05-Мой престол - Небо (Дилогия)
Шрифт:
— И пожрать!
— Да, конечно. И рассказать…
— Уж расскажу, не сомневайся!
Фраза Иешуа, встретившегося им по пути к офису, окончательно добила Петра:
— А, мистер Нгамба! Как ваше самочувствие? Отрадно видеть вас снова!
Старик проворчал в ответ что-то неразборчивое, но вежливое: на Иешуа он никогда не рисковал повышать голос.
«Иешуа! Как ты его узнал?»
«Не знаю. Узнал, и все. А ты не смог?»
«Не смог. Пока он не дал понять, кто он».
«Бывает…» — Равнодушие, граничащее с невежливостью: все-таки пропадал человек, да и не чужой им.
Но Иешуа, чуждый сантиментам (нашелся «не чужой» — вот и ладно, чего зря ликовать…), пошел по своим
Поев и приняв душ, Нгамба явился к сгорающему от нетерпения Петру. Посвежевший и успокоившийся, он уселся в кресло, взял толстую сигару, произвел над ней полагающиеся экзекуции, затянулся, закашлялся, спросил:
— С чего начать?
Черт, как непривычно видеть Нгамбу в этом странном старческом обличье. Или это не он? Но вопрос про вино… Да и Иешуа — не может же он ошибаться…
— Мистер Нгамба, что с вами случилось? — Петр и раньше называл его на «вы», несмотря на постоянные «тыканья» в ответ, а теперь, когда тот в облике старца…
— Я постарел, Джозеф! Постарел, твою мать! — Нгамба отвернулся, явно пряча наворачивающиеся слезы. — Чертов дым… прямо в глаза…
— О'кей, давайте по порядку. — Петр справедливо решил, что эмоциями ничего не решить, сели говорить — надо говорить. — Мы знаем, что вас похитили, знаем как. Мы выехали почти сразу после того, как террористы вместе с вами покинули дворец. Мы проследили вас до самого ангара, а дальше, вот… не успели. Что о было, мистер Нгамба?
— Очень плохо, что не успели! Они меня долбанули по затылку прикладом, я очнулся в машине. Заехали в какой-то ангар, меня выгрузили, а потом… Этот дым… Нет, даже не дым, а масса какая-то. Будто окунаешься в воду, но можешь там дышать. Очень неприятно, холодно, влажно… Ты знаешь, Джо, я читал фантастику, знаю про всякие эти иные миры, параллельные. Видел по сети, как мистер Иешуа детишек вытащил из одного из таких… Но самому там оказаться даже не думал. Это премерзейшее состояние, Джо. Они скрутили меня, и на нас наволокло эту серую штуку. Сначала ничего не было видно, но когда дым рассеялся, то мы оказались уже не в ангаре, а на какой-то… ну, будто стройплощадка заброшенная. Знаешь, плиты всякие, арматура, пластик ломаный. И, главное, они засуетились так, заторопились, один сказал мне: если уйдешь далеко отсюда, мы тебя, говорит, не найдем. В твоих интересах, говорит, тут оставаться. И поныряли все в это чертово облако. А я один остался. Там все серое, противное, в воздухе водяной туман… Неуютно. Сесть даже не на что. Затылок еще болит. А я же в трусах одних! Замерзать начал! Но не это самое страшное, Джо. Другое. Скажи мне, ты когда впервые заметил, что стареешь?
Нгамба задал неприятный вопрос. Хуже всего, что Петр сам себе не мог на него ответить. Сколько ни старался, никак не мог точно уловить в памяти тот момент, когда сказал себе впервые: стареешь, Петр.
— Ну-у… давно. — Петр решил ответить неопределенно.
— А как ты заметил? — Нгамба сделал страшные глаза и акцент на слове «как».
— Рассеянность, забывчивость, мнительность… Жизнь подсказала. Но, полагаю, кроме меня, это никто пока не заметил. И не отметил…
— А каково тебе было бы наблюдать, как на твоей коже появляются морщины? Как тебе понравились бы выпадающие зубы? Седеющие волосы? А? Джо, скажи, понравилось бы? Выдержал бя такое? Это тебе не забывчивость, про которую тем более легко забыть…
— Нгамба, я не понимаю… — Петр даже не добавил обязательное «мистер».
