Звезды должны подождать

— Эй, парень, это не считается. Я просто пошутил, — попытался он возразить без особого энтузиазма. — Слушай! Его глаза расширились, и он склонил голову набок, изображая настороженность. — Тише, — приказал он и сделал руками успокаивающее движение. — Пригнись! Не хотелось бы, чтобы старина Банни застал нас здесь в таком виде. Но ты сделаешь, как я сказал, и мы сможем уйти. — Он повысил голос. — Я же сказал, что отведу тебя к этому Человеку! Затем шепотом:

— Незнакомец, ты должен мне помочь! Если Банни меня увидит, он выпотрошит меня на своем алтаре!

— Как помочь тебе, ты, вероломный подонок? — спросил я. Он сделал жест, заставляющий замолчать, и зашипел. — Потише! Старина Банни слышит, как летучая мышь! За что его и прозвали Банни, за большие уши, понял?

Я признал, что понял, и добавил, что все еще не совсем понимаю, почему он решил, что я дам ему еще один шанс убить меня. Он скривил свое уродливое лицо и прошептал:

— Нет, все это было раньше, до того, как я узнал, какой ты сообразительный, парень. Я должен был убедиться, что могу доверять тебе и что ты не облажаешься, прежде чем пойти и рассказать тебе о сокровище. — Он все еще выжидающе протягивал мне свои связанные запястья.

И тут я услышал, как хрустнула ветка, где-то в темноте слева. До этого момента я думал, что это просто очередная игра Хики. Я не хотел встречаться с мистером Банни, не больше, чем он сам.

— Пригнись! — сказал я Хики, и он опустился на колени, а затем рухнул ничком в подстилку.

Я прислонился спиной к единственному дереву на вытоптанной площадке и замер. Не более чем в десяти футах от меня кто-то бесшумно приближался из-за обломков рухнувшей хижины. Я нащупал ногой сломанный лук Хики и наклонился, чтобы осмотреть его. Тетива, по-видимому, нейлоновая, была цела. Тетива состояла из двух кусков одинаковой длины. Все повреждения были в области захвата. Я согнул одну из половинок, и на ощупь она оказалась слоистой, состоящей из слоев дерева и рога. Она все еще была упругой. Я продел петлю на тетиве в одну выемку и обвязал другой конец вокруг сломанной рукояти, затем пошарил вокруг в поисках стрел, которые выронил Хики. Я нашел одну, наложил ее на тетиву и, подняв достаточно высоко, чтобы его силуэт выделялся на фоне предрассветного неба, смог разглядеть его достаточно хорошо, чтобы прицелиться более или менее в густую тень, где поджидал своего часа наш гость. Я выстрелил и услышал удар и вскрик, быстро заглушенный.

Хики опустился на колени и пополз в ту сторону. Я услышал звуки, которые, как я решил, лучше не исследовать, и увидел очертания второго человека, который двигался боком, обходя хижину. Затем послышался шепот.

Я ждал, готовя еще одну стрелу. Раздались звуки молотьбы, и Хики вернулся, неуклюже ползая на коленях, все еще держа руки за спиной. Я не отрывался от своего дерева. Когда он добрался до того места, где видел меня в последний раз, он упал вперед, и я мельком увидел его запястья, они были свободны. Он вернул их на место, как будто они все еще были связаны, и сказал:

— Я поймал этого сукина сына. Старый Пики, старался действовать быстро. Даже если ты был настороже, его поймал я! Теперь нам нужно... — его голос затих.

Я видел, что он оглядывается по сторонам, пытаясь найти меня. Я бросил камешек ему за спину, и он взмахнул рукой, блеснув ножом в кулаке. Он хмыкнул, когда не обнаружил ожидающей его цели, и рявкнул:

— Где ты, приятель?

Я проигнорировал его и переключил свое внимание на другого зверя, который обходил хижину, издавая негромкие звуки, но теперь уже немного небрежно. Я мог бы подстрелить его, но залег и продолжал целиться из своего самодельного лука. Справа от разрушенной хижины заросли были высокими и густыми: вероятно, это была уборная. Я увидел, как зашевелились кусты и в поле зрения показалась рука. Видимость быстро улучшалась. Рука, которая шарила по мусору на земле, была маленькой, почти изящной. Мне удалось протиснуться поближе к новоприбывшей, которая уже убрала руку, и показалась копна длинных волос перетянутая грязной лентой.

— Стой там, — сказал я ей. Она обернулась на мой голос и замерла в ожидании. Красавицей ее не назовешь. На вид ей было около сорока, с грубоватыми чертами лица, приплюснутым носом и разбитыми губами, как у одного из тех парней из трущоб, которые думали, что умеют драться. Она смахнула с лица листок и спросила:

— Хики, ты в порядке?

