100 историй великой любви
Шрифт:
Узнав о сватовстве Кайзерлинга из разрешения на брак, которое он лично должен был подписать, Петр ведет себя совсем как ребенок, у которого забирают сломанную, ненужную, но все еще принадлежащую лично ему игрушку. Он приезжает к Анне и закатывает той скандал. При этом государь упоминает о том, что у него были самые серьезные намерения относительно их союза, и именно Анну он видел рядом с собой на российском престоле!
Однако где были все эти слова тогда, когда она действительно в них нуждалась? Почему он не написал ей хотя бы одно слово любви и надежды в те полтора года, когда она ничего не знала о его судьбе? Возможно, Петр просто хотел уязвить Анну, показать ей, глупой бабе, как много она потеряла…
Но тот, кто не терял
Обида все еще бурлит в том, кого даже современники называли великим. Однако в вопросах любви он был отнюдь не велик… На дипломатическом приеме Петр останавливает Кайзерлинга, для того чтобы поинтересоваться, как он посмел отнять у него ту, относительно которой он имел самые серьезные намерения. Тут же подключается и Меньшиков, который никогда не упускал случая выслужиться – и достойного дипломата сначала высмеивают, намекая на его мужскую несостоятельность, а потом и вовсе спускают с лестницы. Внизу же офицеры из свиты Меньшикова еще и избивают пожилого человека!
По расчетам Меньшикова, случившийся скандал должен был привести к тому, что Кайзерлинг покинет Россию, а Анна Монс, которой для выезда все еще необходимо специальное разрешение, останется! Но, в отличие от остальных действующих лиц, Кайзерлинг ведет себя по-мужски – он вызывает Меньшикова на дуэль, а слухи о скандале достигают монарших дворов Европы. Инцидент еле-еле удалось замять: зачинщиками и обидчиками были объявлены… стоящие в карауле гвардейцы! Их даже приговаривают к смертной казни, но потом негласно подписывают помилование…
Если бы Анна Монс действительно была корыстной интриганкой, то, пользуясь случаем, не преминула бы выжать из Петра все – в том числе корону и трон. Но эта женщина не такова. Петр со своими истериками и неразборчивостью в половых связях давно уже противен ей, и даже корона огромной империи не может примирить ее с этим человеком!
Брак Анны и Кайзерлинга был очень недолгим: вскоре после венчания престарелый дипломат умер. Анна осталась с тремя детьми: один ребенок у нее был от связи с Кёнигсеггом, другой – от Петра и последний – от законного брака с Георгом Кайзерлингом. Что сталось с ребенком Петра и Анны, какое будущее ему было уготовано – об этом история умалчивает. В бумагах, оставшихся после Петра, найдена лишь его собственноручная резолюция на прошении некоей Анны М.: «Сего Немцова сына Якова отправить в учебу морскому делу в Голландию, пансион и догляд надлежащий обеспечить». Вот так, без лишних сантиментов…
Судьба многочисленных внебрачных детей вообще никогда не занимала императора – достаточно вспомнить, что их у него насчитывалось более четырехсот! На всех «догляда и пансиона» не напасешься… Обычно Петр выдавал родившей от него солдатке или матросской жене несколько рублей – тем дело и заканчивалось. А женщина на вопрос: «Что ж, муж год как в походе, откуда же дитя?» – обычно отвечала: «Государь пожаловал!»
История Петра, Анны, трагически и не вовремя погибшего Франца Кёнигсегга и благородного Георга Кайзерлинга еще не рассказана до конца. Наверняка в ней есть множество интересных деталей, которые, возможно, когда-нибудь всплывут. Но эта история интересна другим – тем, что женщина смогла отказаться от короны, а это не всякому под силу! Когда в судьбу вмешивается настоящая любовь, рушатся преграды, отбрасываются за ненадобностью короны и остаются лишь чувства, о которых потомки будут читать и через века.
