Зверь из бездны том I (Книга первая: Династия при смерти)

О страсти Клавдия к азартной игре в кости см. Светония, Клавдий, 33. Он даже сочинил руководство игре этой.

100. Талфибий богов: Илиада, I, 320—348.

Но обратился (Агамемнон) к Талфибию и к Эврибату — Оба глашатаи были они и проворные слуги.

(Н.М. Минский.)

Меркурий уводит Клавдия, как рассыльные Агамемнона увели у Ахиллеса Бризеиду. За то он и Талфибий.

101. Там между Тибром и Крытой улицей (via Tecta) провалился он в ад. См. в 4-й главе о секулярных играх — урочище Тарент.

102. Вольноотпущенник Нарцисс, через какую-то кратчайшую лазейку и т.д. Antecesserat jam compendiar'ia via Narcissus libertus, ad patronum excipiendum. Нарцисс был убит по смерти Клавдия, — стало быть, чтобы упредить господина своего в аду, пришлось воспользоваться временем, покуда боги судили Клавдия на небе, и каким-то потайным дворцовым ходом.

103. Nitidus, ut erat a balneo. Ш. Розуар и Алексеев переводят это — «frais et parfume comme un homme sortant de bain», «чистый, сейчас из ванны». Я полагаю, что balneum здесь напоминает о Синуессе, где Нарцисс был умерщвлен. См. выше главу 3-ю и ниже 8-ю. Также во втором томе. Этот смысл оправдывает и дальнейшая заметка вскользь — quamvis podagricus esset. Характер Нарцисса, как органически льстивого холопа, старого барского слуги, насквозь лакея, написан в немногих строках с яркостью, обличающей в памфлетисте недюжинный беллетристический талант. Это — «образ».

103а. У врат Адовых — ad januam Ditis.

Dicto citius. Отто переводит: kaum gesagt, не успел сказать.

104. Ut ait Horatius. Оды. L. II. In arborem etc.:

Quid mirum, ubi illis carminibus stupens Demittit atras bellua centiceps Aures...

105. Claudius Caesar venit — дворцовая формула доклада о выходе государя к ожидающим его приема.

106. Отбивая такт в ладоши и т.д. — cum plausu procedunt cantantes.

Речь идет о ритуальном пении под аккомпанемент ритмического хлопания в ладони. Мастеров таких размеренных аплодисментов впоследствии Нерон выписывал из Греции и Египта.

107. , — «мы его нашли, возвеселимся, братие!». Ритуальный хор из таинств Изиды: нашли Озириса, умерщвленного и растерзанного Тифоном.

Христианский апологет Афинагор в «Прошении о христианах», будто бы поданном Марку Аврелию и Ком- моду, говорит:

— Сами вы лучше знаете, что писатели думали... об Изиде, которую считают сущностью века, из которой все произошли, и через которую все существуют. Или об Озирисе, который умерщвлен братом Тифоном и которого члены Изида искала, вместе с сыном Ором, и нашедши украсила гробницей, доселе называемой Озиридской. Вращаясь туда и сюда около видов вещества, они отступают от Бога, созерцаемого разумом, а обоготворяют стихии и их части, давая им разные названия: посев хлеба называют Озирисом (потому-то, говорят, в мистериях при обретении членов его или плодов, они восклицают к Изиде: «нашли мы, радуемся»); виноградный плод — Дионисом, а само дерево — Семелой; свет солнечный — молнией.

108. С. Silius cos. design. Тот самый, за которого Мессалина вышла было замуж от живого Клавдия. Этот странный роман, принадлежавший к наиболее знаменитым и поэтическим страницам Тацитовой летописи (XI, 12, 26—36), кончился кровавым разгромом двора Мессалины. См. выше в 1-й и 3-й главе, а подробнее во втором томе «Зверя из бездны». Остальные лица, упоминаемые вместе с Силием, жертвы того же разгрома. О Веттии Валенте см. выше в 5-й главе, о медицине.

109. Дирижировал Мнестер. Medius fuit in hac cantantum turba etc. Невольный любовник Мессалины. См. о нем в третьем томе главу «Театр и толпа». Напрасная и жалкая смерть этого несчастного — трагикомический эпизод в бойне, которой Нарцисс и другие вольноотпущенники истребили Мессалианскую партию. Taciti Ann. XI, 31.

109а. По эстетическим соображениям — decoris causa.

110. Секст Травл (Монтан). Там же. «Не была принята защита и Травла Монтана, римского всадника. Это был скромный юноша, но замечательной красоты. Он был приведен к Мессалине помимо своего желания и в течение одной ночи прогнан ею, так как она была одинаково капризна в сладострастии и в отвращении». Пер. В.И. Модестова.

111. Полибий — один из влиятельнейших вольноотпущенников Клавдия, товарищ его ученых трудов. Его громадное придворное значение выясняется льстивой статьей Consolado ad Polybium, которую в форме послания адресовал ему Сенека из ссылки своей на о. Корсику. Также Suet. Claud. 28.

112. — всюду, (куда ни взгляни) друзья.

113. Я тебе покажу, где раки зимуют. Ego tibi hic sellas ostendam. Я покажу тебе место здешнего судебного присутствия. Я перевожу эту фразу угрожающей пословицей, потому что чувствую в ней усиление предшествующего in jus eamus.

114. Lex Cornelia de sicariis et veneficiis. О преступлениях против жизни, включая сюда не только человекоубийство открытой или тайной грубой силой: ножом, ядом и т.п., но и ложное обвинение кого-либо в преступлении, наказуемом смертной казнью. Обвиняемый по этому закону имел право выбора — желает ли он приговора открытой или тайной подачей голосов (palam an clam). Adam, I, 294.

