...Это не сон! (сборник)

– Дорогая, пойди посмотри, хорошо ли приготовили постель для Мохендро.

Сгорая от стыда, Аша покинула комнату. Когда в спальне больной остались только Бихари и Аннапурна, Раджлокхи обратилась к Бихари:

– Я хочу спросить тебя кое о чем. Ты не знаешь, что с Бинодини? Где она сейчас?

– В Калькутте, – ответил Бихари.

Раджлокхи вопросительно посмотрела на него. Бихари понял ее немой вопрос.

– Теперь вам незачем опасаться ее, – сказал он.

– Бинодини принесла мне много горя, но все же я люблю ее.

– Она тоже любит вас, ма.

– Мне тоже так кажется. У всех у нас есть свои недостатки, но я знаю, что Бинодини меня любит, иначе она не могла бы так заботиться обо мне.

– Она и сейчас хочет ухаживать за вами.

– Мохим и Аша пошли отдыхать, – Раджлокхи глубоко вздохнула. – Пусть Бинодини придет и побудет ночь со мной. Ведь ничего плохого не случится.

– Бинодини здесь, – сообщил Бихари. – Я не мог уговорить ее выпить сегодня ни глотка воды. Она поклялась, что не будет ни есть, ни пить, пока вы не простите ее.

– Целый день ничего не есть и не пить! – забеспокоилась Раджлокхи. – Позови ее сейчас же!

Когда Бинодини неслышными шагами вошла в комнату, больная сказала:

– Тебе не стыдно? Чего выдумала! Целый день ничего не есть! Иди поешь сначала, потом поговорим.

Бинодини низко, до самой земли, поклонилась Раджлокхи.

– Сначала простите грешницу, – сказала она. – Иначе я не прикоснусь к еде.

– Прощаю тебя, прощаю, дитя мое! Сейчас у меня ни на кого нет зла. – Раджлокхи взяла ее за руку. – Пусть же никто никогда и от тебя не узнает зла, будь хорошей женщиной.

– Ваше благословение свято для меня, тетя, – растроганно проговорила Бинодини. – Клянусь вам, я никогда не причиню вреда вашей семье.

Бинодини распростерлась на полу, выражая почтение Аннапурне.

Потом ушла и, поев, снова робко появилась на пороге.

– Ты хочешь уйти? – спросила Раджлокхи.

– Нет, тетя, – ответила Бинодини. – Я буду с вами. Свидетель тому всевышний, я не доставлю вам больше никаких огорчений.

Раджлокхи взглянула на Бихари.

– Разрешите Бинодини остаться, – сказал Бихари, подумав. – Я уверен, ничего плохого не случится.

Эту ночь Бихари, Бинодини и Аннапурна провели с больной.

Аша, мучаясь, что за всю ночь ни разу не проведала свекровь, поднялась очень рано. Стараясь не разбудить мужа, она быстро оделась и умылась. Еще только светало, когда она появилась у комнаты Раджлокхи. Подойдя к дверям, Аша остолбенела: «Не сон ли это?» Она увидела Бинодини, которая грела на спиртовке воду, чтобы приготовить чай для Бихари, не сомкнувшего глаз в эту ночь.

Заметив вошедшую Ашу, Бинодини встала.

– Я очень виновата перед тобой, – сказала Бинодини. – Но я пришла искать приюта в вашем доме. Никто не может выгнать меня отсюда. Но если ты велишь мне уйти, я повинуюсь.

Аша не могла вымолвить ни слова. Что творилось у нее в эту минуту в душе, она и сама не понимала и стояла совершенно растерянная.

– Не пытайся простить меня, – продолжала Бинодини. – Я знаю, ты никогда не сможешь этого сделать. Но не бойся меня. Разреши мне ухаживать за тетей, пока нужно, потом я исчезну.

Аше казалось, что вчера, когда Раджлокхи соединила их руки, она забыла свою обиду на Мохендро. Но сегодня, увидев Бинодини, Аша почувствовала, что рана в ее сердце еще не затянулась. Когда-то Мохендро любил эту женщину, может быть, и сейчас еще любит. Скоро он проснется, встретится с Бинодини, и кто знает, к чему это приведет. Аша почувствовала тревогу. Еще вчера мир казался ей прекрасным и лишенным шипов. Но сегодня на рассвете во дворе ее дома появилось дерево с шипами. В мире так мало счастья и так трудно сберечь его.

