Звездный Июль

Ментал?

В каком смысле «ментал»?

Дамы двинулись между креслами к проходу, и я поспешила следом.

– Коко, мне нужно ничего выдумывать. Я просто знаю, - продолжала блондинка. – Как можно упорно не замечать очевидное? Он определённо внушает эмоции. И делает это божественно! Ах, девочки, просто представьте, каково с ним в постели в момент кульминации!
– Она захихикала, прикрыв рот сложенным веером.

О Ливва! Вот чего не ожидала от дам золотого возраста, так это разговоров о постели!

– Дорогуша, сначала его нужно до этой кульминации довести, - вступила в разговор третья дама, крашеная брюнетка в тёмно-зелёном. Видимо, эта не была восторженной поклонницей Хогера.

– Тю, да что там доводить?! Раз, два – и они готовы. Завалились на боковую, а ты как-нибудь дальше сама! – поделилась опытом Коко.

Ей спутницы прыснули, будто это была очень смешная шутка.

– Ну не скажи, тут как повезёт! Ходят слухи, что Крис по этому делу маэстро не хуже, чем в музыке, - поделилась осведомлённая Сиси и многозначительно подёргала бровью.

Ряд кресел закончился, и дамы поплыли по проходу на выход. Я старалась не отставать, напрягая слух, чтобы ничего не упустить, хотя теперь, когда сплетницы оказались ко мне спиной, слышно стало хуже.

– Вот видишь, в этом всё дело. А не в каком-то там придуманном внушении эмоций, - недовольно проговорила ещё одна дама. Тоже в образе роковой блондинки, но в платье цвета мякоти авокадо, который мне обещала модистка за деньги Хогера. Определено, такой цвет мне должен пойти! – Все знают, что этот дар встречается только у императорской семьи.

– Ой, подумаешь! – отмахнулась Сиси. – Будто в императорской семье нет мужчин!

– Но его величество…

– И что? Он единственный носитель штанов в роду? – фыркнула моя информированная соседка, и компания выплыла в фойе. – А если в роду носят штаны, их обязательно снимут где-нибудь на стороне!

– Слушай, но если бы всё было так, как ты говоришь, - одёрнула её авокадовая подружка, - он бы не на концертах сейчас выступал, а сидел на приёмах в императорском дворце! Все знают, что его величество не выпускает выгоду из рук.

– Ой, да как раз его величеству Крисик совершенно бесполезен. Дело в том…

– Грейс! – Меня окликнули и схватили за рукав. Я попыталась вырваться и с отчаянием проводила взглядом удаляющихся тётушек-сплетниц.

А потом посмотрела на источник голоса.

Это была Лиззи.

– А ты что тут делаешь?!
– Потрясённая Элизабет пыталась найти в своей незамутнённой головке объяснение моему присутствию в этом месте для избранных.

И никак не могла.

Я бы тоже на её месте не могла.

И на своём не особо преуспевала в этом вопросе.

– Выхожу из зала Императорской оперы. – Я аккуратно высвободила рукав из захвата.

– А там что ты делала?!

– А там я слушала концерт Криса Хогера.
– И убрала руки за спину, чтобы не дать больше себя схватить.

– Но ведь он же тебе даже не нравился? – В глаза Лиззи читался другой вопрос, который она пока не решалась задать: «Как тебе это удалось?».

Но тут пришла помощь, откуда не ждали. Со стороны сцены в фойе вышел Мэтью Донован, всё ещё подтянутый и в гриме. Он нашёл меня взглядом в редеющем потоке людей и, раскланиваясь и улыбаясь гостям, поспешил к нашей инсталляции.

– Грейс, сколько можно вас ждать! – В его голосе слышалось нескрываемый упрёк.

– Прости, работа. – Я развела руками и извинительно улыбнулась однокурснице. – Была рада видеть!

И под недоумённым взглядом однокурсницы поспешила в служебную часть здания.

Но мне сейчас было не до Лиззи.

…Я не поняла: Хогер действительно умеет внушать эмоции?!

– Почему я должен вас искать?! – возмущался Донован.

Откуда я знаю, почему он должен меня искать? Я даже не знаю, зачем он меня ищет!

– Место было далеко от выхода. Пока я…

– То есть в следующий раз обеспечить вас местом получше?

Вроде достаточно молодой мужчина. Особенно в гриме. А ворчит хуже дряхлого старика!

– Я не просила.

– Вы намекали!

– Я вообще не просила контрамарку.

Донован выстрелил в меня негодующим взглядом.

…И я такая: «Ах!» и упала без чувств. (Нет).

– Но мне понравилось, - постаралась я сгладить неловкость момента.

Концертный директор по-прежнему излучал недовольство.

– Господин Хогер одарил публику небывалым накалом страстей! – бессовестно стащила я реплику у соседки.

Мэтью Донован удовлетворённо кивнул. Фух! Будто экзамен сдала!

– Крис ждёт вас в грим-уборной. – Он указал мне на знакомую дверь.

И меня окатило волнением.

Щёки вспыхнули жаром.

В памяти всплыло всё, что случилось здесь буквально два часа назад.

Я поймала на себе пристальный взгляд Донована и постучалась.

– Кто там? – Голос маэстро звучал… устало.

Я приоткрыла дверь и сунула нос в гримёрку:

– Господин Хогер, я могу в другой раз заглянуть.

– А, Грейс, это ты? – вроде как удивился тот.
– Заходи.

Будто я вся такая внезапная к нему заглянула, но он сегодня щедрый и сделал одолжение.

Три месяца, напомнила я себе.

Маэстро сидел – практически лежал – в кресле. Взмыленный, будто на нём два часа скакали. На самом деле, скакал он сам. Но из зала казалось, это ему даётся, как дышится.

В свете магических светильников музыкант казался бледным, несмотря на сценический грим. Теперь, вблизи он был заметен.

А в линзе – нет.

Ну и из зала, с моего места – тем более.

– Вы хорошо себя чувствуете? – перепугалась я.

– Просто устал… - ответил он, не открывая глаз, и с трудом оторвал руку от подлокотника. Видимо, чтобы продемонстрировать, в каком бедственном положении находится.

– Я могу чем-нибудь помочь?

– Да. Голова раскалывается, будто по ней кирпичом били. – Маэстро потёр лоб большим и указательным пальцем. – Скоро будет банкет. Мне нужно привести себя в порядок.