100 историй великой любви
Шрифт:
И действительно, если живешь с музой, должна ли она быть верной, варить борщи, стирать носки и рожать детей? Или же музы нужны творцам лишь для вдохновения? Однако иногда жестокость Лили, ее склонность к получению нездоровых впечатлений переходила всякие границы. В ее воспоминаниях можно прочесть и такое: «Я любила заниматься любовью с Осей. Мы запирали Володю на кухне. Он рвался, хотел к нам, царапался в дверь и плакал».
Летом 1922-го у Лили возник бурный дачный роман. Маяковский не выдержал, и, хотя ранее он отшучивался, говоря друзьям что «в любви обиды нет», в этот раз потребовал от пассии немедленно разорвать отношения с любовником. На что Лиля… послала его «под домашний арест» на три месяца. Новый год поэт встречал в горьком одиночестве, но 28 февраля они с Лилей должны были вместе ехать в Петроград.
В 1926 году Маяковский побывал в Америке. Вернувшись, он сообщил Лиле, что там у него был роман с русской эмигранткой Элли Джонс и у той от него должен родиться ребенок. Лиля выслушала новость и… равнодушно отвернулась. Америка была далеко, но вот когда у поэта в Ялте возникли серьезные отношения с Натальей Брюханенко, мадам Брик разволновалась не на шутку. У нее везде были осведомители, и в этот раз ей сообщили, что Маяковский увлечен и намерен жениться. Лиля тут же послала телеграмму: она умоляла любовника «бросить все и вернуться в семью». Привязанность и зависимость от Лили была настолько сильна, что поэт действительно «бросил все» и вернулся в Москву!
Осенью 1928-го Маяковский выехал во Францию – на лечение. Однако Лиля узнала, что там он должен встретиться с Элли и своей маленькой дочерью. Это могло стать крахом их отношений, и Лиля немедленно затеяла новую авантюру. Она уговорила свою сестру Эльзу, жившую в Париже, расстроить отношения поэта и Джонс. Каковы же были обаяние и сила убеждения этой женщины, что ее прихотям подчинялись буквально все: муж, терпевший присутствие любовника в доме, и сестра, у которой она этого самого любовника увела?! Как бы то ни было, Эльза выполнила просьбу Лили и подсунула Маяковскому молоденькую модель дома Шанель, также русскую эмигрантку, Татьяну Яковлеву. План удался – поэт тут же охладел к Джонс, но… настолько влюбился в Яковлеву, что решил жениться на ней!
Когда Маяковский посвятил Яковлевой стихотворение, Лиля поняла, что уже не она стоит для него на первом месте – теперь музой поэта стала Татьяна. «Ты в первый раз меня предал!» – упрекнула она, когда Владимир вернулся в Москву. А он… ничего не ответил. Наверное, тогда Лиля и почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног…
Брик решила добиться реванша: устроив вечеринку, она, разумеется, позвала на нее и Маяковского. В середине вечера, когда все изрядно выпили и расслабились, она зачитала письмо из Парижа, от сестры. Главной новостью, которую она хотела донести до бывшего любовника, была та, что Татьяна Яковлева выходит замуж за богатого французского виконта. Маяковский побледнел как полотно, встал и молча вышел… Не стоит и говорить о том, что ничего подобного не было – письмо было состряпано по просьбе самой Лили.
14 апреля 1930 года, когда Осип и Лиля Брик находились в Берлине, до них дошла страшная весть: Маяковский покончил с собой. О самоубийстве поэта до сих пор ходят неоднозначные слухи, но существовала предсмертная записка, в которой, в частности, были такие строки: «Лиля, люби меня»…
Лиле Брик была начислена пенсия, а также отходило пятьдесят процентов отчислений от посмертных гонораров поэта. Новоиспеченная вдова была, как всегда, обаятельна и хладнокровно поясняла всем желающим: «Володя был неврастеник. Он постоянно думал о самоубийстве».
