Звездный рубеж

Братья в сопровождении вооруженных охранников только что поднялись на оборудованную антигравитационными плитами смотровую площадку башни станции "Вера".

– Мы все живем во время перемен, – произнес Ломан, не слишком заинтересовавшись полученными сведениями. – Это испытание было послано нам, чтобы мы обрели новое Священное Писание.

Заметив холодный взгляд брата, иерарх умолк. Он хорошо понимал, что вовсе не нового Писания ожидали от него сейчас члены Теократии, и снова скрупулезно прощупал каналы модуля, которыми пытался завладеть Бегемот, но там по-прежнему раздавалось все то же пение монахов Септархии. Он отключил пение и осмотрелся – они находились в роскошных чертогах апартаментов предыдущего иерарха. Ломан усилием мысли отослал охранников в соседнее помещение, а сам через модуль приказал дверям из виноградного дерева открыться. Поманив рукой Абериля, он прошел вперед, попутно отправив команду дверям закрыться.

Так или иначе, но пришлось вернуться к сиюминутным прозаическим делам.

– Как там наши войска на поверхности?

– Они могут продержаться пару дней. Потом Леллан со своими предателями овладеет ситуацией.

– Мы можем использовать флот и бомбардировать их с орбиты.

Абериль покачал головой.

– Как ни привлекательно подобное решение, в результате мы потеряем контроль над поверхностью планеты. Ведь на вооружении флота только атомное оружие, а войска Леллан уже проникли к сельскохозяйственным землям, городам и космопорту. – Он сделал паузу, а затем продолжил: – Впрочем, если позволят обстоятельства…

Ломан сел на мягкую софу и вопросительно взглянул на своего собеседника.

– Так что же ты предлагаешь, брат?

– Наши солдаты много тренировались на станции "Милосердие". Пусть намерения Амолорана были смехотворны, но все-таки там они готовились к высадкам и ведению военных действий небольшого масштаба на поверхности. Сейчас мы можем использовать их.

– Без протестов не обойдется, – заметил Дорт. – Многие посчитают недостойным участвовать в карательной экспедиции, ведь их готовили прежде всего к войне против Правительства.

– Подобным недовольством протестующие только разоблачат свою приверженность бывшему иерарху, тем самым изменив тебе и, следовательно, самому Господу. Простые солдаты не станут возмущаться, и это главное. Недовольных – вероятно, таковые окажутся среди отпрысков аристократических семейств – можно отправить в "пароварку", если они окажутся слишком ретивыми. Но я думаю, до этого не дойдет.

Ломан внимательно смотрел на брата, но его лицо было непроницаемо.

– Я дарую тебе титул и полномочия главнокомандующего. Возьми людей с "Милосердия" и отправляйся на поверхность. Пусть они разобьют наших врагов.

Иерарх уже послал безмолвное приказание дверям, и те распахнулись. Бесстрастное выражение лица Абериля сменилось мимолетной досадой, он резко повернулся и вышел. Ломан смотрел на закрывающиеся двери. Он снова перебирал каналы "дара", размышляя, как скоро ему удастся полностью завладеть ими, подобно тому как он уже прибрал к рукам реальную власть в Теократии.

В некоторой задумчивости Торн присел на обод огромной шины антигравитационной бронемашины, снял шлем и повесил его на дуло импульсного ружья, прислоненного к той же шине. Пехотинцы, соответствующим образом экипированные, собирались поддержать атаку четырех танков, как только будет готов туннель. Агент вспоминал подобные ситуации из своего прошлого. Такое случалось с ним еще до тренировок в отряде спаркиндов и до того, как он переступил через некоторые принципы военной морали, признающей честной только битву лицом к лицу. Ему очень импонировала идея пойти в бой с этими людьми, отказавшись от своего долга и просто подчиняясь прика-533 зам, но он не мог поступить таким образом. Как ни странно, звание агента ЦСБЗ сделало его более щепетильным в отношении нравственности, хотя ему и приходилось выполнять самую грязную работу. Он давно убедился на опыте, что недостатка в такой работе никогда не бывает.

