Звезды должны подождать

Первый скелет лежал лицом вниз, раскинув руки, примерно в ста ярдах от края ближайшей груды ржавого металла. Он проделал долгий путь для парня со сломанной бедренной костью. Я заметил, что манжета его почти не истлевшего синтетического комбинезона была разрезана, вероятно, для того, чтобы добраться до его часов.

Как ни странно, это был единственный признак мародерства, который я увидел. Харв стоял в стороне и выглядел взволнованным. Я пошел дальше, но он остался на месте. Во всех машинах были скелеты, и почти не было признаков того, что кто-то пытался скрыться с места происшествия. Двери машин были закрыты, сломанные скелеты все еще сидели там, где они были, когда машины остановились. Я прошел весь путь до эстакады, выбирая маршрут между разбитыми машинами. Признаков пожара не было, но на основании одной из бетонных опор главного пролета я обнаружил повреждения от взрыва. Кто-то устроил диверсию. Ничто из того, что я видел в старых газетах, не могло объяснить это, разве что случайный акт насилия, совершенный каким-нибудь разочарованным террористом. Неудивительно, что это место было запретным.

Я вернулся туда, где меня ждал Харв.

— Здесь плохое место, кузен, — твердо заявил он, когда я подошел, словно желая отговорить меня от дальнейших исследований этого места. Но я увидел достаточно: мое праздное любопытство было удовлетворено. Я на мгновение задумался, почему Тоби не послал сюда своих солдат, чтобы собрать всю медь для своих слитков. И золотые и серебряные украшения тоже.

И тут Харв схватил меня за руку.

— Надо убираться отсюда, кузен, — сказал он сдавленным голосом. — С людьми, приходящими сюда, случаются плохие вещи. — К тому времени он уже возвращался тем же путем, каким мы пришли, обогнав меня. Я услышал какой-то звук, и большая собака, похожая на мастифа, выскочила из укрытия сбоку от Харва и бесшумно бросилась на него, если не считать слабого звука шагов по траве. Харв что-то услышал, повернулся, посмотрел в стороны и бросился на собаку; она отвернула в сторону и начала лаять. К тому времени я уже достал револьвер, но по какой-то причине не смог застрелить зверя. Вместо этого я выстрелил мимо нее, и она решила, что у нее есть дела в другом месте. Через мгновение Харв снова был рядом со мной, тяжело дыша, но в безопасности, а собака стояла на своем и лаяла с убывающим энтузиазмом. Это была сука, очевидно, выкармливающая щенков. Мы перелезли через машину и нашли логово с восемью толстыми щенками, которые, пошатываясь, выбежали наружу, чтобы насладиться новым опытом. Я поднял одного и показал его Харву.

— Симпатичный малыш, не правда ли? — предложил я.

Харв наморщил нос.

— Чертов убийца, — пробормотал он, затем, помимо своей воли, пощупал одно бархатистое ухо. — Весьма симпатичный малый, — признал он.

Я протянула ему щенка, и он осмотрел его с большим интересом.

— Слишком худой, — прокомментировал он, ощупывая крошечные ребрышки. — Его легко будет откормить птичьими обрезками.

— И он станет твоим другом на всю жизнь, — сказал я ему. Он посмотрел на меня с сомнением.

— Или его съесть? — спросил он. Я попросил его посмотреть в эти большие карие глаза и сказать, что он думает. Он ухмыльнулся и прокомментировал:

— Не думаю, что мне бы хотелось его съесть.

— Давайте возьмем еще самку, — предложил я, вернулся и выбрал одну из них. Харв с любопытством посмотрел на меня.

— Из них получатся отличные сторожевые собаки, — объяснил я. — Если вы вырастите их щенками, они будут ручными.

— Думаю, Джейни это понравится, — прокомментировал он, и каждый из нас положил по щенку в карман и пошел дальше. Я был очень рад восстановить древние отношения человека с собакой. Мне было немного жаль их маму, но я сказал себе, что у нее все еще осталось шестеро детей.

Харв повел нас в сторону от нашего первоначального маршрута. Мы обогнули близлежащие места крушения и пересекли межштатную автомагистраль, которая здесь была в лучшем состоянии, чем в большинстве других мест.

С другой стороны я мог видеть разбросанные поселения и полосу вновь растущего леса за ними, а вдалеке — башню “Па-отель”. Внезапно я понял, что пора возвращаться к Ренаде, возможно, с ней что-то не так. Тоби не скоро забудет, что она не только была свидетельницей того, как его заперли в чулане, как провинившегося школьника, но и участвовала в его унижении.

