Зверь. Изменил мне — изменил меня

— Ты слышала? — поворачиваю голову, смотрю на Татьяну. — Что-то конкретное?

— Динара Ильясовна, существование оборотней для меня не новость, — огорошивает. — Если вы об этом, конечно, — улыбается смущённо.

Да, я об этом. Хотела выяснить, не услышала ли моя помощница по дому что-нибудь, что слышать не нужно. Но она меня здорово удивила.

— Откуда ты знаешь про оборотней?

— Я начинала карьеру домработницы в волчьей стае, — с лёгкой улыбкой на губах признаётся Татьяна. — Я не просто так поехала за грибами в те края. Незнающие люди редко добираются до тех мест.

— Оу… Как сильно мне с тобой повезло, оказывается, — сижу с большими глазами. — Погоди, ты где-то в тех местах работала?

— Угу, в поселении стаи, возле которого мы встретились, — Татьяна продолжает меня шокировать.

— Получается, ты знаешь Карима?

— Скорее, я знаю его отца. Работала в их доме. Карим тогда был младенцем. Рассказать?

— Да, — киваю. — Мне интересно.

Татьяна работала служанкой в доме жестокого сумасшедшего альфы — отца Карима. Его истинной была очень красивая волчица. Альфа ревновал её к каждому дубу в лесу. Он с ума сходил от ревности.

Когда она забеременела, волк немного выдохнул. Ему не столько нужен был ребёнок, сколько испорченная беременностью внешность собственной пары. Только этого не случилось. Истинная альфы стала ещё красивее после того, как родила Карима. А вожак стаи стал беситься ещё больше. Он дошёл до ручки, когда сыну исполнилось три месяца. Приревновал жену к какому-то волку из другой стаи, вышел из себя и выставил волчицу за ворота. Одну. Сказал, что лично перегрызёт ребёнку горло, если жена попробует вернуть малыша. Он бы на это пошёл.

— Отец Карима — настоящий псих! — не стесняюсь в выражениях.

— Ну-у… — Татьяна приподнимает брови. — От осинки не родятся апельсинки.

— Намекаешь, что Карим такой же? — хмыкаю. — Нет, он не такой. Наверное, в мать пошёл.

— Возможно, — домработница пожимает плечами. — Мать Карима — достойная женщина. Но из-за безумного мужа она не могла воспитывать сына. И даже увидеться с ним не имела возможности, хотя жила в соседней стае. Карима воспитывала нянька. Добрейшей души человек. Мы с ней были напарницами. У неё случился выкидыш, и тут альфа предложил ей перейти из горничных в няни. Она так привязалась к этому мальчику. Считала его своим ребёнком.

— Да, волк говорил, что его воспитала человечка, — вспоминаю слова зверя, и сердце больно колет.

Мне так жаль семью Карима. Нелёгкая судьба.

— Сумасшедший альфа и няне умудрился испортить жизнь, — вздыхает Татьяна. — Мы иногда созванивались с ней, она рассказывала…

Обезумевший вожак стаи боялся, что молодой полный сил сын отодвинет его от руля раньше времени. Это превратилось в навязчивую идею. И в один не прекрасный день отец изгнал Карима из стаи. Единственной, кто осмелился высказать ему за это, была няня. В словах человечка не осторожничала, и альфа счёл это плевком в лицо. Какая-то служанка посмела унизить его перед волками. Названная мать покинула стаю вместе с сыном, а психопат-альфа нанял человека, чтобы убить её. Но Карим в момент покушения оказался рядом с матерью. Он не дал её добить — расправился с преступником и получил за это срок. А его мама-человечка осталась инвалидом.

— Динара Ильясовна, вы плачете? — Татьяна заглядывает мне в лицо.

— Это ужасная история, — шмыгаю носом. — И я своими глазами видела некоторые её последствия.

— Вы стали близки с Каримом? — домработница обнимает меня.

— Я влюбилась в собственного похитителя. Это глупо.

— Любовь не бывает глупой, Динара Ильясовна. Некоторые говорят, что любовь лишает разума, но это не так. Влюблённые живут чувствами. Это лучшее время в жизни. Молодость, — вздыхает с улыбкой.

— В любом случае, у нас с Каримом нет шансов, — кладу голову на плечо Татьяне. — Он постоянно врёт. Где надо и не надо.

Я много лет жила с мужем, который меня обманывал. Моя подруга врала мне. Я сама себе врала. Слишком много лжи. Хватит. Возможно, я потеряла память, чтобы, наконец, понять это? Но точно не для того, чтобы броситься в омут с головой к мужчине, от которого что ни день, то новая ложь.

Взять, к примеру, Захарию. Да, она не та девушка, которая сможет сделать Карима по-настоящему счастливым. Но кроме «лирики» есть «физика». Захария молодая, красивая и хочет альфу. Кто сказал, что альфа её не хочет? Ах, он сказал! Да-да, говорил. Но как ему верить? Карим врёт, глядя мне в глаза. Он умеет делать это уверенно и хладнокровно. Нет, я так не смогу. Лучше быть одной.

— Динара Ильясовна, если вы любите этого волка, то надо дать ему шанс, — убеждает меня Татьяна. — Обещайте подумать над этим.

Татьяна — мудрая женщина. Может, и я когда-нибудь стану мудрее. А сейчас у меня сердце полыхает от боли. И куча других проблем.

— Пойдём спать, — откидываю плед, берусь за трость.

Трость… Карим сделал её для меня. Сувенир из леса, куда я больше никогда не вернусь.

Глава 23

Две недели спустя

— А ну стой! Куда пошла?! — почти бегу за молодой волчицей.

Захария шагает по дорожке к дому альфы, на плече у неё спортивная сумка. А в сумке что-то «весело» позвякивает. Стоило мне отлучиться на пару недель, как тут чёрт-те что началось. Но я положу этому конец. Сейчас же!

— Это вы мне? — Захария оборачивается.

— Тебе! — быстро иду к ней. — Куда ты идёшь?!

— Я бета стаи и не обязана отчитываться перед какой-то шаманкой, — девчонка хамит, не стесняясь.

Пред какой-то шаманкой, значит?! Я тебе сейчас покажу шаманку какую-то!

— Сопля ты зелёная, а не бета! — берусь за ремешок спортивной сумки. — Что там и куда ты это несёшь? Отвечай!

Волчица замирает, провожая взглядом скрюченного отца. Назим идёт из лазарета. Я ему лечение назначила, чтобы спину отпустило. Скоро старому волку станет легче.

— Папа! — девчонка дёргает ремень сумки. — Скажи этой ненормальной, чтобы отстала от меня!

Отец Захарии останавливается, окидывает дочь не самым добрым взглядом, а потом смотрит на меня.

— Полегче тебе, Назим? — интересуюсь у пациента.

— Да, Наринэ, спасибо. Уже гораздо лучше. Боли почти не мучают, я стал спать по ночам.

— Папа! — Захария едва не подпрыгивает. — Я прошу заступиться за меня, а ты мило беседуешь?!

— Должен же тебя кто-то поставить на место, — кряхтит Назим, продолжая путь. — Наринэ умеет сбивать спесь с наглых девчонок.

— Давай сюда! Живо! — отбираю у Захарии сумку.