Звонок другу

— Выясни, какое отделение этим занимается. Быстро!

Перезвонили через пятнадцать минут. Выслушав ответ, Коробов произнес следующее:

— Пригаси ментов. Пусть не пылят пока. Бурная деятельность отменяется. Она им, впрочем, и не свойственна. Пока все. А там посмотрим.

— Все в порядке! — Он заглянул в ванную комнату.

Третьякова лежала в джакузи, пушистая пена обнажала тонкие ключицы, словно декольте воздушного бального платья.

— То есть?

— Нережко не повесился. Он пропал. Так что, может, и жив. А с Филипповой действительно прокол. Но учитывая, что Таракана похитили и вряд ли вернут, Филиппову можно будет списать на него. Ты красива! — без паузы закончил Коробов.

— Закрой дверь! Мне сегодня работать, зал держать — две тысячи народу, так что оставь меня в покое!.. — оборвала его женщина.

С утра Анна позвонила своему однокласснику-хирургу, и вопрос о переводе Валентины Ивановны в другую больницу был решен за полчаса. Анне следовало забрать маму домой и далее переместить в другое медучреждение по «скорой». Когда Аня, внутренне сжавшись, спросила о деньгах, хирург Телегин ответил, что операция, разумеется, бесплатная, но оплатить нужно будет только стоимость материалов. Какие-то импортные шунты и еще что-то. Все вместе на сумму триста восемьдесят долларов. Аня привезла из командировки четыреста. Главный по срочности вопрос — проведение операции, кажется, решался!

— Роман, а мне можно будет за ней ухаживать?

— Нужно! Санитарки в дефиците.

— Можно круглосуточно?

— Хоть вообще поселись в ее палате. Я вам выделю двухместную на двоих. И постоянный пропуск. Лето — больных мало. Так что заселяйся хоть с сегодняшнего дня, если тебе жить негде. Учти, это по блату.

— Здорово! Спасибо! С меня борзые щенки!

— Разберемся! — весело откликнулся Роман.

— Слышал? — повернулась она к Голованову.

— Да, молодец мужик! И то, что запасной аэродром

появился, это тоже хорошо.

— За мной вроде пока не следят.

— Это временно, — утешил ее Всеволод. — Ну, выдвигаемся?

Аня поехала за мамой. Сева Голованов, прибыв в «Глорию» к утренней поверке, после оперативки позвонил Скотниковым. Ответила женщина с явно перепуганным голосом. Он аккуратно положил трубку.

— Денис, а кто ведет «дело» Филипповой? — поинтересовался Голованов.

— РУВД.

— Интересно, они уже допрашивали Скотникова?

— Позвони, узнай. У нас там майор Дубровин. Свой человек.

Созвонившись с Дубровиным, выяснили, что в квартиру Скотииковых сегодня уже приходил капитан Ванин. Но искомого Скотникова дома не застал, несмотря на раннее субботнее утро.

— Неужели смылся куда-нибудь? — предположил Голованов. — Хотя… Вряд ли. Что же он бабу свою оставил ментам на съедение? В общем, нужно туда съездить!

— Зачем? — удивился Денис.

— Ну… Надо, товарищ начальник. Во мне заговорила кровь корсиканских предков! Я жажду вендетты!

— Да? — оглядел его Денис Грязнов. — А по-моему, ты просто втюрился.

— Что? Что это за слово такое времен пионерских лагерей прошлого века? Ты же современный человек, Денис!

— А ты втюрился! Ладно, езжай. Только быстро. У нас своих дел много.

— Есть, товарищ начальник!

И Голованов покинул стены «Глории».

Он добрался до цели около полудня.

Прошелся по двору, высматривая нужный подъезд. Вход в него был защищен кодовым замком. Голованов огляделся. Возле подъезда обнаружилась припаркованная серебристая «ауди».

— Это моего папы машина! — с гордостью произнес неизвестно откуда возникший мальчик лет шести, в очках на серьезном лице.

— Классная машина! — похвалил Сева. — Ты не знаешь, какой код на двери?

— А вы к кому?

— Як дяде Толе Скотникову, — улыбнулся Голованов.

— С восьмого этажа? — не выказал удивления мальчик, внимательно разглядывая незнакомца.

— Ну да.

— Его иногда мой папа возит.

— Это хорошо. Так не знаешь, какой код?

— А его нет. Его в багажнике увезли, — невозмутимо поведал мальчик.

— Кого?

— Дядю Толю.

— В каком багажнике? Кто увез? — навострился Сева.

— Такие дяди… Добрые. Шоколадку мне дали.

Голованов немедленно пожалел, что не имеет при

себе шоколадки. Он полез в карман. Ребенок терпеливо ждал.

— Гляди, какая у меня монета!

— Это пять рублей, — бесстрастно отметил мальчик.

— А сколько тебе хотелось бы?

— Мне хотелось бы конструктор «лего». Он сорок стоит.

Однако! Здравствуй, племя молодое, незнакомое! Сева достал из кармана пятидесятирублевую купюру.

— Что за дяди? Расскажи, как они выглядели? — помахивая в воздухе бумажкой, быстро спросил он.

— Один очень большой, на обезьяну похож из зоопарка. Но он очень добрый. Они его Леликом называли.

— Кто — они?

— Другие дяди. Там еще был такой… как китаец. А голос тоненький, как у Машки Соколовой. Во-о-т. — Мальчик замолчал, выразительно глядя на купюру. Сева отдал деньги. Мальчик немедленно сунул бумажку в карман. — Потом еще один лысый был. И один очень страшный. У него так через все лицо красный такой… — Мальчик изобразил зигзаг.

— Шрам?

— Ага.

— А что дядя Толя? Чего это он полез в багажник?

— Он сам. Они его не заставляли. От него только плохо пахло. Он описался.

— Как? — не врубился Голованов.

— Не знаю. Но пахло так. У нас в группе один мальчик писается, я знаю.

— А что за машина? Куда они его запихали?

— «Мерседес». Шестисотый. Белый такой, — так же невозмутимо ответил мальчик.

— А в какое время это было?

— В два часа дня.

— А ты про это кому-нибудь рассказывал?

— Нет. Меня никто не спрашивал, а чего же за просто так?.. — резонно заметил предприимчивый ребенок.