Иван Мазепа и Матрена Кочубей
Некоторые личности оставляют такой глубокий след в истории, что отголоски их деятельности слышны даже не через десятилетия, а через века. Бесспорно,
именно такой выдающейся личностью был Иван Мазепа – гетман войска Запорожского, талантливейший полководец, эрудит, владевший несколькими языками, философ и политик.Портрет Ивана Мазепы. Осип Курилас
Когда Иван Мазепа впервые увидел шестнадцатилетнюю красавицу, дочь своего друга и соратника Василия Кочубея не дружескими, а мужскими глазами, ему было уже за шестьдесят. Любовь вспыхнула в его сердце мгновенно – а не зря говорят, что последняя мужская любовь по своей силе намного превосходит любовь первую…
Иван попросил у родителей руки Матрены, и те были шокированы: почти полувековая разница в возрасте, вдовство Мазепы и, наконец, самое главное, через что невозможно было переступить людям верующим, – Матрена была крестницей Ивана! А по церковным канонам брак между крестным и крестницей приравнивался к кровосмесительству!
Василий с женой ответили резким отказом, даже не спросив, что думает по этому поводу сама Матрена – а ей, несомненно, было что сказать. Статный Иван Мазепа с гордым взглядом давно будоражил душу черноокой красавицы, но она покорялась родительской воле, впрочем, до поры до времени…
Пока гетман, сердце которого пребывало в тяжкой тоске по поводу отказа, отсиживался в своем роскошном дворце, его разум прирожденного хитрого и умного политика искал выход из сложившейся ситуации. Матрена должна была принадлежать ему, но как? Каким образом завладеть девушкой – ведь в поместье Кочубеев ему после отказа и показаться зазорно?
По зимнему снежку к воротам усадьбы подкатили сани – то пан гетман прислал своему другу Василию подарок, воз свежей рыбы. Пока подношение сносили в кладовую, возница успел повидаться с Матреной и передать ей на словах то, что осторожный Мазепа не желал доверить бумаге – и правильно сделал. Ибо, попади его дерзкое предложение в руки родителей девушки или недругов самого гетмана, не миновать бы ему крупных неприятностей…
Предложение Мазепы заключалось в следующем: Матрена сама должна была сбежать к нему. А уж потом, для того чтобы сохранить перед обществом честь девушки, женитьба на ней станет просто необходимостью. Неизвестно, что больше подействовало на Матрену: первая страсть, от которой она буквально сгорала, общественное ли положение жениха (быть гетманшей – великая честь!) или же то, что Мазепа предлагал ей за побег десять тысяч червонцев – сумма невиданная по тем временам, куда больше сегодняшнего миллиона долларов!
За девушкой не следили – с момента неудачного сватовства времени прошло достаточно, слухи и толки улеглись, да она и не давала поводов для родительских подозрений… Матрена выбралась в поле через дыру в частоколе усадьбы, прыгнула в сани, еще пахнущие рыбой, и была такова.
Несмотря на то что Матрена жила во дворце Мазепы уже довольно долго, упрекнуть ни ее, ни гетмана-похитителя в разврате нет ни малейших оснований – дочь Кочубеев сохранила девичью честь. Но любовь, подкрепленная видом друг друга, разожгла в душах Ивана и Матрены такой пожар, что они поклялись любить друг друга вечно, несмотря ни на какие преграды и расстояния.
Кочубеи быстро обнаружили пропажу дочери, но догнать беглянку уже не смогли. Зато они прекрасно знали, где ее теперь искать. Да и сам Мазепа скоро осознал, какую кашу заварил, еще и втянул в нее невинную девушку! Учитывая высокое положение гетмана Украины, а также то, что у каждого гетмана найдется не одна сотня врагов, которые не преминут донести на него самому царю Петру, скорому на расправу, Мазепа начинает раскаиваться в том, что сделал. Ему уже не до брака с Матреной, и поэтому он решает уладить щекотливое дело миром, вернув девушку родителям.