10 мегагерц

— Брянцев, замер! — строгий голос Ирины Евгеньевны заставил меня застыть.

— Рассказывай! — она одним движением повернула меня к себе и принялась рассматривать.

— Вел передачу, почувствовал слабость, по окончании обнаружил текущую кровь, — я попытался максимально сократить доклад для подбежавшего врача. — Он зашел, увидел, схватился за грудь и упал. Но упал как-то уж больно нехорошо, поэтому я принял решение везти его сюда. Дыхание и пульс не прерывались. По пути два раза была рвота. Времени прошло… Не знаю сколько. Вся кровь — моя.

— Если сразу после окончания, то в районе пятнадцати минут. Отличный результат, — доктор, взглянув на часы, быстро пошел к каталке, куда уже перегрузили Малеева.

— Так, а с тобой что? — Ирина снова развернула меня к себе.

— Говорю же, кровь из носа течет и не перестает почему-то. От этого все больше слабость и желание упасть куда-то, причем прямо сейчас, — организм, уже переваривший адреналин, начал сигнализировать о своей немощности.

— Сел, голову вниз и не двигайся, — внезапно оказавшиеся очень сильными руки главсестры буквально вбросили меня на кушетку.

— Дайте хоть тряпку какую, залью же все тут, — прогундосил я, пуская носом пузыри из крови.

— Помоют! Сиди, я сейчас, — она куда-то ушла быстрым шагом.

Ну, а я чего? Сказали, значит буду сидеть. Все равно все, что мог, уже сделал. Мимо меня прогрохотала колесиками каталка. Надо же, все как в западных фильмах — двое толкают, один что-то в руках несет следом.

— Ну, как ты? — плюхнулись на кушетку около меня эмгэбэшники.

— Номано, только слабость дикая, — я снова попытался вытереть нос рукавом пижамы. Получилось откровенно плохо — кровь размазалась еще больше.

— И часто у вас тут такое?

— Регулярно, — откинувшись, я оперся спиной об стену, — больница же…

— Да нет, я про…

— Товарищи, дайте место, — строгий голос медсестры смел безопасников с кушетки.

— Держи, — мне в руки сунули изогнутую буквой С кювету, — сплевывать будешь сюда.

— Так, не дергайся! — одной рукой прижав мою голову затылком к стене, другой она ловко вставила мне в нос скатанные из ваты палочки. Видимо, они были чем-то смочены, потому что в носу тут же сильно защипало.

— Это скоро пройдет. Больше ничего не болит? — она наклонилась и начала ощупывать мне сначала руки, а потом ноги.

— Вроде нет. А что? — я удивленно наблюдал за манипуляциями. Чего это с ней?

— Да вечно вы сначала хорохоритесь, дескать, ничего страшного, царапина, а нам потом одни проблемы… — она принялась тыкать пальцами мне в живот, совершенно не обращая внимания на перепачканные в крови руки.

— Ирина Евгеньевна, вы меня пугаете, — я честно сообщил осматривающей меня медсестре. — Почему?

— Что «почему»? Я уже не могу оказать первую помощь? — она, улыбаясь, смотрела на меня.

— Э-э-э, — от необходимости немедленного ответа меня спасла необходимость сплюнуть накопившуюся кровь. — Можете, конечно, но где вы и где… И опять же, медсестры вон есть…

— Ладно, веселого помаленьку. Жить будешь и, может, даже долго, — заключила она, вытирая руки о полотенце.

— Кочкина! Давай сюда кресло и пациента в палату! — о, наконец-то главсестра вернулась к привычному мне облику.

* * *

В палату меня доставили со всем возможным комфортом — на кресле-каталке. Правда, поначалу я пытался возмущаться, рассказывая всем, что вот сейчас немного посижу, отдохну и сам дойду. Однако внезапно медсестер поддержал Николай. Дескать, если жить хочу, то надо слушаться. Причем все это было сказано таким голосом, что все возражения у меня как-то сами-собой исчезли.

— Вячеслав, ну, и как вы себя чувствуете? — около дверей палаты меня встретил Василий Васильевич.

— Хорошо, если бы не слабость, то, можно сказать, даже отлично. Только все мной командуют, — тут же наябедничал я.

— Это же хорошо и даже замечательно! — почему-то обрадовался он и продолжил. — Отдыхайте, я загляну к вам ближе к вечеру.

И этот туда же. Подумаешь, кровь носом пошла, а они тут устроили театр для одного зрителя… С помощью медсестры я сменил окровавленную пижаму на новую и улегся на кровать.

Однако буквально через десять минут мне стало скучно. Для приличия я провел самооценку. Если судить по тому, что сплевывать нечего, то я снова здоров, хотя в носу и пощипывает еще чуть-чуть. Спать не хочу, есть тоже. Даже в туалет не тянет. Репродуктор в углу молчит. Скучно!

— Да что это такое! Больной, немедленно вернитесь в палату! — стоило мне появиться в коридоре, как тут же ко мне кинулась медсестра.

— Не могу, — я привалился плечом к косяку. Надо же, слабость опять откуда-то взялась — там скучно, читать нечего и даже поговорить не с кем.

— Что за шум? — из двери соседней палаты выглянул мужик в такой же, как у меня пижаме.

— Извините, пожалуйста, — прижав руку к сердцу, я повинился перед соседом и повернулся к медсестре. — Ну, можно хоть у Любовь Борисовны журналов «Радио» набрать почитать? А то вас потом заругают, если больной помрет от скуки.

— Как? Тут есть библиотека? — заинтересовался сосед и подошел к нам.

— Конечно, и большая! Ведь это самая правильная больница среди всех больниц! — с непонятной гордостью сообщил я

— Лев! — он протянул мне руку

— Вячеслав! — в ответ я протянул запястье левой. — Извините, правая вон не работает.…

— Так давайте я схожу и принесу, а то что-то меня скука тоже стала одолевать, — тут же продолжил он. — Только вы мне дорогу расскажите…

— Лев Наумович! — медсестра стала похожа на взъерошенного воробушка. — И вы туда же?

— А что в этом такого? — мужик кажется даже немного обиделся. — Неужели я не смогу найти библиотеку?

— Да не положено же! Вы больной!

— Ну, так не умирающий же! — повысил голос явно засидевшийся в четырех стенах мужик.

— Что тут происходит? — внезапно от дверей в отделение раздался голос Ирины Евгеньевны.

— Тотальное неприятие больными скуки и появившееся желание размять конечности! — отрапортовал я ей.

— Ага, шутишь уже. Это хорошо, — она повернулась к медсестре. — Так что произошло?