100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
Шрифт:
Сопоставьте хотя бы этот случай с тем, что наговорил на XX съезде, и вы без какого-либо труда сами подыщете еще более крепкое слово из необозримого арсенала могучего русского языка, чтобы охарактеризовать брехню Никитки и его самого.
Что же до того, почему Серго Орджоникидзе застрелился 18 февраля 1937 г., то, подчеркиваю это вновь, по мнению отнюдь не самым лучшим образом относящихся к Берия и Сталину исследователей, наиболее правдоподобная причина самоубийства Серго Орджоникидзе связана с его плохим здоровьем [59] . Он ведь длительное время болел всевозможными, мало поддававшимися в то время эффективному лечению болезнями. К тому же был натурой очень нервной и впечатлительной (достаточно вспомнить пресловутый грузинский инцидент, о котором говорилось выше, когда в ответ на завистливые оскорбления Серго сгоряча заехал кулаком в ухо Акакию Кабахидзе), что в конечном счете и сыграло свою роль в том, что он нажал на курок револьвера.
59
Хлевнюк О.В. Сталин и Орджоникидзе. Конфликты в Политбюро в 1930-е годы. М., 1993, с. 115.
Небольшой
А что же касается одной из наиболее правдоподобных причин, вызвавших сильный стресс С. Орджоникидзе, под влиянием которого он и совершил самоубийство, так это масштаб вредительства в промышленности, из-за которого Политбюро вынуждено было еще 7 февраля 1937 г. принять постановление о переводе на режим усиленной охраны ряда крупных предприятий и электростанций страны. К тому же Серго стали известны и результаты контрразведывательной проверки кадрового состава его наркомата тяжелой промышленности, на котором, собственно говоря, и держался тогда военно-промышленный комплекс СССР, а в конечном итоге и обороноспособность Советского Союза. Так вот, эта проверка показала, что среди работников наркомата 71 человек являлись бывшими офицерами белой армии, 287 — офицерами царской армии, 94 — имели судимость за контрреволюционную деятельность, 41 — были судимы за должностные преступления, 131 — являлись выходцахми из семей торговцев и промышленников (в том числе и бывших владельцев национализированных предприятий), 131 — являлись выходцами из дворян, 73 — из семей священнослужителей (которые в первый период советской власти сильно пострадали от нее) [60] . То есть практически весь возглавляемый Серго Орджоникидзе наркомат тяжелой промышленности, насчитывавший 828 человек, состоял из лиц, мягко говоря, не самым лучшим образом настроенных по отношению к советской власти. И это в самом сердце советской промышленности, от которого зависела обороноспособность СССР. А к этому следует добавить, что с 1936 г. внешняя разведка НКВД СССР сумела наладить добывание неопровержимых данных о постоянной утечке секретных сведений об экономике СССР и, в частности, тяжелой и оборонной промышленности за границу, в нацистскую Германию [61] .
60
Цифры взяты из: Рыбас С.Ю. Сталин. (В серии «Жизнь замечательных людей» издательства «Молодая гвардия»). М., 2009, с. 457.
61
См, Очерки Истории Российской Внешней Разведки. Т. 3. М., 1997, с. 241–242.
Так что, когда Серго узнал обо всем этом, ему было от чего прийти в сильно стрессовое состояние. Ну а далее явно сыграла роковую роль его очень нервная и впечатлительная натура, съедаемая к тому же и болезнями, и он сделал то, что стало непоправимо. Судя по всему, из-за устрашившей его перспективы грандиозной ответственности за такое положение дел, которую он не вынес бы из-за своего весьма болезненного состояния.
Как видите, никакого отношения к самоубийству Серго Орджоникидзе Лаврентий Павлович не имел и иметь не мог. Орджоникидзе не считал себя противником Берия и никогда таковым не был. Напротив, между ними существовали весьма теплые отношения. Вплоть до того, что, когда Серго приезжал в Тбилиси, он демонстративно останавливался в доме у Лаврентия Павловича, но не у своих братьев, особенно у хулиганистого, антисоветски настроенного старшего брата Папулия. Лаврентий Павлович всегда с уважением относился к Серго и всегда откликался на любую его просьбу. Ведь и сына своего Лаврентий Павлович нарек именем Серго в честь Серго Орджоникидзе. А это в Грузии, да и вообще в Закавказье и на Кавказе очень высоко ценится и дорогого стоит.
