100 лет тому назад. Часть третья

Четверых отработал замечательно, они, как спелые яблоки из седел посыпались, а с последним осечка вышла. Не то ветерок чуточку мою посылку в сторону сдул, не то у него оказалась повышенная устойчивость против данного типа нападения, а может амулет какой. Короче, он принялся с плеча ружье скидывать и в мою сторону наводить. Ну, и получил разогнанным каменным шариком прямо по своему карамультуку.

Только я не учел при атаке, что ружье то этот парень с плеча снял, а ремень с этого ружья так и остался у него за шею зацепленным. Короче, полетел этот стрелок вместе с ружьем на землю. Энергии то в моем шарике, как в пуле крупнокалиберного пулемета, рвануло его из седла знатно. Даже расстроился, что шею ему случайно свернул, но нет, тот, хоть и оглушенный падением, но на земле шевелился бодро.

Хм. И вот зачем я с подобным связался? Все равно поговорить по душам с захваченными языками у меня не получится. Это в конце двадцатого века большинство казахов по-русски уже вполне сносно балакать будут, а вот ближе к началу этого столетия для общения с подавляющим большинством их, однако, толмач нужен. Короче, махнул на свою затею рукой, да и пошагал дальше. А балбесы сами с минуты на минуту прочухаются, я еще дополнительно, на всякий пожарный, на них по заклинанию Лечения кинул.

Так бы и прошел незамеченным этот мой незначительный дорожный инцидент, да через пару тройку часов надо мной вдруг темное облачко обнаружилось. Где-то шаман близко, который духа для разведки запустил. А меня вдруг жажда исследований одолела. Я вот уже успел установить, что материальные предметы, запущенный в духа, не могут ему повредить, напротив, магия смерти, даже в относительно малых количествах, отлично их рассеивает. А как насчет других заклинаний?

Эксперимент в этот раз продлился совсем не долго. Только и успел Кривой Молнией запустить в небеса. Духа не прибил, но что-то тому пришлось сильно не по вкусу: улепетывал на всей скорости. Пусть летит. Расходовать на всяких вполне возможно вообще посторонних духов свои единицы магии смерти я не пожелал. Впрочем, о наличии поблизости казахов с шаманам надо бы и наш караван известить. Мало ли какая шиза тех степняков посетить могла.

Комроты Степанов весть про встреченного духа принял от меня стоически. Только дополнительный приказ отдал:

— В следующий раз сбивай эту нечисть нахрен, как только заметишь!

— Шамана очень сильно обозлим, духи у него счетными единицами его мощи являются, — предупредил я своего непосредственного командира.

— Если счетные единицы, так пусть не разбрасывает их, где попало. В прошлые разы точно так же было: сначала духи, а потом по разведанному уже засады и обстрелы. Сбивай, я сказал, хуже точно не сделаешь.

Приказ командира мне довелось выполнить уже через пару-тройку часов. Появилась точно такая же летучая гадость над лагерем, когда наш караван остановился на обед. Короче, духа в землю перед собой перенаправил. Он на невысокой скорости над стоянкой летал, поэтому после моего пространственного конструкта сразу же очухался, удрать попытался. У меня минус 0,3 единицы некроманы, у шамана минус один дух, ну, и кто от этого, спрашивается, в прибытке? Худой мир, он же точно лучше доброй ссоры. По крайней мере, выгодней.

Несмотря на предсказания Степанова и мои ожидания, нападения в ближайшие пару дней не случилось. Все также фургоны и телеги пылили по степи, сновали вдоль растянувшейся цепочки транспортных средств конные красноармейцы, солнце жарило, какая-то пичуга в вышине тянула свою заунывную трель….

Я уже решил, что грозу мимо пронесло, местные казахи так и не отважатся ударить. Ошибся в предположениях. Отважились. Я как раз после наворачивания кругов вдоль по курсу каравана у себя в фургоне отдыхал, устал, несмотря на всю свою Выносливость. Вдруг где-то впереди выстрелы, крики, и сразу же практически вплотную к тенту нашего фургона: «Ввух!». И в следующую секунду я уже не спросонок промаргиваюсь, а лечу, зашвырнутый порывом ураганного ветра куда-то в пространство. Все же неправильную тактику я выбрал, надо было не по степи тупо круги нарезать, а духов над караваном выискивать, тогда бы шаман не нацелил так точно удары заклинаний, переданных им через его духов, по самым важным в военном плане целям.