Я понял, что должен вернуться — и немедленно. Я сказал Харву, что у меня есть работа, и что я увижусь с ним позже. Я все еще не понимал, как сказать мужчине старше меня, что я его прадедушка. Он воспринял это спокойно, только поинтересовался, почему он не может пойти со мной. Я пожелал ему и Джейни удачи, отдал ему своего щенка и сказал, что вернусь. Затем я зашагал по заросшему сорняками участку земли. Когда я оглянулся, его уже не было. Мне стало легче от осознания того, что Бате удалось оставить свой пост достаточно надолго, чтобы найти жену и завести собственного сына, но в конце концов, он оставил их всех, чтобы вернуться к своим обязанностям. Тимми оказался совсем мальчишкой.

Глава 29

Как только я вернулся в Поселение, я проведал Джинни.

Бетси подошла и взглянула на Джинни.

— Жаль, она была полезной девушкой. Это сделал Большой Мальчик? — Я кивнул.

— Надо выйти, — сказала она мне. — Здесь ужасно воняет. Мне нужно проследить за своим полком, ты идешь? — Она ушла, а я схватил Мэриан за руку и велел ей оставаться рядом с Джинни, пока я не вернусь. Я последовал за Бетси как раз вовремя, чтобы увидеть, в какую сторону она направилась, и оказался в шумной толпе людей, вооруженных сельскохозяйственным инвентарем и дубинками. Бетси сидела на трибуне в дальнем конце толпы и произносила речь:

— Ладно, мамаши, у нас сегодня есть над чем поработать. Хочу, чтобы все вы, гажане, выстроились в свои обычные кампнии; выстройтесь в колонну взводов прямо тут, лицом на Хампи.

Хампи оказался неестественно высоким, костлявым парнем, чье лицо с круглой челюстью, казалось, выглядывало из-за его плеч. Он нанес несколько ударов товарищам, стоявшим рядом с ним, и встал на насыпь для питчера.

Вокруг другие командиры выстраивали свои отряды. На удивление быстро они разделились на неровные прямоугольники и шеренги, хотя и не без криков, проклятий и ударов со стороны измученных офицеров. Кто-то крикнул: “Внмаие!” На стадионе стало почти тихо. Человек появился в окружении толпы слуг из выхода, на котором все еще была надпись А-70-71, и поднялся на первый ряд кресел. Кто-то включил микрофон, и он нараспев произнес:

— Парни и бабы! Это призыв к оружию от самого Барона, нашего великодушного лидера. Это война! У меня нет времени на бездельников. Я слышал, Джерси и Ди-Си, оба вторглись на нашу священную землю. Пошли, помжем им отправиться домой. Ипомни, старина Бассер-Сумбиш на нашей стороне!

Военная риторика, похоже, не сильно изменилась за прошедшие годы. Даже ритуальный крик звучал почти восторженно. Людей всегда было легко спровоцировать на массовые беспорядки.

Бетси подошла и сказала уголком рта:

— Оставайся со мной, мистер, — впервые она назвала меня “мистер”, но с тех пор так меня и звали. Если в этом и был какой-то глубокий смысл, я его не уловил. Тем не менее, я последовал за ней по обшарпанному проходу между бормочущими, жующими табак и травку, почесывающимися, беспокойными колоннами людей, одетых в ошеломляюще разнообразную самодельную одежду, среди которой то тут, то там попадалась хорошо сохранившаяся одежда из синтетики. Многие были босиком или обмотанными вокруг ног тряпками. Мне было интересно, как они отличат врага в бою, если предположить, что вражеские войска были такими же рекрутированными, как и они сами, и не были одеты в элегантную форму элитных войск Барона.

Бетси вернулась на свой ящик.

— Вот что мы должны сделать, — закричала она, без всякого предварительного призыва к вниманию, — мы должны выйти вон на ту главную полосу и перекрыть снабжение и все такое, там, где эти лохи застрянут; тогда мы сможем хорошенько их порезать; не хотелось бы, чтобы кто-нибудь из них подох с голоду. — Эта речь была вознаграждена смехом и улюлюканьем. Она вернулась ко мне.

— Сделаю тебя своим прилагательным, — сообщила она мне.

— Ты имеешь в виду “адъютантом”, — ответил я.