Звонок издалека
Шрифт:
– Непременно, мисс Элва, непременно. А сегодня после обеда я пошлю монтера проверить вашу линию. Вы живете на Милл Лэйн, дом 127, верно?
– Правильно, дорогая, - подтвердила мисс Кин со вздохом облегчения.
Звонков от загадочного мужчины не было все утро - и после обеда тоже. Напряжение стало спадать. Она поиграла в карты с сиделкой Филлипс, и удалось
Но когда пробило два часа, потом три - а монтера все еще не было в доме, - мисс Кин снова начала беспокоиться.
– Что случилось с этой девушкой?
– высказала она свое раздражение.
– Она меня искренне заверяла, что монтер придет сегодня после обеда.
– Он придет, - успокоила сиделка Филлипс.
– Наберитесь терпения.
Четыре часа - монтера нет. Мисс Кин уже не до карт, чтения и радиоприемника. То, что начало было спадать, стало вновь нарастать, с каждой минутой, пока в пять часов не зазвонил телефон, ее рука резко и решительно высунулась из расклешенного рукава халата и вцепилась, подобно когтистой лапе хищника, в трубку. "Если заговорит мужчина, - пронеслось в ее мозгу, - если он заговорит, то буду вопить, пока не остановится сердце".
Она поднесла трубку к уху.
– Алло?
– Мисс Элва, говорит мисс Финч.
Глаза ее закрылись, затрепетало дыхание.
– Да?
– По поводу тех звонков, которыми, как вы говорите, кто-то вас беспокоит.
– Да?
– В голове отпечатались слова мисс Финч: "...звонков, которыми, как вы говорите, кто-то вас беспокоит".
– Мы посылали человека, чтобы разобраться с ними, - продолжила мисс Финч.
– Вот у меня здесь его отчет.
Мисс Кин затаила дыхание.
– Да?
– Он не смог ничего найти.
Элва Кин молчала. Ее седая голова неподвижно лежала на подушке, трубка плотно прижата к уху.
– Он говорит, что связывает эту... эту сложность с проводом, упавшим на землю на окраине города.
–
Упавшим - проводом?– Да, мисс Элва.
– Не похоже, чтобы мисс Финч была довольна.
– Вы утверждаете, что я ничего не слышала?
Голос мисс Финч был тверд.
– Невозможно, чтобы кто-то звонил вам с того места.
– Говорю я вам: мне звонил мужчина.
Мисс Финч молчала, и пальцы мисс Кин судорожно сжали трубку.
– Там должен быть телефон, - настаивала она.
– Ведь какимто образом этот мужчина смог звонить мне.
– Мисс Элва, провод лежит на земле.
– Она сделала паузу.
– Завтра наша бригада повесит его на место, и вам не...
– Но он же как-то звонил мне!
– Мисс Элва, там никого нет.
– Там - где, где...
Телефонистка сказала:
– Мисс Элва, это кладбище.
В черной тишине своей спальни лежала незамужняя дама, калека, и ждала. Ее сиделка не захотела остаться на ночь; сиделка приласкала, пожурила ее и оставила без внимания.
Она ждала телефонного звонка.
Она могла бы отключить телефон, но не было желания. Она лежала, ожидая, ожидая, размышляя.
О молчании - об ушах, которые раньше не слышали, и стремились услышать вновь. О бульканий и бормотании - первых неуклюжих попытках, сделанных тем, кто раньше не говорил - интересно, как долго? Об "Алло? Алло?" - первом приветствии, произнесенном тем, кто долго молчал. О "где ты?" О (вот что заставило ее лежать так неподвижно) щелчках в трубке и ее адресе, называемом телефонисткой. О...
Звонит телефон.
Пауза. Звонок. Шорох ночной рубашки в темноте.
Звонок прекратился.
Напряженное вслушивание.
И трубка, выскальзывающая из белых пальцев, неподвижно застывшие глаза, слабые, медленные удары сердца.
На улице - стрекочущая сверчками ночь.
В доме - слова, все еще звучащие в ее голове, придающие ужасное значение тяжелой, удушливой тишине.
– Алло, мисс Элва. Сейчас я приду.