Звездная ветвь прометеев

– Никто не ожидал, что процесс выйдет из-под контроля планеты, - говорила Лина.
– Шар мог взорваться в любую минуту, испепелить Астроград и все базы. Ближе других оказался космолет Стахова. И они пошли. Причалили, открыли аварийный люк...

Валерий, не отрываясь, разглядывал лицо Юлия, бесконечно родного Ю, пытаясь понять мысль, запечатленную в его неподвижном взгляде.

– Стахов вошел первым, - продолжала Лина.
– Он передал им чертежи регулирующего блока и просил ждать десять минут: столько можно было продержаться там в обычном скафандре - ведь температура в Шаре быстро повышалась.

Затем последовал пилот. Они щадили молодость Юлия. Но когда установленное время вновь истекло, Юлий приказал автопилоту отчалить и вернуться на планету.

Наконец-то регулирующий блок отозвался! Контроль был восстановлен. Но процесс уже нельзя было повернуть вспять: плазма "воспламенилась". Смотри...

Лина протянула руку навстречу голубоватому светилу, быстро всходившему над прозрачными сводами города.

– Ли... Сильнее всего он мечтал встретить другую, мудрейшую цивилизацию, голос Валерия звучал хрипловато.

– Нет, это невозможно, чтобы он стал только плазмой!..

Они тихо пошли ко Дворцу астронавтов. Грани полувоздушных километровых колонн переливались живыми всплесками радуг. Липатов остановился на широкой, играющей синими и золотистыми бликами ступени и, щурясь от теплых голубых лучей их солнца, задумчиво прошептал: "Я возвращаюсь, я прохожу, я вновь прихожу..."

Девушка удивленно и вопросительно посмотрела на него.

– Куда же теперь, Ли?..
– спросил он.

– На Трансплутон. Девчата зовут.

– Слушай-ка, Ли...
– нерешительно промолвил он.
– Возьми меня с собою! Буду для вас, монтажников, в хозсекторе скафандры латать... Но ты верь, слышишь, - он взял ее ладонь и сильно сжал, - верь, что я еще... воскресну. Для этого, - он взметнул руку к необъятно широкой полосе Млечного Пути. Веришь, а?

Валерий беспокойно заглянул в ее загадочно сиявшие глубокие глаза.