1 АВГУСТА 1914

Посвящение иных лиц в масоны, главным образом усилиями Ковалевского, нередко имело комические стороны. Н.Н. Берберова не без яда написала: « Хотя Ковалевский и захватил из Парижа и перчатки свои, и передник, и, вероятно, некоторые другие предметы, необходимые для ритуалов, этого было недостаточно. Очень скоро два «брата» из Французского Великого Востока приехали за ним и помогли ему устроить «храм « по всем правилам и посвятить кое-кого из общих ближайших друзей в тайное общество, сначала в первую степень (1°), а затем, учитывая заслуги некоторых из них ( поименованных выше) перед французским масонством, через неделю перевести их всех в 3-ю, а некоторых – еще стремительнее – в 18-ю степень. М.С. Маргулиеса, известного в Петербурге молодого адвоката, они посвятили в самом здании тюрьмы, где Маргулиес отбывал срок за свои (в 1905 г.) революционные проступки ( впрочем, весьма умеренные). Так, в камере «Крестов», в передниках, с молотками в руках Великие Мастера провели церемонию посвящения на глазах у, вероятно, совершенно обалдевших от этого зрелища, сторожей. Тут же, немедленно, с еще большей торжественностью Мануил Сергеевич был возведен в 18-ю степень «.

Ленинградский исследователь этих бурных лет нашей Родины советский историк профессор В.И. Старцев проследил определенную динамику масонской подпольной работы в 1906-1909 годах: «тяга к масонству возросла». Но как раз на это время приходится взрыв интереса охранки к французским связям русских масонов. По мнению Старцева, охранка, используя агентов-французов, попыталась «выведать имена русских масонов…» Это привело к тому, что в 1909 году работа лож практически стала невозможной, и поставило их членов на грань ареста. Принято считать, что в декабре 1909 года ложи в России, связанные с «Великим Востоком Франции», объявили о «самоуспении», то есть самороспуске.

На деле другие ложи, неизмеримо усилив конспирацию, продолжили свою работу по овладению ключевыми постами в государственной иерархии Российской империи. А.Ф. Керенский в воспоминаниях, написанных в 1965 году, на закате жизни, вкрадчиво (вспомним консультации с Кусковой) написал о своих связях с масонами: «Мне предложили участвовать в 1912 г., как раз после моих выборов в IVДуму. После серьезного размышления я пришел к выводу, что мои собственные цели совпадают с целями общества, и решил принять предложение примкнуть к нему. Я должен подчеркнуть, что наше общество было нерегулярной масонской организацией. Прежде всего оно было необычным в том отношении, что разорвало связи со всеми иностранными обществами и принимало женщин. Далее, полный ритуал и

масонская система степеней были упразднены, и только внутренняя дисциплина была сохранена, обеспечивавшаяся моральными качествами членов и способностью сохранять тайну. Никаких письменных документов или списков членов не держали… Имелась ложа в Думе, другая для журналистов и т.п. С самого начала каждая ложа стала автономной единицей «.

* * *

Война и растущие затруднения царизма подняли на ноги масонов, они не хотели и не могли упустить, в их понимании, исторический шанс. В сентябре 1915 года после провала переговоров «Прогрессивного блока», возникшего в Думе, с правительством, те,. кто считали себя руководителями русской буржуазии, решили из мозаики лож, орденов и братств отковать единую тайную организацию. Война подстегивала, времени на обсуждение не оставалось, и они преисполнились решимости пренебречь всеми партийными различиями и добиться только одного – организация пронизывает и охватывает высшую структуру Российской империи, особенно двор, бюрократию, технократию и армию. Для скорости взяли уже готовые схемы предприятий такого рода и сочли, что удобно строить заговор по типу масонских лож.

В начале сентября 1915 года возник сверхзаконспирированный «Комитет народного спасения «, издавший 8 сентября «Диспозицию № 1». В этом таинственном документе, найденном после Великого Октября в бумагах A.M. Гучкова, формулировались цели новой организации. В нем утверждалось, что на руках у России две войны — против упорного и искусного врага вовне и против не менее упорного и искусного врага внутри. Достижение полной победы над внешним врагом немыслимо без предварительной победы над врагом внутренним. Под последним имелась в виду правившая династия. Для победы на внутреннем фронте необходимо оставить всякую мысль о «блоках и объединениях с элементами зыбкими и сомнительными», немедленно назначить штаб верховного командования, основную ячейку которого составят князь Г.Е. Львов, А.И. Гучков и А.Ф. Керенский.

Отцы-основатели организации настаивали, что борьба «должна вестись по установленным практикой правилам военной дисциплины и организации «. С самого начала подчеркивался избранный, а не массовый характер организации: «Сия работа не касается обыкновенных граждан, а исключительно лиц, участвовавших в государственной машине и общественной деятельности». Пригодными методами признавался прежде всего «отказ войск» иметь какое-нибудь «общение» с лицами, декретированными указанным штабом верховного командования, удаленными от государственных и общественных функций ( хотя, естественно, они продолжали занимать соответствующие посты в иерархической пирамиде империи!).

