10 мифов о КГБ

С января 1984 года по август 1985 года «Миллион» провел 30 встреч с сотрудниками ЦРУ, на которых передавал им разведывательную информацию и ксерокопии секретных документов, к которым имел доступ. Более того, с помощью Сметанина американцы 4 марта 1984 года завербовали его жену Светлану, которая по заданию ЦРУ устроилась секретарем-машинисткой в посольстве, что позволило ей получить доступ к секретным документам.

Под подозрение шпионская чета попала в конце весны 1985 года, когда Светлана надела на официальный прием в посольстве шикарное платье и драгоценности. О незаконном источнике доходов простого сотрудника аппарата атташе узнали на Лубянке, но активных мер предпринимать не стали, решив дождаться приезда супругов в Москву в августе 1985 года. Единственное, что теоретически могли инкриминировать чекисты супругам, – незаконные валютные операции и спекуляцию. Никаких доказательств сотрудничества Сметаниных с иностранной разведкой у КГБ не было.

Доказательства появились лишь летом, когда о существовании «Миллиона» сообщил в Москву Ольдрич Эймс. После этого супруги были обречены на провал. Супругов арестовали в начале сентября 1985 года, когда они приехали в Советский Союз в отпуск [309] .

В ходе следствия вина Сметанина и его жены была полностью доказана. Дело было передано в суд. На суде Сметанин заявил, что к советскому общественному и государственному строю вражды не испытывал, а на измену Родине пошел на почве недовольства оценкой его как разведчика. 1 июля 1986 года Военная коллегия Верховного суда СССР признала Сметаниных виновными в измене Родине в форме шпионажа. Геннадий Сметанин был приговорен к расстрелу с конфискацией имущества, а Светлана Сметанина – к 5 годам лишения свободы [310] .

Благодаря Олдричу Эймсу удалось арестовать «крота»-долгожителя («крот» на жаргоне контрразведчиков – кадровый сотрудник спецслужб, ставший агентом иностранной разведки) генерала ГРУ Дмитрия Полякова («Топхэт», «Раум», «Бурбон», «Бип»). Об этом человеке написано достаточно много как отечественными, так и зарубежными авторами [311] . Поэтому мы лишь кратко расскажем историю этого человека.

Промозглым ноябрьским вечером 1961 года полковник ГРУ Д.Ф. Поляков встретился на одной из нью-йоркских улиц с сотрудником ФБР, с которым накануне его познакомили на дипломатическом приеме, и передал ему информацию о шифровальщиках и шифрах [312] .

После отъезда из Нью-Йорка в 1962 году он последовательно работал в центральном аппарате ГРУ и в зарубежных резидентурах в Бирме и Индии. В 1962–1969 годах он занимал пост военного атташе в Рангуне. До 1973 года служил в Москве, а затем снова командировка за рубеж. На этот раз в качестве военного атташе в Нью-Дели, потом Москва и снова Нью-Дели с конца 1979-го по ноябрь 1980 года. В Москве он заведовал секретной библиотекой ГРУ и руководил факультетом в Военно-дипломатической академии (кузница кадров для отечественной военной разведки) [313] .

В 1974 году Дмитрий Поляков получил допуск к перечню секретных технологий, за которыми советская военная разведка охотилась на Западе. «У меня захватило дух, – вспоминал позднее Р. Перл, помощник министра обороны США при президенте Рональде Рейгане. – Мы обнаружили наличие 5000 советских программ, использующих западные технологии для повышения их военного потенциала». Именно Поляков помог Перлу убедить американского президента ужесточить контроль над продажей военных технологий Запада Советскому Союзу [314] .

Военные контрразведчики несколько раз докладывали руководству КГБ о своих подозрениях в отношении Дмитрия Полякова, но каждый раз им отвечали, что фронтовик и генерал Советской Армии не может быть агентом американской разведки. И только сообщение Олдрича Эймса заставило обратить внимание на «крота» – долгожителя Лубянки [315] .

Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Полякова Д.Ф. к исключительной мере наказания за шпионаж и контрабанду. 4 марта 1988 года Президиум Верховного Совета СССР отклонил прошение о помиловании, и 15 марта того же года приговор был приведен в исполнение [316] .

