Звездный поход

Но едва он поднес к губам рюмку, снова послышалось знакомое жужжание робота М-4. Люди настороженно застыли, когда машина вплыла в зал и двинулась к ним, но остановилась, зависнув над большим, низким столом. Передняя ее панель открылась, и оттуда на стол высыпались белесоватые кубики. Потом робот закрыл панель и отплыл чуть назад.

Маккой ухватился за один из кубиков.

–  Это похоже на… точно1 Риталин! Очищенный… готовый к превращению в антитоксин!

–  Кто бы ни был наш хозяин, он выпутался, - сказал Кирк.
– Маккой, нуль-транспортируйся на корабль и начинай переработку.

–  В этом нет необходимости, - сказал Флинт, появляясь на вершине трапа.

– М-4 сможет подготовить риталин для прививки з моей лаборатории быстрее, чем смогли бы вы на борту корабля.

–  Я бы, конечно, хотел понаблюдать за этим, - сказал Маккой.

–  А когда вы будете удовлетворены ходом работ, надеюсь, вы окажете мне честь отобедать со мной.

–  Благодарю вас, мистер Флинт, - сказал Кирк.
– Боюсь, что мы не располагаем для этого временем.

Флинт спустился на шаг вниз по трапу.

–  Я сожалею о своем давешнем негостеприимстве. Позвольте мне поправить впечатление.

Он повернулся к ним боком, протягивая руку назад.

На вершине трапа появилась потрясающе красивая девушка в свободно ниспадающем одеянии. В ее взгляде, устремленном на незнакомцев, слились чистота и трепет.

Они вдвоем сошли с трапа. Девушка оказалась столь же грациозной, сколь и прекрасной; и, тем не менее, производила впечатление особы, нимало не догадывавшейся о том обаянии, которое она источала.

–  Я думал, вы живете один, мистер Флинт, - сказал Кирк, когда наконец вновь обрел дар речи.

–  Нет, я живу не один - вот еще один член нашей семьи. Джентльмены, позвольте представить вам Райну.

Обмен любезностями состоялся. Потом Райна сказала:

–  Мистер Спок, я очень надеюсь, что у нас с вами найдется время обсудить проблему плотности межвселенских полей и их взаимоотношения с феноменом гравитационных вихрей.

Если Спок и был поражен сей речью так же, как и Кирк, он не выказал этого.

–  В самом деле? Я бы с удовольствием побеседовал на эту тему. Она меня интересует.

–  Ее родители погибли по нелепой случайности, работая у меня, - объяснил Флинт.
– Умирая, они доверили свое дитя, Райну Кэйпец, под мое попечительство. Я взрастил ее и дал образование.

–  И достигли впечатляющих результатов, сэр, - сказал Маккой.
– Райна, что вас еще интересует, кроме феномена гравитационных вихрей?

–  Все. Меньшее - просто предательство интеллекта.

–  Все, что есть во Вселенной?
– ласково спросил Маккой.
– Все знания? Помните, жить - это больше, чем познавать.

–  Знания Райны равноценны семнадцати университетским степеням по различным направлениям науки и искусства, - сказал Флинт.
– Она отдает себе отчет в том, - что интеллект - это еще не все, но развитие интеллекта должно идти прежде всего, иначе индивидуум совершает ошибки, теряет время в бесплодных поисках.

–  В ее возрасте я едва ли не наслаждался своими ошибками, - сказал Маккой.
– Однако, очевидно, ничего плохого не случилось, Райна. Вы - самая непохожая на книжного иерея штучка, какую я только видел.

–  Флинт - мой учитель. Вы - первые чужие люди, которых я вижу.

Кирк пристально посмотрел на нее, не зная, понравилось ли ему то, что он услышал. Впрочем, это не его дело.

–  То, что составляет несчастье мужчин всего мира, - говорил тем временем Маккой, - стало нашей удачей.

–  Если вы последуете за моим роботом в лабораторию, доктор, - сказал Флинт, - вы сможете убедиться, что переработка риталина идет как надо.

Маккой подобрал кубики риталина и с сомнением глянул на М-4. Робот бесшумно развернулся в воздухе и заскользил прочь, потащив врача за собой.

–  Что доставит вам удовольствие, джентльмены?
– поинтересовался Флинт.
– Шахматы? Биллиард? Беседа?

Кирк все еще смотрел на Райну.

–  А почему бы не все сразу?
– сказал он рассеянно.

***

Кирк не был редкостным мастером пула, и обнаружил, что Райна намного его превосходит. Он выбрал позицию для удара, погруженный в игру. Флинт и Спок наблюдали.

Флинт сказал:

–  Я окружил Райну красотой и благами человеческой культуры - ее художественными богатствами и мудростью науки.

Кирк промазал.

–  Я защитил ее от продажности и дикости человеческой, - продолжил Флинт.
– Результат вы видите, капитан.

Райна задумала трехбортовой удар, который блестяще удался. Кирк выпрямился, чувствуя, что рассеиваются последние надежды на выигрыш.

–  Вы ее и этому научили?
– спросил он.

–  Мы часто играем.

–  Разрешите вам показать, капитан?
– сказала Райна.

Она шагнула к нему поближе, придавая его руке правильное положение на кие.

–  Вы сказали “дикость”, мистер Флинт, - начал Кирк.
– Как давно вы в последний раз были на Земле?

–  Вы скажете, что она более не жестока. Но она именно такова, капитан. Посмотрите на ваш звездолет, ощетинившийся оружием…

Кирк и Райна стояли рядом, склонившись над столом; их руки сплелись - ока помогала ему подготовить удар. Он обнаружил, что Флинту внимает не слишком большая доля его разума.

–  …его назначение - колонизировать, эксплуатировать, уничтожать при необходимости, чтобы служить интересам Федерации.

Кирк нанес удар. На этот раз получилось совсем неплохо.

–  Наша миссия - мирная, - сказал он, - наше оружие - оборонительное. Если бы мы были такими варварами, мы бы не спрашивали риталин. Ваше приветствие, а не наше, повлекло за собой определенный недостаток благожелательности.

–  Это результат воздействия некоторых обстоятельств, которые не имеют касательства лично к вам.

Спок с интересом оглядел рояль и сел, изучая рукопись, стоявшую на подставке для нот.

–  Такое случается повсюду, - сказал Кирк, - с каждым человеком, принуждая его к тому, что вы называете дикостью У каждого есть темные страстишки… сокровенные нужды и тайны… в каждом затаился зверь инстинкта. Оставаясь людьми, мы всегда будем такими.
– Он повернулся к Райне, которую явно удивило, что кто-то осмеливается спорить с Флинтом.
– Ведь человек - существо сложное. Невозможно избежать ни того уродства, что внутри себя, ни того, что исходит извне. Это часть игры под названием “жизнь”.