Сила магии у шамана, наславшего на наш караван сразу два торнадо, была впечатляющей, а вот собственно боевая эффективность его заклинаний оставляла желать много лучшего. Просто я создал вокруг своего тела воздушный щит, да и провалился до самой земли, выскользнув из воздушного захвата. Мое защитное заклинание дополнительно еще этаким батутом выступило, погасив падение, так что ничего себе не повредил и не сломал. Ну, а потом я уже собственно к начавшемуся вокруг бою подключился.

Вариантов моего участия в бою было ровным счетом два: первый — попытаться прикрыть своим Щитом хоть сколько-то бойцов, страдавших в тот момент от обстрела. Казахи там даже парочку пулеметов на возвышенности прямо по курсу нашего движения установили. В перестрелку же с пулеметами вступать для меня — точно не вариант. Второй вариант — начать уменьшать количество атакующих духов. И кстати, духов поналетело, что тех комаров перед дождем. А я еще, помнится, думал, что урон шаману нанес, развоплотив одного его духа. Хотя, с чего я вдруг решил, что он тут в одиночку колдует?

Из вариантов действий выбрал второй. Красноармейцы здорово вдоль всей линии соприкосновения рассредоточились, я своим Щитом только нескольких сразу прикрыть смогу, а вот духи совсем распоясались. Этакую воздушную карусель устроили: по очереди подлетают, выпускают заклинание воздушного серпа, точнее три заклинания кряду, и улетают на перезарядку, а на смену им уже новые, перезаряженные, духи спешат.

Вот тех-то, что еще только спешат, и принялся приземлять, развоплощая. Впрочем, про Дефлектор тоже не забыл: степняки, углядев мечущегося зачем-то на маленьком пятачке человека в красноармейской форме, принялись с азартом меня обстреливать.

А потом Юрий Павлович, маг Света, к веселью подключился. И чего он медлил так долго? Вражеские пулеметы разом замолкли, да и простые стрелки, прячущиеся среди высокой травы, начали очень энергичное отступление, несмотря на свищущие вокруг пули. Еще бы, у них, не от самого луча, так от вспыхивающей в результате этого луча травы вокруг, были все шансы поджариться. Пять минут, и бой стих. У меня тоже все в полном порядке с духами выходило: карусель их еще некоторое, очень недолгое время работала, но поскольку прибывающие при очередном витке никуда уже не убывали, познакомившись с моей магией смерти, то и возвращения их с новым зарядом магии ждать уже точно не стоило.

Гораздо больше времени и сил пришлось после потратить, чтобы залить магически сотворенной водой все очаги возгорания, а то степной пожар — штука страшная, если ветер пламя в твою сторону погонит, ничуть не лучше лесного пожара по своим результатам выйдет. И вот тут-то я, впрочем, как и маг Света, был не на высоте. Ну, сразу видно, мои ведра воды ни в какое сравнение не идут с тем брандспойтом, что у третьего нашего мага вышел. И таки, да, только в этот момент я с ним и смог познакомиться. Маг воды и по совместительству, в какой-то мере, целитель оказался. А я его за какого-то ординарца в фургоне комроты первоначально принял. Да и не представлял мне его никто, так упомянул только Степанов, что еще один маг в отряде имеется.

Глава 14

Очень хотелось у комроты Степанова отпроситься, чтобы нанести напавшим на нас степнякам визит вежливости. Алаверды, так сказать. Только не стал. Во-первых, Степанов весь переломанный лежал и страдал, его магический вихрь об землю шмякнул без всяких магических амортизаторов, а во-вторых, пойди еще сыщи их, степняков-то этих. Им же, как тому бешеному псу, сто верст — не крюк. Потому я к лечению раненых красноармейцев подключился. Пусть непрофильное у меня Лечение, при применении к другим людям с большим штрафом идет, но все лучше, чем ничего.

Раны командира охраны каравана вовсе не помешали нам дальше по степи на юг отправиться. Просто, обязанности командира роты временно принял на себя комвзвод-раз. Ну, так в эти времена принято сокращать должность командира первого взвода, по умолчанию считающегося заместителем командира роты на случай его гибели или ранения. Кстати, этот заместитель, Ничепоренко Николай Сидорович, всего лишь два кубика на нарукавном шевроне имел. Совсем недалеко от моего одного ушел. Чуть позже эта геометрия будет обзываться младший лейтенант — у меня, и лейтенант — у Нечипоренко. Впрочем, несмотря на небольшую разницу в званиях, мне должность комроты и даже комвзвода не грозила абсолютно: я же не из основного состава подразделения, а всего лишь временно прикомандированный.