С тяжелым сердцем вошла Аша в комнату Раджлокхи.

– Тетя, – смущенно обратилась она к Аннапурне, – вы всю ночь не спали, отдохните немного.

Аннапурна внимательно посмотрела на племянницу и вышла из комнаты, сделав знак Аше следовать за ней.

– Если хочешь быть счастливой, Чуни, – сказала Аннапурна, – забудь все. Винить другую – слабое утешение, но все время помнить о ее вине крайне мучительно.

– Я хочу все забыть, – ответила Аша. – Но не могу…

– Ты права, дитя мое, давать советы легко, а помочь трудно. Но я постараюсь. Веди себя так, будто ничего не случилось, тогда все постепенно забудется. Если же ты не забудешь, то и другие будут помнить. Я не прошу, я приказываю тебе. Веди себя с Бинодини так, словно она не причинила тебе горя, дай ей почувствовать, что не боишься ее.

– Что я должна сейчас делать? – спросила Аша покорно.

– Бинодини готовит чай для Бихари. Помоги ей, принеси молоко, сахар, чашки.

Аша хотела идти, но Аннапурна остановила ее.

– Это не так уж трудно, – сказала она, – гораздо труднее другое. Но ты должна и это выполнить. Мохендро придется иногда встречаться с Бинодини. Это неизбежно. Я знаю, что будет твориться у тебя в душе, но не вздумай тайно следить за ними. Пусть сердце твое разрывается от боли, никто не должен замечать этого. Покажи Мохендро, что у тебя не осталось ни капли подозрения, скорби, страха или недоверия, что ваш разрыв принадлежит прошлому. Все должно быть так, как до вашей размолвки. Ни взглядом, ни жестом ты не должна показать мужу, что осуждаешь его. Это не совет, Чуни, не просьба, это приказ твоей тетки. Я возвращусь в Бенарес, но хочу, чтобы ты запомнила мой приказ на всю жизнь.

Выслушав тетку, Аша пошла к Бинодини.

– Вода закипела? – спросила она. – Я принесла молоко.

Бинодини удивленно посмотрела на нее и, помолчав, сказала:

– Бихари сейчас на веранде, отнеси ему чай, а я пока приготовлю тете воду для умывания. Она скоро проснется.

Бинодини не хотела встречаться с Бихари. В душе она гордилась той властью, которую приобрела над ним, но, чтобы сохранить эту власть, надо было умело пользоваться ею. Бинодини не была уверена в себе. Ей не хотелось уподобиться нищей, которая берет все, что ей протягивают; отказывать себе в удовольствии – вот подлинное проявление гордости духа. Пока Бихари сам не позовет ее, она не пойдет к нему.

Неожиданно на веранде появился Мохендро.

– Почему так рано? – как ни в чем не бывало обратилась Аша к мужу. Быть может, сердце ее и забилось сильнее, но она сумела скрыть это. – Я нарочно завесила окно и дверь, чтобы солнце не разбудило тебя.

Словно тяжелый камень свалился с души Мохендро, когда он услышал, как легко и непринужденно Аша в присутствии Бинодини заговорила с ним.

– Как здоровье матери? – спросил он. – Она еще спит?

– Да, мать еще не проснулась, – ответила Аша. – Бихари считает, что сегодня ей лучше. Эту ночь она хорошо спала.

– А тетя где? – спросил успокоенный Мохендро.

Аша указала на комнату Аннапурны.

Бинодини с удивлением смотрела, как спокойно, с полным самообладанием держалась Аша.

– Тетя! – позвал Мохендро.

Аннапурна только что совершила утреннее омовение и собиралась прочитать молитву, но, услышав голос Мохендро, сказала:

– Входи, Мохим, входи.

– Я великий грешник, тетя, – сказал Мохендро, почтительно приветствуя Аннапурну. – Мне стыдно приблизиться к вам.

– Не говори ерунды, Мохим, – возразила Аннапурна. – Мать всегда приласкает вывалявшегося в пыли ребенка.