— С Хики не все в порядке, сестренка. Сделка сорвалась. А теперь выходи, чтобы я мог тебя видеть.

Она на четвереньках протиснулась сквозь заросли дурмана и посмотрела в мою сторону, пытаясь разглядеть, с кем разговаривает.

— Ты не посмеешь снова выстрелить из этого огнестрела, — сказала она непринужденным тоном. Голос у нее был хриплый, но не сексуальный. — Может быть, мы могли бы что-нибудь придумать, Незнакомец, — предложила она. — Ты прекрасно знаешь, что у меня нет причин жаловать Банни.

— Меня зовут лейтенант-коммандер Джексон, — сказал я ей. По какой-то причине я устал от того, что меня называют “Незнакомец”.

— Черт возьми, а я адмирал Бетси Блэк, — ответила она. — Ну и что? Думаю, что эти модные титулы здесь мало что значат.

— Почему вы крадетесь по этой дыре в темноте, адмирал? — была моя следующая попытка.

— Посмотреть, кто это тут стреляет из огнестрела, — сказала она мне как ни в чем не бывало. — Не многие стали бы тратить магию впустую.

— Сколько их с тобой? — спросил я.

— Только старина Пики. Хикки здорово порезал Пикки шею, после того как Пикки освободил его. Не слишком он умен, наш Пикки.

— Хикки надул его, да?

— Ха, обманул, черт возьми, — усмехнулась она. — Он перерезал себе горло собственным ножом, и вскоре у него развязалась рука.

— А потом он должен был занять меня, пока ты будешь подкрадываться справа, да? — подсказал я.

Она покачала головой.

— Утверждал, что вы были приятелями. Сказал, что хочет всадить нож тебе в шею, прежде чем ты узнаешь, что он больше не в состоянии сражаться.

— Он промахнулся, — сказала я ей.

— Жаль, — посочувствовала она. — И тебя, дружище, тоже.

— Послушай, Бетси, — попытался я. — Мне нужна информация. Может, ты согласишься мне помочь?

— Почему ты так думаешь? — спросила она. — Старина Хики рассказал мне и Пикки о тебе, прежде чем перерезать Пику горло. Подошел тихо, рассказал, как сбежал, чтобы предупредить нас, ты был плохим парнем, выстрелил в Уолта из огнестрела, когда он пытался тебя убить. — Она сделала паузу, чтобы до него дошло. — Сказал, что он прокрадется и прикончит тебя - только так мы сможем помешать тебе пристрелить нас троих. Заставил тупого Пики развязать его - я говорила ему, что не надо этого делать, но к тому времени Хики вырвался на свободу, схватил железку Пики и порезал его от уха до уха. Отвратительное зрелище, насколько я могу судить. Но вот я подхожу посмотреть, как ты выглядишь, — плохо вижу, — но точно знаю, что никогда тебя раньше не видела. Кто ты, парень? — Она пристально посмотрела на меня. — Ты, должно быть, Тори, — сказала она мне. — Я тоже Тори, — добавила она с гордостью в голосе, а затем вернулась к делу. — Полагаю, Уолт и Пошляк застали тебя выходящим вон из того дворца. Ты, должно быть, из компании барона, да? Не сочтите за неуважение, лейтенант.

— Лейтенант-коммандер, — поправил я ее. — Да, я из дворца, но буду с вами откровенен: я не из его окружения.

— Что значит “откровенный”?

Я попросил ее пропустить это мимо ушей.

— Я просто не в курсе, — сказал я. — Мне нужно знать ситуацию здесь, в сельской местности. Так как насчет того, чтобы проинформировать меня?

— Все плохо, — сказала она. — Ничего, если мы присядем? Я устала. — Мы прикрепили пару досок к разбитым бетонным блокам, и я обнаружил потрескавшуюся и выцветшую эмалированную вывеску с надписью “Заправка EXXON Боба”.

У меня внезапно возникло ощущение дежавю: маленький, аккуратный магазинчик, совмещенный со станцией, в паре миль от шоссе 39. Я имею в виду “станцию техобслуживания”, Боб обычно выходил, заправлял бензин, проверял масло и протирал лобовое стекло. Раньше я специально сворачивал с пути, чтобы заехать туда — сюда, — потому что был сыт по горло другими заправщиками, которые сидели, укрывшись от моросящего дождя, и ничего не делали, в то время как молодые, нарядно одетые жены военнослужащих выходили из своих машин и пачкали свои хорошенькие ручки, проверяя, заправлено ли у них масло, по цене достаточно высокой, чтобы заплатить за ручную очистку серебряной чайной ложкой. Трудно было найти связь между маленьким квадратиком безупречной лужайки Боба с клумбами роз и этим участком, заросшим мусором и сорняками. Неважно: то было тогда, а в “сейчас” мир уже рухнул.