114а. С большим азартом: accusat magnis clamoribus, обвиняет сильным воплем.

115. . Илиада, IX, 385. Пер. Н.М. Минского. У Гнедича: «сколько песку здесь и праху».

116. Р. Petronius. Имя совпадает с именем крупного государственного человека времен Тиберия и Калигулы. Но, в качестве наместника Малой Азии и Сирии, П. Петроний явил там много ума, политического такта и гуманности (в еврейском вопросе), что странно было бы встретить этого Петрония обруганным шутом гороховым в памфлете Сенеки. Впрочем, при Клавдии П. Петроний, должный быть уже не молод, кажется, жил не у дел и на покое, хотя при дворе и в великом уважении. (Luebker.) Мы еще встретимся с этим П. Петронием в 4-м томе «Зверя из бездны.»

116а. Который в суде своем руководствуется лишь законом высшей справедливости: homo justissimus.

117. etc. Формула Эака принадлежит, собственно, другому судье, Радаманту. Она взята из одного потерянного сочинения Гезиода.

118. Si uni dii laturam fecissent. Гроновус толкует — laturam gratiam: если боги окажут льготу одному из страдающих мучеников преисподней.

119. Жестокое обращение Кая Цезаря с Клавдием засвидетельствовано историками. Suet. Caligula. XXIII. Побои, наносимые им Клавдию, в глазах здравомыслящего римлянина, доказательство от противного, что Клавдий — его, Калигулы, собственный раб. Нельзя бить безнаказанно свободного человека: он позовет обидчика к суду; нельзя бить чужого раба: потянет к суду его господин и взыщет убытки.

120. Adjucaditur С. Caesari: ilium Aeacus donat. Is Menandro etc. Некоторые, в том числе В.И. Модестов, переводят: «Клавдий присуждается К. Цезарю, он дарит его Эаку. А тот Менандру, своему вольноотпущеннику» и т.д. Мне кажется это натяжкой, цель которой — непременно приплести к делу афинского-комедиографа Менандра. Нечего и говорить, что последний никак не мог быть вольноотпущенником Калигулы, который жил 400 годами позже, но с какой стати он и Эака-то вольноотпущенник? Я прежде тоже поддался было соблазну этого омонима (в «Антиках»), но теперь пришел к убеждению, что греческому комику решительно неоткуда здесь вынырнуть. Речь идет просто о каком-то греке-вольноотпущеннике, служившем при Калигуле начальником одного из отделений собственной канцелярии принцепса. Menandros a cognitionibus такой же греческий чиновник государев, как Pallas a rationibus, Epaphroditas a libellis etc. Об организации высочайшей канцелярии при римском принципате будет подробно говориться во втором томе «Зверя из бездны». Правда, первую надпись, свидетельствующую об отделении a cognitionibus, мы имеем от эпохи Клавдия, но это не доказательство, чтобы его не было уже во времена Калигулы. Чиновник же Клавдия adjutor a cognitionibus) — подобно Менандру — носит греческое имя: Феодот. Считать того Менандра афинским комедиографом мы имеем не больше прав, чем этого Феодота — одноименным учеником Сократа.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

КТО ПРИШЕЛ К ВЛАСТИ?

I

Сатире на смерть Клавдия мы обязаны весьма поэтическим портретом семнадцатилетнего Нерона. Юный император изображен писаным красавцем. Даже парка Лахеза очаровалась им. Он подобен Аполлону обликом и красотой, не уступая ему ни в искусстве пения, ни голосом. Он Люцифер, Геспер и даже утреннее Солнце. Светлый лик его блистает кроткими лучами, густые кудри падают на прекрасную шею. Напротив, Светоний оставил потомству описание наружности Нерона в чертах, гораздо менее привлекательных. По его рисунку, Нерон не имел отнюдь ничего общего ни с Солнцем, ни с Утренней и Вечерней Звездой. Заурядный человек среднего роста (statura prope justa), он, однако, по-видимому, умел не теряться в ряду других мужчин и казался выше, чем был на самом деле. Выручали его в этом отношении хорошая посадка крупной и мощной головы, широкие плечи и сильно выпуклая, настоящая теноровая, грудь. Склонный к ожирению, к тому же большой охотник выпить, он рано отрастил себе двойной подбородок (cervice obesa) и толстый живот, который выдавался еще больше от контраста с тонкими ногами (ventre projecto, gracillimis cruribus). Это тонконожие Якоби считает типическим признаком наследственности от Юлиев. Август, его прапрадед, прихрамывал на левую ногу — в результате, судя по лечению горячим песком, запущенного в детстве рахитизма. Друз Старший, Германиков отец, которого Якоби считает добрачно зачатым сыном Ливии от Августа, умер от перелома ноги. Обстоятельство, правду сказать, еще не достаточное для установления кровного родства. Знаменитый герой и любимец Тацита, Германик-сын, divus Germanicus, имел ноги тонкие и слабые и укреплял их ежедневной верховой ездой. Младший брат его, Клавдий Цезарь, — мы только что видели, — подвергался посмеянию за свою шаткую походку и слабые, подгибающиеся колени: он с трудом передвигал ноги. В следующем поколении рахитический признак этот еще ярче выражен. Кай Цезарь отличался, при громадном росте, поразительно тонкими ногами и часто страдал в них такими ломотами, что не мог ни ходить ни стоять.