– Агент Торн, ответьте.

Жесткий металлический голос из наушника шлема все-таки был узнаваем – агента вызывал Полас, оператор компьютерного центра мятежников.

– Торн на связи.

– Я отправил нужные вам координаты. Они будут содержаться в шестом сообщении. Все прочие сообщения касаются боевых инструкций.

– Хорошо.

Он прикоснулся к панели управления бокового экрана шлема, с тихим жужжанием перед его глазами появилось изображение розового цвета, сбоку высвечивалось меню.

– Курсор, – приказал Торн, и в центре появилась красная точка, ее перемещения подчинялись движениям глаз.

В меню он выбрал пункт "Сообщения", потом зажмурил один глаз, пока точка не превратилась в крестик. Открыв глаз, Торн увидел десять заголовков и решил не сразу развернуть сообщение, указанное Поласом, а сначала наугад посмотреть несколько других. Одно из них гласило: "Напоминаем медтехперсоналу: препарат против отторжения сколей уже производится в достаточном количестве на четырнадцатом предприятии, и в каждом полевом госпитале должно быть не менее четырех коробок препарата для распространения среди рабочих". Это сообщение странным образом перекликалось с другим: "Ручное оружие второго и третьего типов можно получить на предприятии двенадцать. Оно предназначено для раздачи рабочим, готовым сражаться". Похоже, на борту "Лирика-П" прибыл груз разного назначения – как для спасения жизней, так и для убийства. Наконец Торн прочел сообщение под номером шесть: "Шлюпка приземлилась в точке с координатами… " Торн проигнорировал цифры и выбрал в меню пункт "Перейти к карте". Судно находилось на необжитой территории в двухстах километрах от этой пещеры. Хотя карта была подробная, показанные на ней контуры, цвета и библейские названия не давали Торну ни малейшего представления о том, что могло встретиться на пути к месту падения шлюпки.

– Солдат Торн! – произнес скрипучий голос.

– Отставить, – велел Торн, и экранчик исчез.

Это был старик-голем, Фетан, за его спиной стояла Эльдина, оба в боевых костюмах. Торн заметил, как побелели костяшки пальцев девушки – так сильно она сжимала импульсное ружье, словно боялась, что кто-то собирается отнять его.

– Так меня давненько уже никто не называл, – наконец ответил Патран.

– Но ведь раньше к вам именно так обращались.

Торн присмотрелся к старику. То, что Фетан – андроид, было видно сразу: из всех товарищей Леллан лишь он один обходился без дыхательного аппарата. Но к какому именно типу он принадлежал? В его движениях не было заметно той отстраненности от окружения, которая так характерна для всех големов даже самых современных конструкций. Иногда было непросто распознать их, но Торна специально тренировали, к тому же большую часть жизни ему приходилось иметь дело исключительно с искусственными людьми. Однако движения Фетана лучше вписывались в окружающую обстановку, точно ему было известно, что значит дышать, слышать стук своего сердца, испытывать боль и наслаждение, а не некий суррогат живых человеческих ощущений.

– К какому типу вы относитесь? – спросил Торн без обиняков.

Фетан усмехнулся, показав отсутствие передних зубов, и поднял два пальца:

– Догадайтесь с двух раз.

Патран взвесил все доводы.

– Или у вас мемплантат, вложенный в оболочку голема, или же вы киборг. Я бы выбрал второе.

– Угадали с первого раза. – Старик опустил руку.

– Тогда вы, должно быть, уже давно топчете землю. Не слышал, чтобы за последнюю сотню лет появлялись новые киборги.

– Возможно. – Фетан явно не желал распространяться о своей жизни. – А теперь признайтесь: ведь вы хотите узнать, что случилось с той шлюпкой, которую принес дракон, верно?

– Я собирался заняться этим, – осторожно ответил Торн.

Старик подошел поближе и стукнул ладонью по толстой губчато-неопреновой шине машины.

– Тогда нам понадобится такая штуковина.

– Не думаю, что Леллан с удовольствием предоставит нам одну из этих машин. Между прочим, а вам какое дело до шлюпки?