— Они оставили мне зеркало, Джо! — Нгамба не удержал слезу и не постеснялся дрогнувшего голоса. — Ты понимаешь, зеркало! Чтобы я не заскучал ненароком!
Чтобы развлекался, глядя, как у меня образуются морщины и сдувается тело! Джо, я старел на собственных глазах. У меня заболело сердце, печень… что только не заболело! Джо, я прожил полжизни за пару часов!Петр хотел задать вопрос, но счел его бестактным и смолчал. Вопрос простой и короткий — почему? И еще: как? Каков механизм всего этого?
На неэаданный Нгамбе вопрос ответил Иешуа:
«Там, где он был, время идет слишком быстро. Надеюсь, ты не возражаешь, что я слушаю вашу беседу?»
В мозгу Петра встала четкая картина: Иешуа сидит с закрытыми глазами на скамейке в скверике и слушает.
«Уже не возражаю. И не возражал. А что бы тебе не присоединиться к нам?»
«При мне он не станет откровенничать. В меня он верит, а тебе доверяет. Я Мессия, а ты друг. Это разные вещи».
«А как, интересно, время может идти быстрее, чем надо? Я немало работал со временем, но такого не слыхал…»
«В этих… мирах, Петр, все может быть не так, как мы привыкли. Тогда, у Ханоцри, я тоже видел немало необычного».
Во время мысленной беседы Петра и Иешуа Нгамба нервно курил. Молчал, собирался с мыслями. Внутренне радовался, наверное, что собеседник не терзает глупыми вопросами.
«Они наказали его очень жестоко, Петр. Он увидел свою старость».
«Но зачем? И кто — они? Кому он перешел дорогу?»
«Он — может, и никому…»
«А я… Ты об мне? Иешуа!»
Иешуа не отвечал.
Зато заговорил Нгамба:
— Джо, вот о чем я тебя хотел спросить… Кто такой Дэние?
Не очень далекий Иешуа, и вправду сидящий на скамейке, открыл глаза и, глядя в никуда, покачал головой — так, будто услышал что-то, с чем согласен, о чем догадывался.
Но Петр этого не видел. Петр, исчерпавший лимит удивления на этот день, неожиданно обнаружил скрытые резервы. Удивления было еще много.
— Кто? Дэнис? Но почему вы спрашиваете?..
— Эти мерзавцы скоро вернулись. Опять было облако, опять прикладом по башке. Но того времени, что я там провел, оказалось достаточно, чтобы превратиться в чучело, которое ты видишь перед собой. Джо, ты помнишь, каким я был? Я мог дать тигру кулаком по морде, и он падал без сознания. Я доводил до изнеможения по десятку баб за ночь. Я мог выпить… Джо, ты помнишь, как я умел пить! Я больше не смогу ничего этого сделать. Я старик, Джо, дряхлый, никчемный старик… Что они со мной сотворили? За что?
Нгамба зарыдал. По-настоящему — громко и влажно.
— Почему вы спросили про Дэниса? Нгамба!
Петр был бестактно настойчив, словно не видел, что Нгамба не может ему ответить. Он мог только всхлипывать и выть. В вое различались слова «почему» и «зачем».
— Успокойтесь, Нгамба! Выпейте, это вам поможет, будет легче. — Петр протягивал Нгамбе таблетки успокоительного, извлеченные из аптечки, которые имеются в каждом помещении в Храме. — Вот вода, выпейте.
Нгамба ухватил предложенный стакан, опрокинул таблетки в рот. Лекарство начало действовать мгновенно — старик перестал дрожать, плач унялся, осталось только вытереть слезы.
— Про Дэниса, — напомнил Петр. Но Нгамба пел о своем:
— Они выкинули меня за сто километров отсюда. Голым и уставшим. Саванна. Ни воды, ни еды. Я нашел деревеньку, там оказались добрые люди. Не стали задавать никаких дурацких вопросов, будто им каждый день приходится подбирать голых стариков, свалившихся с неба… — Нгамба даже хихикнул — это было хорошим знаком: успокаивается. — Покормили, дали одежду, позволили пожить пару дней. Ты знаешь, что я там видел, Джо? Я там видел себя по телесети. Я гулял по Парижу с какой-то делегацией… Странно все это… Какой сейчас день? Сколько меня не было?