Звезда победы

Зина внимательно слушала его.

Они уже поднялись со скамейки, как Зина вдруг сказала:

— Можно мне уехать месяца на два к Степану?

— Что же, — ответил он не сразу, — поезжай.

Через неделю Зина уехала к брату и пробыла у него все лето.

Вернулась Зина осенью, загорелая, словно еще больше вытянулась, веселая. Семен Семенович увидел ее, когда она, стоя на полу на коленях, освобождала чемодан. На столе лежали фрукты, листы нотной бумаги, белье. Зина обернулась, и Семен Семенович, увидев ее лицо, почувствовал, как дорога она ему, и не смог удержать слез. Сердито смахнув слезу, он сказал:

— Вернулась, шатунья… Не сидится дома.

Зина засмеялась и встала. Крепко обняв отца, она целовала его в лоб, в щеки, в глаза, а он, чувствуя прикосновение ее нежного лица, счастливо подумал, что дочь у него очень хорошая.

За столом, когда если обедать, Зина рассказывала о Степане. Он работает главным инженером большого строительства, жена его тоже инженер и работает на этой же стройке. Ждут второго ребенка. Живут хорошо, счастливы, и Степан очень сожалеет, что никак не может приехать к ним и ждет отца с матерью к себе в гости.

Семен Семенович никак не мог представить себе, что его сын уже главный инженер строительства. Много ли лет Степану? Его товарищи, одногодки, у них на заводе работают начальниками смен. Но было приятно слышать, какое большое дело ведет Степан, что много работает. Да ведь работать умеют все Клемёновы. Никогда не было у них в семье лодырей, неспособных. Вот и эта шатунья тоже работяга, пальцам своим покоя не дает.

А Зина уже подсела к роялю, словно пробовала его, прислушивалась к знакомому голосу.

— А что, старуха, — сказал весело Семен Семенович, — может, и верно поехать нам сына навестить, внука посмотреть? Теперь-то уж поздно, а вот на будущий год…

Весь вечер Зина делилась впечатлениями о поездке.

Вечером уже около десяти часов, когда собирались пить чай, Семен Семенович услышал, что жена с кем-то разговаривает на кухне. Услышала этот голос и Зина. Она вздрогнула, но тотчас оправилась.

— Можно к вам? — спросил знакомый голос Сергея Ивановича.

— Пожалуйста, — недружелюбно пригласил Семен Семенович и увидел, как дочь недовольно посмотрела на него. Не желая обижать ее, он мягче добавил: — Давно вас не видно, — и опять дочь осталась недовольна.

Сергей Иванович, казалось, был очень обрадован тем, что видит Зину. Дочь спокойно поздоровалась с инженером.

— Как живете, Сережа? — равнодушно спросила она.

Он остался у них пить чай. За столом шел разговор о заводских делах. Сергей Иванович рассказывал о трудностях с пуском мартеновского цеха на новом металлургическом заводе. Но рассказ этот мало интересовал Зину. Она сидела молчаливая, но внимательно всматривалась в Сергея Ивановича, словно впервые приглядывалась к нему. А он обо всем рассказывал так, как будто не было у него времени тяжелее, чем это лето.

Встали из-за стола. Сергей Иванович все ждал, когда он останется один на один с Зиной. Но она явно избегала этого. Тогда, словно рассердившись на свою нерешительность, инженер спросил, смотря в глаза девушке:

— Хотите, Зина, погулять?

И она, смело глядя ему в глаза, ответила спокойно:

— Пойдемте.

Они ушли, а Семен Семенович с сердечной болью за дочь, подумал: «Началось».

5

В это лето, когда Зина уехала к Степану, младший сын Владимир пошел работать на завод в доменный цех.

Младший сын был непохож на брата не только внешне, но и характером. Степан всегда был тихий, занятый собой. Этот рос сорви-голова. На улице его боялись тронуть. Он верховодил во всех играх. Знали, что если ребята пропали на весь день, то их увел в лес или на пруд Володька Клемёнов. Однажды он даже пропал из дому на месяц и явился с приисков с золотом, намытым со старателями.

Таким шумным и беспокойным он был и на заводе. «Ну, Владимир не в Степана», — думал Семен Семенович, приглядываясь к младшему сыну на заводе.

Не было у него и настоящей привязанности к какому-нибудь делу, как у Степана. В доменный он пошел потому, что так уж пришлось, что позвал его отец. Казалось, что он мог пойти легко и в любой другой цех. На заводе он быстро со всем освоился и очень скоро стал вожаком всех молодых ребят доменного цеха.

Многим Владимир был ближе Семену Семеновичу, чем старший сын Степан, но многим и дальше. Больше всего огорчало мастера, что не замечал он в младшем сыне серьезной настойчивости Степана. Уж очень легко относился к работе Владимир, все брал с налету, кое-как. Не торопился стать настоящим доменщиком.

И еще было одно, что особенно тревожило всю семью: уж очень волочился Владимир за девушками, не пропускал вечера, чтобы не побывать на «Пятачке». Не было бы большой беды, если бы была у него одна сердечная подружка. Владимира видели неделю с одной девушкой, вторую — с другой. Казалось, что его радует легкость побед в сердечных делах и он ходит довольный и гордый собой. И чем он так привлекал девушек? Курчавый и черноволосый, он был самым веселым парнем в доменном. Этим, пожалуй, и побеждал всех, когда улыбался, поблескивая темными и всегда оживленными глазами. Девушки не скучали с ним.

А вскоре в дом вошло большое горе.

Началось все с денег. В семье был заведен порядок: все приносят домой заработанные деньги и отдают матери. Она распоряжалась всеми расходами и покупками. Еще никогда в семье не возникало разговора о деньгах. Вдруг Владимир не принес домой получки. Клемёнов, подозревавший, что мать балует Владимира деньгами, спросил сына о получке:

— Еще не получил, — беспечно ответил Владимир, но смутился.

Отец вначале не придал этому большого значения, но на третий и четвертый день сын отвечал ему так же и с каждым разом все раздражительнее, словно отец вмешивался не в свое дело.

Тогда смутные подозрения, что сын не только гуляет, но и прокучивает на стороне большие деньги, овладели мастером. Клемёнов спросил цехового кассира, получал ли Владимир деньги, и тот, удивленный, сказал, что он получил их в один день со всеми.

Контора окнами выходила в литейный двор доменного цеха. Семену Семеновичу были видны доменщики, убиравшие скрап после выпуска чугуна, и среди работающих знакомая фигура сына, с веселой улыбкой покрикивавшего на товарищей. Вот он один ухватил клещами большой кусок скрапа, застывшего в жолобе. Все мускулы его напряглись. Рабочие прервали работу, наблюдая за Владимиром. Владимир напрягся, металл дрогнул, и тогда рывком он вытащил его.