Звездочка миллиардера. Это моя дочь!

Астра его боится. Психика ребёнка до жути уязвима.

Но это ведь исправимо? А какой-то штамп в паспорте все решит?

Нет, нельзя соглашаться так поспешно.

Говорю себе это, а мысли не уходят из головы.

А если он больше не предложит подобного, и на меня снова нахлынут все проблемы?

Нельзя колебаться. Думать, как можно поступить лучше для себя.

Всё это — только ради Астры.

И я готова вытерпеть этого человека рядом с собой.

— Хорошо, — выпаливаю, взвесив все «за» и «против». — Я согласна.

??????????????????????????

ГЛАВА 22

Любовь

Я правда сказала это вслух?

— Замечательно, — раздаётся от Пожарского. — Договор подпишешь по возвращении домой, как только мой юрист его составит.

То, что будут гарантии — уже радует…

Вдруг Пожарскому взбредёт в голову всё поменять? И мы начнём всё сначала? Моих нервов на это не хватит.

— Готовить самолёт? — спрашивает мужчина за спиной у отца малышки. Та стальными тисками продолжает сжимать меня.

А всё из-за Глеба, который смотрит на неё, прожигая маленькую спину взглядом.

— Нет. Раз уж прилетели, задержимся до завтрашнего утра, — хмыкает, делая шаг вперёд. Стоит ему приблизиться, как мышонок полностью сливается со мной. Сама думаю, что Глеб сейчас что-то вытворит, но он проходит мимо, осматриваясь по сторонам. — Так себе квартира, но переночевать сойдёт.

Да нам много не надо! Лишь бы крыша над головой.

— Вы тут ночевать будете? — возмущённо спрашиваю у него. Да тут всего одна комната и коридор! Если он будет спать на коврике — я не против.

— Не хотелось бы этого признавать, но да, — придирчиво оглядывает кровать. — Ничего получше найти не могла за шесть миллионов?

— Я же вам не дура, чтобы тратить шесть миллионов на временное жильё… Естественно, я сняла не всё.

— В курсе, — коротко кидает на мою претензию.

— Вам и такая информация доступна?

Счёт же мой! Как банк вообще ему подобную информацию предоставил?

— Всё, что захочу, то и узнаю.

Закусываю губу от досады. Точно. Деньги правят миром. Как и связи.

— Тут всего одна комната, — напоминаю ему. — Как мы уместимся здесь вчетвером?

— Втроём, — чеканит, явно намекая, что его охранник будет ночевать на улице. — Но тут ты права. Чувствую себя, как в консервной банке. Жень, найди нормальный номер. Люксовый, просторный, с двумя комнатами. И себе — отдельно, но рядом. Вдруг опять бегать придётся.

Последняя колкость летит в мою сторону.

— Я не буду бегать, если наша с вами сделка будет чиста, и вы не будете пытаться забрать у меня Астру грязными путями.

— Я своих слов на ветер не бросаю. Если сказал, значит, так и будет. Ты ещё мне нужна. Будешь сближать меня с дочерью. Пойдём, как раз прогуляемся. Здесь тесно и душно. Дышать невозможно.

Не поворачиваясь к нам, идёт на выход, демонстрируя широкую спину, обтянутую чёрной рубашкой.

— И есть хочу, — бубнит, переступая через нашу обувь. Открыв дверь, останавливается на пороге и поворачивается в нашу сторону. — Я долго ещё буду ждать?

Несмотря на шок, отмираю и следую за ним. Не потому, что он приказал. Мы всё равно со Звёздочкой собирались пойти поесть. Мы пришли не с пляжа, и в душ нам не надо. Погуляли немного, и я забежала в номер, чтобы взять денег на кафе. Как раз планировали поесть.

И раз уж он предлагает… Покрепче схватив Звёздочку, несу её на руках и шепчу малышке успокаивающие слова. Я её такой зажатой и закрытой целую неделю не видела. А тут опять.

Через пару минут оказываемся на улице.

— Набережная где? — спрашивает Пожарский.

— Там, — киваю в сторону.

— Далеко?

— Нет, брала поближе, чтобы с Астрой по жаре не мотаться.

— Предусмотрительно.

И не дожидаясь нас, идёт вперёд.

Думала ли я час назад, что самостоятельно пойду за Пожарским? Нет, нет и нет. До сих пор не верю.

Этот миллиардер находит какой-то пафосный ресторан, открывает нам дверь, пропуская внутрь.

Пф, джентльмен. Договаривается тут же о столике, за который мы и садимся. Сажаю дочку себе на колени, а она постоянно прячется, поскольку её отец смотрит на неё.

Кое-как удаётся заинтересовать мышонка всякой ерундой, стоящей на столе. Нахожу свежий цветочек, даю ей. Она принимает его, но не расслабляется, цепко схватив стебель в пальчики.

Попутно делаем заказ.

— Почему, кстати, Астра? Не знаешь? — задаёт, казалось бы, будничный вопрос. Но я ведь знаю, что это имя ему не нравится.

Имя у неё необычное. Среди Кать и Насть так точно…

Но и она такая же. Особенная.

— Знаю, — киваю, прижавшись подбородком к макушке с шелковистыми и слегка кудрявыми волосами. — Она родилась ночью, под Большой Медведицей. Почему-то это прицепилось, и в родильном доме решили назвать её именно так.

— Ночью, — задумчиво проговаривает, откинувшись на спинку стула.

Мне тут же становится неловко — вот так находиться перед ним, разговаривать.

Будь я одна — была бы твёрже с ним. Но из-за Звёздочки не могу поменять тон, иначе она начнёт переживать ещё сильнее.

И если нам предстоит жить вместе, а ей взаимодействовать с отцом… надо делать так, чтобы она к нему привыкала. И для начала не ловила моё плохое настроение и предвзятое отношение к Глебу.

Тот факт, что он нашёл компромисс для нас двоих, никак не смягчает моё отношение к нему. Я всё ещё его ненавижу. За то, что пытался отнять у меня дочку. И буду дальше делать это — пока он ничего не сделал, чтобы моё мнение о нём поменялось.

— Почему вы вдруг передумали? — спрашиваю у мужчины.

— Ты о чём?

— О вашем предложении. Вы ведь женоненавистник. Я и подумать не могла, что вы подпустите меня к себе ближе.

— Я не женоненавистник, — нахмурившись, заявляет.

— Обманываете себя.

— Ты не обнаглела? — спрашивает с вызовом.

А я улыбаюсь.

— Если хотите, чтобы ваша дочка не пугалась вас, начните говорить хотя бы не так агрессивно в её компании.

Замечаю плотно сжатые челюсти.

И тут же хочется улыбнуться.

Я дам тебе насладиться шёлковым папочкой, Астра. Дам отомстить тебе за все твои слёзки.