло? Триста пятьдесят тысяч, Валера, ты же мне жопой своей их отрабатывать будешь.

Взгляды присутствующих, и без того обращенные в сторону Золотникова, становятся еще более заинтересованными.

Алексей Дмитриевич вдруг поворачивается ко мне, смотрит прямо в глаза и медленно произносит:

– Катерина, это Ваши шуточки?

– Неа, я тоже считала, что деньги в портфеле. А что, поискать?

– Поищи!
– рычит Романовский.

Задумываюсь, что бы такого сотворить. Из комнаты при мне никто не выходил. До меня - только Дуся, которая, собственно, и вручила купюры Золотникову. Следовательно, постарался кто-то из присутствующих. А как их можно вывести на чистую воду? Правильно. Заклинанием правды. От одноименной сферы оно отличается тем, что действует непродолжительное время, и людям нужно задавать наводящие вопросы, сами они не ответят. Плюс, от сферы очень трудно отбиться, а от заклинания - запросто, только едва ли кто из присутствующих знает, как это сделать.

Пара пассов и все готово.

– Валерий, - спрашиваю, - Вы брали деньги?

– Да Вы что!
– кричит Золотников, - У меня карьера! У меня репутация! Я их взял у Дульсинеи и спрятал в портфель!

– Отлично, - отвечаю, - Алексей Дмитриевич, Вы...

И тут дверь студии влетает в эту самую студию.

– Что за...
– бормочет Романовский.

Первая мысль, признаюсь, что это Дуся что-то намудрила. Но мысль эта занимает меньше мгновения, потому что следом за дверью в студию влетают шесть человек с автоматами. Да, я знаю, что это такое, мне Дуся по телевизору показывала. Что такое телевизор, она пусть сама объясняет.

– Всем стоять!
– кричит один из посетителей, - руки за голову!

Глава 11

Ларрен

И вот стоит она передо мной - прекрасная и волнующая, а я думаю о том, какой же я все-таки был идиот, когда нарядил ее под балахоном в эту нежную струящуюся ткань. Почему мое подсознание захотело этого? Ведь я даже не думал в тот момент о том, что должно быть под хандабом. Впрочем, хорошо уже то, что она под ним не голая. Радует, ох, как радует! Настолько, что впору и, правда, в бордель, тем более что он недалеко, а там Хирра, милая Хирра, гибкая и белокурая...

– Спокойной ночи, Верлиозия. И пусть тебе приснится что-нибудь приятное, - говорю и быстро выхожу, не позволяя себе передумать. Не нужны мне эти сложности, не нужны. Моя жизнь и так похожа на отстойник, только дракона в спальне там не хватает для того, чтобы с чистой совестью сунуть голову в петлю.

На улице темно. Ночи в Шактистане черны и беспросветны, и наступают внезапно. Казалось бы, только что, вот оно солнце, а минуту спустя раз - и выключили светило. Впрочем, мне это не мешает, дорогу знаю хорошо. Здесь всего-то три квартала. Можно бы и телепортироваться, только зачем? Ночь хороша, полна запахов и звуков, а опасаться мне нечего - даже если и рискнет кто из ночных поэтов лишить меня собственности, я с удовольствием позабавлюсь, внушая ему необходимость соблюдать законы.