Звонок на рассвете

Роман достал из ящика стола пятьсот рублей, скопленные на четырехдорожечный «Грюндиг», сунул во внутренний карман. «Может, зря я сболтнул матери, куда еду?..Нет, ничего, ей можно. Что с ней будет, когда узнает? А ничего не будет — переживет... Ладно, попрощаюсь с Ларой — и ходу, только они меня и видели. Пора бы ей уже вернуться...»

Роман подошел к стене, постучал условленным стуком. Никакого ответа. Постучал еще раз — тот же результат. За стеной голосами модных менестрелей завывала стереорадиола. «Может, не слышит?» Он натянул куртку и выскочил из квартиры. Вбежав в соседний подъезд, поднялся на второй этаж, позвонил раз, другой... Наконец дверь распахнулась. «Мамзелина» — так фамильярно называла Лаура свою мать — предстала перед Романом в состоянии подпития. Из комнаты доносились хмельные голоса, кто-то порывался затянуть песню.

— А, жених! — Женщина растянула в зубастой улыбке кроваво-красные губы. — Проходи, раз пришел, — нальем и тебе.

— Я к Ларе. Она дома?

— Пошла Джимми выгулять, скоро вернется: проходи — подождешь...

— Я лучше на улице.

Мамзелина прищурила глаза, еще заметней стали густые зеленые тени на морщинистых веках.

— Что, не подходит тебе наша компашка? А ты, мальчик, очень-то не заносись — не хуже тебя. Я ведь все про твои делишечки знаю, все... Но молчу покудова. — Она качнулась вперед, обдав Романа перегаром, жарко зашептала в ухо: — А Ларку я за тебя не отдам — не мечтай. Что ж она, столько лет будет тебя дожидаться? Да тут никакая любовь не выдюжит. А уж такая, как ваша... Что вас связывает, кроме постели, что? А для такого дела можно найти парня и повидней...

Роман выскочил из квартиры, сбежал по лестнице вниз. Его душили жгучие слезы обиды. «Вон, значит, как!.. А на что, собственно, ты рассчитывал? Конечно, Ларка не станет ждать десять лет... Один необдуманный шаг, и все кувырком. Потерял девушку, загубил жизнь и себе, и этому таксисту... А-а, — успокоил он сам себя, — все мы крепки задним умом. Сделано — не вернешь! Теперь о другом думать надо...»

Роман подошел к стоящему у подъезда мотоциклу, бережно провел рукой по седлу. Этот друг надежный — не подведет. Значит, первым делом надо выехать на Минское шоссе...

Послышался знакомый стук Лауриных каблучков. Роман бросился навстречу.

— Лара! Я тебя так ждал! Я хотел...

— Опять шпионил за мной? — резко оборвала его Лаура. — Ну и как понравился тебе мой новый кадр?

— А ты хоть знаешь, кто это? Что он у тебя выпытывал? Про меня спрашивал?

— Про тебя?.. — Лаура нервно закусила верхнюю губку. — Нет... про тебя нет... Слушай, Ромка, неужели?..

— Дошло наконец-то! Это инспектор угрозыска Агеев! Раз уж он на тебя вышел, теперь не отцепится... И пусть, пусть, я уезжаю!

— Брось дурить! Куда?

— Сперва к бабке, а там видно будет. Я хотел проститься, Лара... Мы, может быть, никогда больше не увидимся...

Лаура вынула из сумочки сигарету, чиркнула спичкой. При ее свете увидела дрожащие губы парня.

— Струсил? В штанишки наложил? А ведь твое бегство — главная улика. Кто ни в чем не виноват — тому скрываться незачем.

— Нет, я еду... это решено. Махну на Дальний Восток, там не достанут... Приедешь ко мне?..

Лаура выпустила изо рта плотное облачко дыма.

— Я ухожу, мне холодно...

— Проводи меня, я еду сейчас...

— Ладно. Отведу Джимми и приду.