Муза Маяковского прожила еще много лет: сразу же после смерти поэта она развелась с Осипом Бриком и вышла замуж за гораздо более перспективного в отношении брака Виталия Примакова. Когда Примакова расстреляли, Брик нашла себе нового мужа – литературоведа Василия Катаняна, которого увела от жены. Впрочем, разбивать жизни и строить козни этой женщине нравилось всегда…
Умерла Лиля Брик в 1978 году, выпив большую дозу снотворного. Старость и сопутствующие ей болезни оказались тем испытанием, которое она терпеть не хотела. На руке у мертвой Лили все еще было надето кольцо, когда-то подаренное ей Маяковским. На внутренней стороне его
были выгравированы буквы, инициалы владелицы – ЛЮБ. Когда Лиля быстро вращала кольцо в пальцах, буквы сливались в то единственное слово, которое когда-то хотел услышать от нее поэт: «люблю»…Френсис Скотт Фицджеральд и Зельда Сейр
Их история жизни была «романом в романе». Френсис Фицджеральд писал романы о любви, славе и богатстве, а его собственная жизнь с горячо любимой женой Зельдой тоже как будто была написана для них неким талантливым сочинителем.
Френсис Скотт Фицджеральд и Зельда Сейр
Они встретились в таком месте для знакомств, которое обычно не предусматривает длительной связи, – это был бар небольшого городка Монтгомери. Фицджеральд, тогда еще скромный младший лейтенант пехотного полка, зашел скоротать свободный вечер в компании сослуживца. Красавица Зельда сидела за столиком в окружении блестящей молодежи города. Френсис влюбился с первого взгляда. Зельда также обратила внимание на незнакомца – среди обычных прожигателей жизни он выделялся одухотворенным выражением лица и тем, что смотрел на нее не так, как остальные, а с каким-то неземным восторгом…
Зельде только-только минуло восемнадцать. Она была красива и мечтательна. Свое необычное имя она получила в подарок от матери, которая во время беременности впечатлилась романом о красавице цыганке. Зельда выросла в богатой семье и ни в чем не знала недостатка. Свободное время, которого у нее было предостаточно, она занимала то танцами, то рисованием, то светскими вечеринками. Разумеется, ей был нужен муж, который мог бы обеспечить привычный жизненный уровень. Руки Зельды не знали работы – первая красавица штата должна была стать украшением гостиной состоятельного супруга, но никак не выскочить замуж за нищего, без гроша за душой.
Френсис Фицджеральд, на которого девушка обратила внимание в баре, в то время был беден как церковная мышь и, кроме прочего, имел сильную тягу к выпивке. Он был весьма амбициозен, но его учеба в престижном Принстонском университете закончилась отчислением. Собственно, в Принстоне его интересовали только футбол и театральная студия. Однако спортсменом он оказался никудышным, а в театральную труппу набирали только отличников. С треском вылетев из университета, он не испытал ничего, кроме облегчения: учеба казалась ему весьма скучным времяпрепровождением, тем более что в учебном заведении обретались сплошь напыщенные сынки богачей, а в эту компанию снобов он решительно не вписывался.
Фицджеральд отправился в армию – что может быть романтичнее, чем умереть за родину? Однако и тут его ждало разочарование: на фронт он не попал, его откомандировали в штат Алабама, и тут, в городке Монтгомери, он и увидел ту, ради которой стоило жить, а не умирать!
Семейство Сейр было не в восторге от жениха младшей дочери, но Зельда твердо стояла на своем: или Френсис, или никто! Родители выдвинули твердое условие: прежде чем сыграть свадьбу, жених должен найти работу, и никак иначе. Фицджеральд, будучи в восторге от того, что его не выставили на улицу с прямым отказом, тут же помчался в Нью-Йорк, где получил место в рекламном отделе при железной дороге. Мало этого – там же он попытался напечатать свой первый роман «Романтический эгоист». В то время автору было всего двадцать два и роман сочли незрелым, но не отвергли категорически, а вернули писателю с пометкой «доработать».
Фицджеральд пытался чего-то добиться в Нью-Йорке, пока Зельда продолжала вести тот образ жизни, к которому привыкла: вечеринки, поклонники, флирт… Разумеется, она приняла от Френсиса кольцо, но он был так далеко, а ей было скучно! Настолько скучно, что однажды она искупалась в бассейне совершенно голая – и это у всех на глазах! Эпатажная выходка лишь увеличила армию ее поклонников, ведь такого не могла себе позволить ни одна девушка в штате! Зельду заваливали признаниями в любви и приглашениями на вечеринки. Отписываясь, она случайно отправила послание, предназначенное другому кавалеру, не по тому адресу – и его получил жених в изгнании.