Звездный Июль

Идеально отполированный шарик!

Я подхватила его и понеслась к артефакту. Он обязан быть отсюда! Осмотрела, ощупала все бока, пока, наконец, палец не попал в выемку. Я вставила туда каменный шарик, и он встал в углубление, как родной. С трясущимися от возбуждения руками я постаралась восстановить оборванные нити, и вдруг – р-раз! – артефакт зажёгся.

Не в прямом смысле. И, наверное, никто, кроме меня, это не заметил.

Но магические связки натянулись, узелки зазвенели…

– Я нашла! Я сделала! – Я выбежала на сцену, и меня встретил хохот.

Я растерялась. Взгляды были устремлены на подол платья. Я тоже посмотрела вниз. Край платья был задран, ткань испачкана грязью, как и локти.

– Я… сделала...

Мне стало так обидно за себя... Но вдруг где-то в глубине души забрезжила надежда.

На что?..

Какая?

При чём тут вообще надежда?

– Что сделали, Грейс? – От вопроса Хогера меня охватило какое-то будоражащее до самой печени возбуждение.

– Работает… - выдохнул Донован, прикрыв рот рукой.

– Вы в камине лазали, барышня? – усмехнулся щербатым ртом один из работников, но вдруг сжался под взглядом маэстро.

– Работает!! – воскликнули хором работники, и я не могла сообразить: почему они вдруг поверили, что работает.

– Там шарик укатился, - стала оправдываться я. – Хотите, покажу?

– Нет, Грейс. – Меня накрыло облегчением. – Я иду в гримёрку. И так столько времени в монтень! Чарли, отвечаешь за каждый шарик головой, понял?!

– Да, господин Хогер, - вытянулся тот.

– Грейс идёт за мной. Все остальные стоят на местах и боятся дышать, что не сломать что-нибудь на выдохе. Я понятно объясняю?

Не дожидаясь ответа, он пошёл за сцену.

И я за ним.

Глава 11. Тёмные тайны гримёрки.

Грейс

Крис пропустил меня в небольшую каморку. Мелкие светильники вокруг зеркала освещали пространство перед ним. Остальная комнатка была погружена в сумрак – окон в помещении не было. Дверь за нами захлопнулась, словно отсекая от всего мира, и меня охватило непонятное волнение.

Наверное, это потому что я оказалась один на один с мужчиной в запертом пространстве.

Конечно, мне и раньше доводилось оставаться с мужчиной в одной комнате. Просто никогда раньше я настолько не ощущала, что это – мужчина.

Не могу сказать, что я боялась Хогера. Скорее, отдавала себе отчёт в том, что он намного сильней. И вообще больше.

Он – мой наниматель, который платит бешеные деньги. Не считая других приятных приложений к договору, вроде бесплатного проживания, питания и культурной программы.

В конце концов, если он захочет меня… принять …

От этой мысли волнение неожиданно усилилось, будто речь шла не о грязных приставаниях…

Точнее, какая «речь»? Где она шла и с кем?

Никто ни о каких приставаниях не говорил. И даже не намекал.

У Хогера концерт на носу.

Ему готовиться нужно!

Правда, не совсем было понятно, чем я могу быть полезной в этом процессе. Или он прихватил меня на случай, если у него зеркало погаснет, а он темноты боится?

Я села на стульчик возле двери и приготовилась к спасательным мероприятия, заодно оценивая обстановку магическим чутьём артефактора.

Основная вязь плетений была сосредоточена не на зеркале, а на стенах и возле двери. Могу ошибаться, но, кажется, они были способны скрыть всё, что происходит внутри. Можно было орать во всю глотку, но никто снаружи не услышал бы ни писка.

Логично.

Вдруг приме необходимо распеться?

Но почему-то от этой мысли колени сами собой плотно сжались, и между ног свело.

Вот до чего доводят порядочных девушек кошачьи вопли в соседней комнате!

– Грейс, подай мне рубашку. Ту, шелковую, с вешалки! – Голос Хогера вернул меня к реальности.

Я заметалась взглядом в поисках вешалки, и поняла, что сижу как раз под ней. Сняла с плечиков алую рубашку и повернулась к маэстро.

Он стоял голый по пояс.

Я видела его и более голым, не только сверху, но и снизу. Правда, тогда нас разделяло прозрачное зеркало.

– Мне долго ждать? – Работодатель явно потешаясь над моим смятением.

– Просто хотела убедиться, что взяла то, что нужно! – Задрав нос, я двинулась к нему.

Хогер демонстративно себя оглядел:

– Нравится? – Он поднял взгляд на меня и дёрнул бровью. – То, что взяла?

– Да, очень качественная вещь. – Я проигнорировала намёк.

– Модная? – Хогер повернулся ко мне спиной и отвёл назад руки, очевидно ожидая, что рубашку ему на плечи буду надевать я.

Ничего сложного!

Маэстро с лёгкостью попал руками в рукава, и когда пальцы коснулись его плеч, меня словно ударило разрядом.

Хогер развернулся ко мне, и мы оказались почти лицом к лицу. Точнее, моим носом к его груди.

…Маэстро пах чем-то терпким.

Опасным и очень мужским.

От него несло жаром, будто я стояла возле печки.

Музыкант развёл приподнятые руки и указал подбородком на расстёгнутые манжеты, а потом – на запонки, что лежали у зеркала. Мускулы на покрытых грубыми волосками руках были напряжены, а с внутренней стороны по коже неожиданно обнаружились нежные голубые венки.

Я сделала вид, что каждый день стою вот так, уткнувшись носом в раздетого мужчину, и пытаюсь вдеть запонки, не касаясь пальцами его горячих рук.

– Почему у тебя такие холодные пальцы? Тебе холодно? Не простыла?

Не знаю, с чего вдруг Хогер решил перейти на «ты», но прямо сейчас этот переход лишь добавил нервозности. Пальцы не только заледенели, но и стали мелко трястись, из-за чего простейшая задача попасть головкой в петельку внезапно превратилась в непосильную. – Гре-ейс?

– Н-нет. – Я помотала головой, на случай, если голос прозвучит невнятно.

– Что «нет»?

– Ничего. Ничего нет, - буркнула я под нос, приступая ко второму рукаву. Вторая запонка далась легче. – Я всё.

– А застегнуть?