Заговорщики считали, однако, совершенно обязательным, чтобы не допускалось стачек, могущих «нанести ущерб государству», т.е. стремились предотвратить любое массовое движение против царизма. Иными словами, речь шла б подготовке верхушечного, быть может, только дворцового переворота, но отнюдь не революции.

Здесь ключ к целям организации. Создатели ее взялись за выполнение одновременно ряда задач. Для начала нейтрализация или устранение монархии, переход всей полноты власти в руки буржуазии в рамках диктатуры. Последняя была нужна не ради самолюбования: страна жила на вулкане революции. Буржуазные деятели, именовавшие себя масонами, хотели встретить ее во всеоружии, располагая прочной организацией. Не допустить революции, а если она вспыхнет — потопить ее в крови. Такова была главная цель объединения политиков, формально принадлежавших к разным, нередко конфликтовавшим между собой буржуазным партиям.

Эти люди, конечно, не были столь наивны, чтобы вместе с масонским жаргоном, на котором написана «Диспозиция № 1», брать все у идейных предшественников. Пресловутые фартуки каменщиков, символика и обрядность исключались, в организацию допускались женщины, оставалось главное – глубокая тайна и клятва хранить ее. Организация состояла из лож по пяти человек, подчиненных, в конечном счете,» штабу верховного командования «.

Кускова в письмах, написанных в 1955-1957 гг. утверждала (Л. Дан, 12 февраля 1957 г.): «Нам было необходимо завоевать на свою сторону военных… Здесь мы добились значительных успехов». В письме Вольскому 15 ноября 1955 г.: «У нас везде были «свои» люди. Такие организации, как «Свободное экономическое общество», «Технологическое общество», были пронизаны ими сверху донизу… До сих пор тайна этой организации не раскрыта, а она была громадной. Ко времени февральской революции вся Россия была покрыта сетью лож. Многие члены организации находятся здесь, в эмиграции, но они все молчат. И они будут молчать, ибо в России еще не умерли люди, состоявшие в масонских ложах». Сама Кускова умерла в 1958 году. Этим откровением глубокой старухи историки обязаны считанным фразам о русских масонах, появившимся по недосмотру в мемуарах Милюкова. Пока нить оборвалась. Когда зазвучат новые голоса?..

В двадцатые годы эмигрантский историк и публицист С.П. Мелъгунов сделал отчаянную попытку раскрыть тайну. После опубликования в Советском Союзе в XXVI томе «Красного. Архива» поразительной «Диспозиции № 1», он утроил усилия, домогаясь сведений у лидеров российской эмиграции. Гучков и Керенский начисто отрицали существование масонской организации. Тогда сама Кускова устояла перед «истерикой и шантажом», как она именовала мельгуновские методы сбора информации, и, как мы видели, разомкнула уста только во второй половине пятидесятых годов после опубликования книги Милюкова…

Немало размышляя обо всех этих вопросах, В.И. Старцев совершенно справедливо заметил в 1982 году: «Вероятно, необходимость жесткой конспирации, при которой были немыслимы декорированные ложи, коврики, черепа, шпаги и прочие атрибуты регулярной масонской ложи, натолкнули кого-то (мы еще не знаем пока, кого именно) на идею создания новой организации, которая бы взяла от масонства только клятву и строгую дисциплину, а всю мистическую тарабарщину отбросила».

Верность масонской ложе в глазах посвященных была неизмеримо выше партийной дисциплины любой партии. И когда пришло время создавать Временное правительство, его формирование нельзя объяснить иначе, как выполнением предначертаний этой организации. Кандидатуры были выдвинуты не лидерами буржуазных партий, ибо только немногие из них были в ложах, а одобрены на тайных сборищах руководящего ядра масонов. Если иметь в виду эту точку зрения, тогда проясняется многое малопонятное и противоречивое в истории России в 1914-1917 гг. Во всяком случае, объясняется, неожиданная спонтанность действий ряда высших представителей буржуазии, принадлежавших к различным партиям,и между которыми, уже хотя бы по этой причине, были «рогатые» отношения. А они выступили с неслыханным единодушием!

«Вот эта организация, – сказала, наконец, в 1986 году Н.Н. Берберова в книге «Люди и ложи», – оказалась в авангарде тех, кто захватил власть в феврале 1917 года». Она положила конец легенде о том, что участие масонов во Временном правительстве ограничивалось пресловутой «Тройкой», или «Триумвиратом». Проведя розыск в архивах, опросив тех, кто помнил, Н.Н. Берберова сделала вывод: «1917 год оказался для русских масонов апогеем их деятельности, но общество оставалось сугубо тайным, может быть, еще даже более засекреченным, чем до революции: в первый состав Временного правительства (март-апрель) входили десять «братьев» и один «профан», который многое понимал и о многом догадывался, но был занят самим собой, своей политической биографией и той «политической фигурой», которую он «проецировал» в умах союзников. Это был, конечно, Павел Николаевич Милюков… Если из одиннадцати министров Временного правительства первого состава десять оказались масонами, «братьями» русских лож, то в последнем составе «Третьей коалиции» (так называемой Директории) в сентябре-октябре, когда ушел военный министр Верховский, масонами были все, кроме Карташева, – те, которые высиживали ночь с 25 на 26 октября в Зимнем дворце и которых арестовали и посадили в крепость, и те, которые были в «бегах».