Лаура вошла в свой подъезд, Роман поднялся к себе. Не успел он вставить ключ, как дверь открылась сама. В прихожей его ждала мать, аккуратно уложенный рюкзак висел на вешалке.

— Ромасик, где ты пропадал? Наверно, опять у мясничихиной дочки? Сколько раз я тебя заклинала, чтобы ты прекратил эту позорную связь. Ни к чему хорошему она не приведет!

— Ты была права, мать, но сейчас поздно об этом.

— Ромульчик, может быть, ты все-таки скажешь?..

— Узнаешь, мать, завтра же все узнаешь. Прощай!..

Клавдия Семеновна с рыданьем бросилась на шею сыну. Роман поцеловал ее в щеку и вышел, оставив ключи на телефонном столике, — больше они ему не понадобятся.

...У подъезда уже нетерпеливо приплясывала Лаура, в руке она держала огромный кусок бисквитного торта.

— Угощайся! Пока тебя ждала, половину съела. Роман порывисто притянул любимую к себе.

— Мы больше никогда, никогда, никогда!.. Лаура попыталась вырваться.

— Сумасшедший! Ты меня всю измараешь!.. Роман, не слушая, осыпал торопливыми дрожащими поцелуями губы, щеки, шею Лауры.

— Ну, хватит, хватит! Ты видишь, как я одета, меня отпустили на минутку...

— Может, прокатишься со мной немного? Обратно на троллейбусе...

— Еще чего выдумал! Меня гости ждут!

Роман вздохнул:

— Эх, Ларка, Ларка, первая ты моя любовь...

— Ничего, авось не последняя. Арриведерчи, Рома!..

Роман сел в седло, включил зажигание, оглянулся. Лаура смотрела на него, продолжая жевать все тот же нескончаемый кусок торта, пританцовывая в такт музыке, несущейся из окна.

— Прощай, Лаура! И помни — я тебя любил и любить буду!

Девушка хотела что-то ответить, но рот был набит кремом, и она только прощально махнула рукой. Мотор взревел, резко взяв с ходу, мотоцикл исчез за углом. Лаура запахнула легонькое пальтецо и направилась к своему подъезду...

Все машины были в разгоне, и на задержание Фонарева мы с Рябчуном отправились пешим ходом. Рябчун пышет гневом.

— Нет, ты подумай, каков подлюга! Втерся в семью таксиста, стал там своим человеком... Такого криводушия я, Дим Димыч, еще не встречал: пырнуть Носкова в живот и через полчаса преспокойно разговаривать с его матерью, утешать ее, сочувствовать... Откуда это у него?..

— Откуда лжецы и лицемеры? С неба не падают, сами выращиваем. В семье: «Сделаешь уроки, Ромичек, заработаешь рубль. Только папе ни слова, ладно?» В школе: «Портишь ты нам, Рома, отчетность своими хилыми знаниями. Надо бы тебе поставить двойку в четверти, ну да так уж и быть...»

Мы опоздали на самую малость. Рябчун растерянно крутит головой, оглядывая пустую площадку перед домом.

— Здесь обычно стоит его мотоцикл... Неужели удрал?..

Что ж, не исключено. Если он видел меня с Лаурой, слышал, о чем мы говорили... Надо разыскать Лауру, не мог Фонарев уехать, не попрощавшись с ней. А вот и она... затаилась в глубине подъезда...

— Лаура, что вы там прячетесь? Я ведь вас вижу, выходите.

— Я не прячусь, инспектор Дима, я греюсь. Холодно!..

— Где Фонарев?

— Драпанул!

— Куда?

— На Дальний Восток!

— Лаура, нельзя ли посерьезней?

— Ладно, чего там темнить, все равно узнаете. Ромка отправился к своей бабушке.

— Где она живет?

— Где-то в Белоруссии...

— Давно уехал?

— Только что. Я думала, он вам встретился.

— Лаура, мне нужно срочно позвонить. Телефон у вас есть?