Короче говоря, самоубийство Серго Орджоникидзе не имело ровным счетом никакого отношения к Лаврентию Павловичу Берия.
Миф № 18. Берия незаконно репрессировал родного брата Серго Орджоникидзе — Папулия Орджоникидзе
И эту идиотскую ложь на пропагандистскую орбиту запустил все тот же Никита Сергеевич. Вообще надо сказать, что и он, и его подручные, составлявшие для него пресловутый доклад для выступления на шабаше недобитых троцкистов — XX съезде КПСС, — настолько по-идиотски перестарались, что в этом грязном документе из 61 фигурирующего там положения нет ни одного правдивого! Все откровенное мошенничество, подлог, фальсификация, передергивание и наглое извращение фактов. Подчеркиваю, все без исключений! Даже американские историки уже пришли к такому же выводу. Впрочем, не будем отвлекаться от анализа указанного мифа, Папулия Орджоникидзе был еще тот «гусь лапчатый». По воспоминаниям сына Лаврентия Павловича — Серго Берия, который с детства хорошо знал старшего брата Серго Орджоникидзе, Папулия был кутилой, любителем разгульной жизни, работать не хотел, был совершенно не сдержанным на язык, Серго называл только «дерымом», был враждебно настроен по отношению к советской власти и крыл ее на чем свет стоит, Сталина постоянно обзывал «усатой свиньей»57. Из письма Лаврентия Павловича Берия от 2 марта 1933 г. на имя Серго Орджоникидзе: «…Два слова о Папулия. Говорил с ним несколько раз, даже людей посылал к нему повлиять на него. Предлагал ему самостоятельную работу наркома легкой промышленности, наркома труда, Закжелдорстроя (строительство Черноморки, Джульфинки и пр.). Может быть, правда, с ним несколько угловато вышло, но так уж случилось. Уговаривал его долго, но ничего не помогало: отказывался от всякой работы, дулся, ругался и грозил объявить голодовку.
Сегодня
говорил с ним снова, договорился с жел[езной] дорогой (т. Розенцвейгом), и Папулия согласился работать нач [альником] отдела контроля и исполнения Зак [авказских] жел [езных] дорог. Думаю, что вопрос этим самым исчерпан. Ваш Лаврентий Берия»83.Что же касается самого факта репрессирования Папулия Орджоникидзе, то дело обстояло следующим образом. «НКВД Грузии то и дело обращался к Берии с просьбой дать разрешение на арест Папулия (он… принадлежал к партийной номенклатуре). К просьбам прилагались стопки доносов, где цитировались антисоветские высказывания пьяного Папулия. Берия довольно долго отклонял эти просьбы.
В конце концов дело дошло до Москвы. Во время одного из приездов Берии на правительственную дачу в сентябре 36-го года, Сталин спросил его: «Ты еще долго с этим хулиганом нянчиться собираешься? Папулию я имею в виду, Папулию!»
«Да он не опасен, товарищ Сталин, — осторожно ответил Берия. — Болтает все только лишнее…»
«Болтунов — на мороз! — твердо сказал Сталин. — Слышал такую русскую поговорку?»
Но Берия и тогда не стал арестовывать Папулию… И только перед самым Новым годом, когда ему снова доставили из НКВД Грузии агентурные записи высказываний Папулии, где брата Серго он называл «дерьмом», а Сталина — «усатой свиньей», Берия махнув рукой, сказал чекистам: «Делайте, что положено».
Хочу обратить внимание уважаемых читателей на то обстоятельство, автор только что процитированного отрывка — Н. Рубин — более чем далек от каких-либо симпатий к Лаврентию Павловичу. Тем не менее он написал то, что написал, и в основе его описания этой истории действительный факт. Единственное, в чем слегка ошибся Н. Рубин, так это в дате ареста Папулия — он был арестован 24 октября 1936 г., а не перед самым Новым годом. Увы, получился весьма грустный подарок к 50-летнему юбилею Серго Орджоникидзе. Однако Лаврентий Павлович и в этой ситуации не отрекся от своего друга Серго и в ответ на его просьбу помочь брату Валико, который из-за заступничества за Папулия лишился работы, немедленно откликнулся и помог восстановить его на работе. При анализе предыдущего мифа об этом уже говорилось. Папулия Орджоникидзе был расстрелян в ноябре 1937 года. Так что к февральскому самоубийству С. Орджоникидзе это не имело ровным счетом никакого отношения.
