Зулкибар (Книги 5-7)
Шрифт:
После этой трогательной истории шактистанец отчего-то спрашивает у меня лишь одно:
– И после этого ты все еще девственна?
– Везло, - угрюмо буркаю я.
После чего в воздухе повисает напряженная пауза.
– Хорошо, - наконец говорит приемщик, обращаясь уже к Лину, - сейчас придет маг, осмотрит товар, после чего поговорим о цене.
Так, дышать нужно спокойно. Сильно сомневаюсь, что здесь найдется маг уровня Кардагола. Но все может быть. Все может быть...
Он бросает взгляд на Лина, немного дольше рассматривает Шеоннеля, который коротко ему кланяется, приветствуя соплеменника, после чего поворачивается ко мне. Минуты две маг пристально меня разглядывает и произносит по-эльфийски низким и хриплым, нетипичным каким-то для ушастых голосом:
– Иллюзии на девочке нет.
Облегченно выдыхаю. И тут же добавляет:
– Только вот... Она - волшебница. Но... очень слабенькая.
Ну, слава всем богам, что я очень слабенькая, хм, волшебница!
– Как ты используешь магию, прелестное дитя?
– интересуется эльф, на сей раз на моем языке, заглядывая мне в лицо. Пытаюсь улыбнуться как можно обворожительнее. По крайней мере, надеюсь, что это выглядит именно так, а не как оскал моего Кота, когда я его дергаю за хвост в воспитательных целях.
– Я знаю лишь очищающее, господин. Мама говорила, что ничего большего девушке уметь и не нужно, - произношу я.
– Какая умная мама, - бормочет эльф, - все чисто. Я свободен?
– Пока да, - заявляет шактистанец.
Эльф удаляется. Приемщик некоторое время разглядывает Лина, после чего, как бы нехотя, произносит:
– Пожалуй, я мог бы взять Ваш товар на реализацию, только...
– Что только?
– нетерпеливо восклицает княжич.
– Старовата она...
– Зато играет на этом, как его, на фигне какой-то музыкальной!
– И не сказать, чтобы очень красива...
– Что?! Да ты посмотри, она просто прелестна! Она сногсшибательна!
Так, к этому нужно еще привыкнуть. Я - прелестна. Я - прелестна... Я - сногсшибательна. Было бы чем сшибать...
– Она не очень хорошо поет.
– У нее есть чувство юмора.
– Она - маг.
– Да! Вот именно! Она - маг! Не думаю, что у вас маги-рабыни на дороге так и валяются!
Шеоннель в торговле участия не принимает, а Лин вот так распалился, будто всю жизнь только об этом и мечтал - продать меня в гарем, да подороже.
– Хорошо, - вроде как, сдаваясь, произносит приемщик, - три руми.
Лин аж подпрыгивает на месте.
– Сколько?!
– Это стартовая цена.
– Три руми?!!! Вы
с ума сошли, уважаемый, посмотрите на нее еще раз. Если Вы выставите ее за три руми, покупатели решат, что это бросовый товар.– Ну, пять.
– Пять?! Да за пять руми я не смогу купить себе и осла!
– Вы преувеличиваете, уважаемый. Осла Вы можете приобрести и за полтора руми.
– Это будет фиговый осел!!!!
– Что значит - фиговый?
– Плохой! Я не езжу на плохих ослах!
Очень любопытно, а Лин ослов-то вообще видел когда-нибудь? И когда это он успел узнать, что и сколько здесь стоит? И вообще, отдал бы меня уже, не торгуясь. Чувствую себя умственно неполноценным. Что самое неприятное, судя по всему, это ощущение меня нескоро покинет.
– Семь руми!
– выкрикивает шактистанец.
– И если я не смогу ее продать сегодня, Вы возместите мне все убытки!
После чего он бьет ладонями по столу.
– Семь с половиной, - бормочет княжич.
– Семь!!!
– Ну ладно, семь так семь. Но это только стартовая, я правильно понял?
– Да!
– Угу, ладненько, аукцион, я так понял, завтра с утра?
– После восхода.
– Отличненько, мы тогда пошли.
Лин хватает меня за руку. Приемщик поднимается с места и сразу становится видно, что он невысок ростом и пузат.
– Товар оставьте, - велит шактистанец.
– Как оставьте?
– недоумевает Лин.
– Товар остается здесь. Сделка совершена.
Ошарашенный княжич выпускает мою руку из своей, шактистанец падает обратно на табурет.
– Сложно с вами, с иноземцами, - сетует он, - нам же нужно ее подготовить, привести в товарный вид.
– Какой товарный вид?!
– кричит Лин.
– Она у Вас волосатая!
Я? Машинально хватаюсь рукой за подбородок.
– У нее на руках - волосы!
– добавляет приемщик.
Где? Вот эти три белые волосинки?!
Шактистанец машет рукой и брезгливо как-то произносит:
– Все, идите отсюда, - ничего с девицей вашей не случиться. Я обещаю.
Лин послушно поворачивается к выходу, но Шеоннель тихо интересуется:
– А бумагу?
– Какую бумагу?
– Подтверждающую, что Вы приняли ее у нас. Причем не больную.
Шактистанец тяжело вздыхает, берет один из лежащих на столе листочков, рисует на нем несколько закорючек, после чего передает бумагу полуэльфу.
А я остаюсь стоять. Стою и с тяжелым сердцем наблюдаю за тем, как выходят из комнаты Лин и Шеоннель. Я, конечно, мужчина. Молодой, здоровый, сильный мужчина. Как бы я при этом ни выглядел. Но на душе сейчас противно и тоскливо, как будто меня и в самом деле продали.