Званый ужин

— Ну да, — фыркнула Джуди. — Вижу, дядюшка Клайв не скупится.

— Скажем так — мне ничего не нужно. Во всяком случае, от тебя.

Джуди сменила позу, покосилась на дверь.

— Однако ж и момент ты выбрал для визита. Только что здесь была полиция.

— Полиция?

— Именно. Прелестное создание, которое ты наверняка встретил в саду, укокошило своего мужа… Да-да, ты не ослышался. А муж — родной брат Алекса Стоуна. Она, разумеется, заявляет, что он сам себя порешил, но что ей остается?

Сол медленно опустился на стул и переложил ребенка на другую руку.

— Врешь.

— Да на черта мне врать? — Джуди отхлебнула джина с тоником и поставила бокал.

Сол схватил бокал и жадно опрокинул его содержимое в себя.

— Я уезжаю, — пробормотал он.

— Учитывая обстоятельства — самое мудрое решение. — Джуди кивнула. — Что бы там у тебя ни накипело, оно может подождать до более мирных времен. Устроишь сцену сейчас — зря только силы потратишь.

— Я совсем уезжаю.

— Из своей квартиры? Из Лондона?

— Совсем уезжаю. Возвращаюсь в Австралию. С меня хватит.

Джуди повела бровью:

— Попрощаться, значит, пришел?

— Точно.

— И когда же уезжаешь?

— Завтра.

Джуди вгляделась в молодое красивое лицо.

— Поспешные решения, знаешь ли…

— Я уже купил билет. По дешевке. Повезло — кто-то сдал в последнюю минуту. Но я давно об этом думал.

— Бежишь?

Сол улыбнулся:

— Ошибаешься. Сбежал я в Англию. А сейчас возвращаюсь домой.

Джуди задумчиво кивнула, загасив окурок в грязной тарелке.

— Он будет скучать, — сказала она.

— Знаю. Я тоже.

— Ой, ради бога!

— Напрасно смеешься. Я буду скучать, — негромко возразил Сол. — Я люблю его. Тебе этого не понять, верно?

— Что же это, жертва с твоей стороны? Поступаешь как порядочный человек? — поддела Джуди.

— В точку. — Сол встал. — Видишь ли, я еще и этого парнишку полюбил. Он, кстати, не толстый. Он классный.

Парень умудрился пронять даже тетушку Джуди.Она была до того тронута, что несколько секунд спустя, когда в коридор высыпали гости и принялись разбирать пальто (похоже, решение отправляться по домам созрело у всех одновременно), хотела лишь помочь австралийцу.

— Сол! — Изумление Хайди было искренним и беспредельным. — Что случилось? Что-то с Максом?!

Она бросилась к Солу, выхватила малыша из его рук, прижала к себе. Макс, разумеется, немедленно проснулся и заорал благим матом.

Кристина Тэкстон, только что восставшая из пьяного полуобморока не без помощи своего неутомимого супруга, терпеть вой Макса оказалась не в силах.

— Уберите его! — скулила она, уткнувшись носом в лацкан пиджака мужа. — Пусть он перестанет!

— Хайди, милочка. — Собранная, деловая, Джуди снова была на коне. — Давай-ка унесем Макса наверх, сменим подгузник. Ему это необходимо, судя по амбре. Свежий подгузник мы в этом доме не найдем, но как-нибудь вывернемся. Полотенце используем или еще что найдем. — Она подхватила Хайди под локоть и подтолкнула к двери.

— Но я ничего не понимаю! — запротестовала Хайди. — Почему он пришел?

Она оглянулась на Сола. Уронив голову, так что кудрявая челка упала на глаза, тот смотрел в пол.

— Клайв?

Муж тоже выглядел как-то странно: землисто-серый, он едва держался на ногах.

— У мальчика проблемы, — доверительно шепнула Джуди на ухо Хайди. — Мы с ним как раз секретничали, и он излил мне душу. Его девчонка залетела, и он в ужасе. Ему позарез нужны деньги. Вот он и не нашел ничего лучшего, как попросить их у Клайва. Для Сола он как… как старший брат. Пусть поговорят пару минут. Наедине. Ну же, пойдем, дорогая.

Хайди в восторженном изумлении округлила глаза:

— Господи, я представления не имела, Джуди. Конечно, пусть поговорят. А знаешь, Сол правильно сделал, что обратился к Клайву. Клайв его очень любит.

«Не вовремя я родилась, — думала Джуди. — Вот в военное время я бы развернулась. Я стратег и тактик одновременно. Я разрабатываю планы и организую исполнителей. Я умею создавать и умею разрушать. И я всегда попадаю в цель».

— Клайв, столовая пуста, — бросила она через плечо. — Вам с Солом там никто не помешает.

Она не сдержалась и подмигнула Солу. У того был удивленный вид. Джуди обожала удивлять людей.

Роджер по-рыбьи разевал рот, пока Джуди и Хайди с Максом на руках направлялись к лестнице.

— Не сейчас, Роджер, — едва удостоив мужа взглядом, предупредила Джуди.

Роджер смолчал. Но он видел, как она подмигнула Солу. И это ему не понравилось. Очень не понравилось.

Погруженная в мысли, Клэрри сидела на траве под вишней, где ее и нашел озабоченный Пластилин. Клэрри думала о долгом веке деревьев. Сколько они, должно быть, всего видят за свою жизнь. Эта вишня, к примеру, видела Тильду маленькой, наблюдала, как Тильда росла, как сморщивались, будто сливы-падалицы, ее родители, пока не высохли и не исчезли совсем. А что вишня помнит из судьбы дома дородителей Тильды? Дом ведь очень старый — а вдруг в прежние времена здесь жили какие-нибудь вельможи со слугами? Эта самая обычная на вид вишня, возможно, была свидетельницей любовных ссор, тайных свиданий и страшных признаний; под своей корой она, должно быть, хранит секреты всех до единого обитателей этого дома. Если отпилить кусочек и рассмотреть под микроскопом — не обнаружишь ли сплошные тайны?

Любопытная мысль. Клэрри принялась развивать идею. Деревья живые, они способны наблюдать и запоминать то, что видели. Это понятно. Что из этого следует? Быть может, деревянная мебель, сделанная из этих безмолвных наблюдателей, тоже живая? И тоже способна видеть и запоминать? Быть может, тот круглый стол, за которым сегодня собрались гости, в душе своей деревянной стонет под гнетом воспоминаний о бесчисленных званых ужинах и обедах, которые перенес за свою жизнь? Быть может, кровать, на которой Тильда с Алексом занимаются любовью — или незанимаются любовью, — получает от этих сцен удовольствие извращенца, подглядывающего в замочную скважину спальни? Быть может, деревянная вешалка для полотенец в ванной ее дома там, в Ньюкасле, следила, как вместе с кровью из Морриса уходит жизнь?.. Нет, нет, нет. Все неправильно. Мебель не может быть живой. Ее ведь делают из отдельных мертвых частей. Поверить, что мебель способна видеть и помнить, — все равно что поверить, будто отрезанные руки и ноги способны продолжать самостоятельную жизнь.

Глупая мысль. Надо забыть.

— Клэрри, давай я отведу тебя в дом. На траве ты до смерти замерзнешь.

— До смерти, — пробормотала Клэрри, разглядывая ботинки Пластилина. Красивые. Наверное, дорогие. Из итальянской кожи? Интересно, а ботинки живые? Они ведь, если подумать, сделаны из кожи коров, а коровы — живые… Да, но как же тогда быть с обувью из резины и всякой синтетики?

— Ты слышала, что полиция приезжала? — спросил Пластилин.

Клэрри качнула головой.