Можно также назвать бывшего полковника ПГУ КГБ Олега Гордиевского, который начал сотрудничать с британской разведкой, по одним источникам, в 1960–1961 годах, по другим – в 1974 году. С января 1985 года он исполнял обязанности резидента внешней разведки КГБ в Лондоне. В мае 1985 года Олега Гордиевского вызвали в Москву под предлогом утверждения в должности резидента. На самом деле его заподозрили в связи с британской разведкой. В июле 1985 года Олег Гордиевский бежал из СССР. В ноябре 1985 года его заочно приговорили к смертной казни, приговор впоследствии так и не был отменен. Британский агент более десяти лет работал в советской внешней разведке и так и не был разоблачен!

Другая проблема, связанная с эффективной и результативной работой КГБ, – в Советском Союзе существовала «каста» тех, кто находился вне подозрений. Несмотря на то что у чекистов имелось достаточно доказательств вины этих людей, последние продолжали занимать свои посты. Расскажем о нескольких таких эпизодах.

В середине семидесятых годов прошлого века с советской внешней разведкой начал сотрудничать высокопоставленный политик из США. Однажды он сообщил об американском «агенте влияния» – члене ЦК КПСС, который занимал пост посла в одной из западных стран и чьи доходы превышали официальную зарплату. Председатель КГБ Юрий Андропов подготовил записку соответствующего содержания для Леонида Брежнева. Однако последний не поверил сообщению и заявил: «Среди членов ЦК не может быть предателей!» Председатель КГБ не согласился с этим заявлением, но и спорить не стал. Вернувшись со встречи в здание на площади Дзержинского, председатель КГБ порвал документ в присутствии своего заместителя Виктора Чебрикова. Попавший под подозрение член ЦК достиг высоких постов в партии и в государстве [317] .

В ноябре 1973 года резидент легальной резидентуры в Канаде полковник Владимир Меднис доложил председателю КГБ Юрию Андропову, что в окружении последнего действует агент одной из западных разведок, который располагает возможностью производить перестановки в КГБ на высоком уровне. ЦРУ крайне заинтересовано в том, чтобы использовать «крота» для продвижения своей агентуры в подразделениях КГБ на руководящие должности. Агент был завербован одной из разведок НАТО. Владимир Меднис вручил председателю КГБ листок с двумя фамилиями тех, кто, на его взгляд, мог оказаться «кротом». Реакция Юрия Андропова была странной. Он молча и очень внимательно выслушал сообщение, убрал листок в карман, а пожимая при прощании руку, загадочно произнес: «Да, нелегко вам придется…»

Действительно, после этой встречи у Владимира Медниса начались проблемы. Его спешно отозвали из-за рубежа и назначили заместителем начальника научно-исследовательского отдела Краснознаменного института КГБ. Человек, сообщивший резиденту о «кроте», через три дня погиб при загадочных обстоятельствах – умер после ужина в ресторане. А «крот» остался на своем посту и так и не был разоблачен [318] .

Существует несколько версий причин, заставивших Юрия Андропова проигнорировать сообщения своего подчиненного. Согласно одной из них – настоящего «крота» не существовало, а сам Владимир Меднис пал жертвой мастерски проведенной операции западной спецслужбы. По другой версии – «крот» был, но Юрий Андропов решил использовать предателя для дезинформации противника [319] .

Можно вспомнить дело заместителя начальника спецопераций (финансовая разведка, отдел «Ф») Управления «С» (нелегальная разведка) Первого Главного управления КГБ СССР Леонида Кутергина. Отдел «Ф» был создан в 1973 году и специализировался на установлении неофициальных контактов с западными бизнесменами и политиками.

В отдел «Ф» Леонид Кутергин был назначен по указанию начальника Первого Главного управления Владимира Крючкова. Последнему очень хотелось иметь свои «глаза и уши» в этой полуавтономной структуре. Новичок оказался любопытен просто не в меру. Однажды его застали, когда тот внимательно изучал секретные документы коллег по отделу. Разразился громкий скандал, который поспешили замять.