100 великих кумиров XX века
Шрифт:
Пожалуй, это было счастливейшее время для Гейбла. После неудачных браков с Джозефиной Диллон и Рией Лэнгхем, вдовой нефтяного миллионера, он женился на актрисе Кэрол Ломбард и поселился с ней на ранчо в Энсино. Это были воистину родственные души. Кларк любил поиграть в гольф и поохотиться. Он обожал машины, ему нравилось заниматься их ремонтом. Гейбл собрал уникальную коллекцию оружия — инкрустированные золотом пистолеты, ружья, винтовки. Кларк был заядлым книгочеем, но вынужден был это скрывать от публики, чтобы не повредить своему мужественному образу.
Но их семейное счастье было коротким. В начале войны Ломбард погибла в авиакатастрофе. Президент Рузвельт прислал Гейблу телеграмму
В мае 1944 года Гейблу было присвоено звание майора, а в июне он уволился в запас. Приказ подписал капитан Рональд Рейган, служивший в управлении кадров военно-воздушных сил.
Гейбл вернулся в Голливуд. Зрители ринулись в кинотеатры, чтобы увидеть своего кумира. Фильм «Приключение» с его участием имел большой кассовый успех. Кларк по-прежнему имел статус суперзвезды.
Летом 1949 года он встретился с леди Сильвией Эшли, красивой англичанкой. Она стала его четвёртой женой, всего на шестнадцать месяцев: Гейбл много пил — водку, шампанское, бренди. От одной его порции другой бы сразу попал в больницу, а Гейбл просто отправлялся спать. Однако со временем пристрастие к выпивке стало отражаться на его внешности. В рекламном отделе студии осторожно спросили у него, можно ли ретушировать портреты? Кларк ответил отказом: «Пусть на них будет всё как есть, иначе я стану похожим на миллионы других».
Съёмки фильма «Могамбо» проходили в Кении. Постоянную угрозу для киногруппы представляли крокодилы, чьё мясо высоко ценилось у местных жителей, поскольку их стрелы не могли пробить толстую шкуру чудовища. Однажды туземцы заметили крокодила и своими криками привлекли внимание артистов. Никого из охотников поблизости не оказалось, Кларк взял ружьё, прицелился и затем выстрелил, всадив пулю между глаз крокодила. Кларк отдал добычу туземцам. После этого случая Кларк стал и для них кумиром.
Другой забавный случай произошёл на съёмках фильма «Высокие мужчины» в Мексике. Когда Кларк появился перед аборигенами в полной ковбойской экипировке и засиял своей знаменитой улыбкой, его никто не узнал. Оказалось, местные жители никогда не были в кино! «Кажется, мне сегодня не придётся давать автографы», — заметил Кларк без особой радости. Местный учитель объяснил, что его ученикам неизвестен обычай брать автографы, но если у Гейбла есть желание, то он научит их, как это делать. Актёр отказался.
«Я видел Кларка рассерженным только однажды, когда привёз корреспондентку, — рассказывал студийный репортёр Джон Кэмпбелл. — К нашему изумлению, она попросила Кларка поцеловать её, чтобы потом об этом написать. Кларк так разозлился, что быстро поднялся со своего кресла и ушёл. Меня удивил не его уход, а та горячность, с какой он это сделал. Я понимал, что у него возникали проблемы и посерьёзней, но на этот раз он протестовал против вмешательства в его личную жизнь. А вообще его было очень нелегко вывести из себя».
Когда не было развлечений, Кларк проводил свободное время с группой — с электриками, звукооператорами и другими сотрудниками. «Кларк ни когда не строил из себя „звезду“, — продолжает Кэмпбелл. — Мы усаживались все вместе, болтали, выпивали, травили анекдоты или обсуждали спортивные новости с Бриттоном, который в прошлом был знаменитым футболистом, а теперь стал гримёром».