Короче говоря, Лаврентий Павлович на протяжении ряда лет делал все, чтобы уберечь брата своего друга от репрессий, осмеливаясь перечить даже Сталину и не выполнять его указания. Но Папулия так и не внял ни уговорам, ни увещеваниям и продолжал свое враждебное по отношению к советской власти поведение и высказывания. К тому же до сих пор точно неизвестно, был ли связан Папулия с какими-либо контрреволюционными организациями. Полностью его дело не рассекречено до сих пор, что и вынуждает озадачиваться таким вопросом. Тем не менее точно известно, что к высшей мере наказания он был приговорен «тройкой» НКВД Грузинской ССР, в состав которой входили нарком внутренних дел республики С.А. Гоглидзе, прокурор республики Талахадзе и второй секретарь ЦК KII Грузии Бакрадзе.
Как видите, вины Лаврентия Павловича в этой истории нет. Любой руководитель на его месте, даже в наши так называемые демократические времена не стал бы так долго нянчиться с подобным субъектом. А он не только цацкался ним, но и длительное время пытался уберечь от роковых последствий его поведения. Увы, не вышло…
P.S. Конечно, автору могут возразить со ссылкой, например, на выдержку из протокола допроса С.А. Гоглидзе, которая опубликована на стр. 169–170,174—175 книги «Кто вы, Лаврентий Берия?», вышедшей из-под пера A.B.Сухомлинова. Согласно приведенному им тексту Гоглидзе вовсю распинался на тему о том, как Берия якобы стремился уничтожить Папулия Орджоникидзе, а заодно и других. Однако веры в подлинность этого протокола нет никакой. Прежде всего, потому, что профессиональный юрист, прокурорский работник A.B.Сухомлинов не удосужился указать, какого числа состоялся этот допрос. Известен лишь год — 1953-й. Во-вторых, не указаны ни номер его архивного следственного дела, ни том, ни страницы, с которых приводится эта выдержка. В-третьих, после незаконного убийства Л.П. Берия Гоглидзе был арестован как «член банды Берия» и из него дубинками выколачивали необходимые государственным преступникам Генеральному прокурору Руденко и 1-му секретарю ЦК КПСС Хрущеву — показания. Даже по тексту этого протокола видно, что это произведение прокурорского работника, но никак не ответы профессионального чекиста руководящего уровня. А у Гоглидзе за плечами был 30-летний опыт чекистской работы. Помните, был такой прекрасный фильм «Мимино». Там есть сценка в судебном заседании. Судья спрашивает свидетеля (эту роль блестяще сыграл Ф. Мкртчян), «испытывал ли истец личную неприязнь к ответчику (его роль прекрасно играл В. Кикабидзе)». На что был дан ответ: «Да, испытывал такую личную неприязнь, что кушать не мог!» Так вот, ответы Гоглидзе, которые записаны в этом протоколе и которые касаются отношения Берия к Папулия, на сто процентов совпадают с этим «испытывал такую личную неприязнь, что кушать не мог!». Но в кино это был великолепный юмор, а в протоколе сотворенный политическими проститутками в прокурорских мундирах подлый фарс. И с какой стати необходимо верить таким протоколам, когда подлинные документы говорят об обратном?!
Миф № 19. Берия незаконно репрессировал руководящих партийных работников Украины П.П. Постышева, С. Косиора, Чубаря, а следователь Родос по приказу Берия садистски истязал Косиора и Чубаря, дабы вырвать от них признательные показания, на основании которых они затем были расстреляны
Как и подавляющее большинство мифов о Сталине и Берия, и эти тоже были запущены на пропагандистскую орбиту Н. Хрущевым. В своем подлом докладе XX съезду — шабашу недобитых троцкистов — он представил их, в частности того же Постышева, как смело выступившего против якобы провозглашенного Сталиным на февральско-мартовском 1937 г. Пленуме ЦК ВКП(б) курса на массовые репрессии. За что, мол, и был репрессирован. Никитка четырежды соврал. Во-первых, Сталин на этом пленуме не призывал к «массовому террору». Напротив, как установил в наши дни блестящий историк, доктор исторических наук, профессор Ю.Н. Жуков, он выдвинул серьезные аргументы против такой политики! [62]
62
См.: Жуков Ю.Н. Иной Сталин. Политические реформы в СССР в 1933–1937 гг. М., 2003, с. 360 и далее.