Кларк Гейбл по-прежнему входил в число самых кассовых актёров, несмотря
на то что ему уже исполнилось пятьдесят три и на висках появилась седина. «Невероятно, — искренне удивлялся Кларк. — Как мне удалось этого достичь? Я ведь совсем не великий актёр, и в моём возрасте пора перейти на характерные роли либо уйти на отдых».Кетин Уильямс, с которой он часто встречался сразу после войны, вновь вошла в его жизнь. Бывшая манекенщица жила в Беверли-Хиллз с двумя детьми. Гейбл очень к ним привязался. В 1955 году Кларк сделал ей предложение. Для него это был пятый брак, для неё — четвёртый.
В январе 1957 года Гейбл отпраздновал двадцатипятилетие своей работы в кино. Депутат от штата Огайо Кэйн Хейс отдал должное его таланту на заседании палаты представителей конгресса США, назвав его «парнем из нашего штата, который добился успеха в Голливуде». Политик отметил, что «мистер Гейбл всё ещё остаётся бесспорным лидером среди всемирно известных киноактёров. Время не властно над ним». Мистер Хейс подчеркнул, что Гейбл яркий образец того, «как простой американец может добиться успеха и стать знаменитым».
В июле 1960 года Кларк приступил к съёмкам в фильме «Неприкаянные» Джона Хьюстона. Работа над картиной шла в жаркой пустыне Невада. Мэрилин Монро постоянно опаздывала на съёмки, несмотря на то что Кларк Гейбл был для неё кумиром. «Все эти годы я думала о нём, — призналась она журналисту, — и вот теперь Ретт Батлер! Разве он не прелесть? Мы репетировали одну очень длинную сцену, как вдруг он начал подрагивать, так, чуть-чуть. Я даже не могу вам передать, как много это для меня значило. Узнать, что твой кумир — просто человек». В детстве Монро держала у себя фотографию Гейбла и говорила друзьям, что это портрет её отца.
В пятницу, 4 ноября, состоялся банкет по случаю окончания съёмок. А в воскресенье Кларка отвезли в Голливудскую пресвитерианскую больницу с сердечным приступом. К нему никого не пускали, но в больницу непрерывно звонили, слали телеграммы, письма и открытки. Президент Эйзенхауэр в своей телеграмме советовал актёру «не волноваться, не сердиться и следовать предписаниям врачей».
Увы, медицина оказалась бессильна. Кларк Гейбл скончался от сердечного приступа 16 ноября 1960 года.
В течение почти сорока лет, снявшись в шестидесяти семи фильмах, Кларк Гейбл оставался кумиром миллионов, неувядающим секс-символом. 30 декабря 1960 года агентство «Ассошиэйтед пресс»>опубликовало данные опросов читателей, согласно которым смерть Кларка Гейбла стала главным событием года, ознаменовав собой конец золотого века кино.
Эрнест Хемингуэй
«…Человек создан не для того, чтобы терпеть поражения. Человека можно уничтожить, но нельзя победить». Эти бессмертные строчки из романа «Старик и море» Эрнеста Хемингуэя известны каждому.
Ещё при жизни писатель стал мифом. Кумиром для целого поколения. Он достиг таких вершин успеха, о которых обычные люди только мечтают. Джон О'Хара отмечал, что Хемингуэй — это чемпион, с которым надо считаться, и что он «самый крупный писатель после смерти Шекспира».
Критики ставят его в самый первый ряд американских писателей. Его называют Байроном XX века. «Сегодня Хемингуэй — нечто большее, чем популярный писатель, — утверждает Б. А. Гиленсон. — Его имя — символ литературного успеха. Искусства высшей пробы. Ещё при жизни, щедро обласканный славой, Хемингуэй воспринимался как классик. В богатейшем словесном искусстве нашего столетия он выделялся легко узнаваемым, самобытным почерком. Он стал не только ярким явлением литературы, но и одним из духовных кумиров своего поколения. Человек — легенда. О нём знали даже те, кто не читал его книг».