Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Весну и лето 1872 года Гамбетта провёл, разрываясь между двумя женщинами, перебегая с улицы Бонапарта на улицу Рокепин, поочерёдно опаляя любовниц жаром своих чувств.

Однажды вечером Леони решилась на проказы, которые даже умудрённым авторам индийского трактата о любви «Кама Сутра» показались бы слишком смелыми.

Толстяк Гамбетта был покорён и через несколько дней расстался с Мари. Отныне сердце Гамбетты принадлежало лишь мадемуазель Леон и Республике. На протяжении десяти лет он делил своё время между постелью одной и Палатой другой…

Понемногу Гамбетта всё больше влюблялся в

эту женщину, пытавшуюся сделать из него джентльмена. Он писал ей: «Ты для меня — самая мудрая и надёжная советчица, моя муза, вдохновительница, тебе я обязан своими самыми удачными шагами… Моё чувство к тебе больше, чем любовь, — я слушаюсь тебя». Она как-то призналась: «Заметными изменениями в политических взглядах он целиком обязан мне. Поверьте, я не хвастаюсь. У меня есть тому доказательства, записи наших разговоров, словно эхо, донесут правду о том, кем я была для Гамбетты и для Франции…»

Гамбетта целиком положился на свою мудрую любовницу. Он даже стал воспринимать её как свой талисман. Он писал: «Твоё появление было хорошим предзнаменованием: день начался удачно. Любовь поддерживает меня, и я взываю к ней, когда отправляюсь на бой… Ты даёшь мне силы для борьбы. Тебе я обязан своими триумфами и в глубине сердца понимаю, что только под твоим крылышком я могу достичь успеха… Я так привык советоваться со своим оракулом, что не могу надолго отлучаться от него. В моей любви теперь присутствует большая доля фетишизма, и к этому нужно привыкнуть, каким бы требовательным я ни стал… Я люблю и благословляю тебя, как больной, исцелившийся благодаря чуду, может любить и благословлять своего идола, своего Бога. По сути, ты и есть моя единственная религия, единственная опора в моей жизни…»

Естественно, этому ангелу-хранителю, талисману, фетишу, помогавшему ему во всём, регулярно воздавались пышные почести.

Три раза в неделю Гамбетта инкогнито приезжал на улицу Бонапарта, чтобы припасть к Леони, как богомольцы припадают к ногам статуи святого. Чаще всего он приезжал по вторникам. В такие вечера лестница освещалась маленькой лампочкой…

Весна 1874 года была тяжёлой для Леона Гамбетты.

Гамбетта переживал внутренний кризис.

Чтобы привести свои нервы в порядок, он каждый вечер садился в экипаж и ехал на улицу Бонапарта. Войдя в квартиру Леони, он бросал цилиндр в кресло, срывал с себя одежду, расшвыривая её по комнате, высвобождал свой толстый живот и прыгал в постель, готовый к подвигам.

Впрочем, Гамбетта не только «изо всех сил» прижимал Леони Леон к груди. Иногда он бил её по причине ревности. За один неосторожный взгляд в сторону полицейского или охранника из Палаты депутатов он осыпал её пощёчинами и тумаками. Тогда она со стонами падала на кровать, и толстый оратор, мучимый стыдом и раскаянием, вставал на колени у её изголовья и вымаливал прощение.

Однажды, после особенно тяжёлой сцены, он выбежал на улицу в нижнем белье, растолкал кучера, сел в экипаж и, плача и причитая, отправился к себе.

На следующий день он, чтобы вымолить прощение, заказал копию кольца, подаренного Людовиком своей жене Маргарите Провансальской, из золота и преподнёс его Леони. На внутренней поверхности кольца было выгравировано любовное посвящение.

Этот подарок примирил любовников.

Леони,

надев кольцо, подумала о том, что было бы вполне естественно вступить с Гамбеттой в брак.

Гамбетта побледнел, когда услышал о женитьбе, его руки дрожали, теребя бороду, он съёжился, теряя весь свой апломб.

Леони, видя его замешательство, отступила. В конце концов ей стало жалко его, и она смирилась со своим положением, с тем, что её имя шёпотом произносится в гостиных и что газетчики скромно умалчивают о ней или прячут её за инициалами.

В июле 1878 года Гамбетта, сбежав из Парижа, снял в Жарди, на территории общины Виль-д'Аврей, в поместье, где жил когда-то Бальзак, домик садовника и поселился в нём.

27 июля Леони Леон приехала к нему. Они намеревались жить вместе открыто, ни от кого не прячась. Целый день они бродили по лесам и, не стесняясь сельских сторожей, проводили время в упражнениях, относящихся скорее к курсу «Кама Сутры», чем к руководству по собиранию ягод.

Вечером Леони решила вернуться в Париж. Гамбетта, вызвавшись проводить её на вокзал, водрузил на нос тёмные очки: «Так никто меня не узнает».

Когда поезд тронулся, Гамбетта, уверенный в том, что он остался неузнанным, извлёк огромный носовой платок и долго махал ему вслед. Через два часа все жители Виль-д'Аврей только и говорили о том, что «месье Гамбетта решил открыто сожительствовать со своей содержанкой» и что именно их деревне «волею слепого провидения выпал жребий стать свидетельницей этой гнусности».

Дамы-патронессы пришли в ужас и, боясь, что подобный пример повредит умы молоденьких девушек, решили держать своих воспитанниц взаперти, чтобы они, не дай Бог, не встретили «её».

Тем не менее Леони обосновалась в Жарди, и парочка погрузилась в безоблачное счастье.

В конце концов, видя нежность и заботливость Леони, Гамбетта решил жениться на ней. В 1879 году, на вершине своей политической карьеры, он сделал ей предложение.

Леони, которая когда-то мечтала о браке, отказала ему.

Почему?

Позже, вспоминая о том периоде жизни, Леони Леон писала: «Я всё время вижу перед собой бедного Гамбетту — он стоит на коленях, в слезах, в сотый раз умоляя меня выйти за него замуж. А я, одержимая гордыней и страхом перед кампанией, которая могла бы подняться против него в газетах, снова и снова отказываю, откладываю решение. День свадьбы так и не наступил».

В июле одно событие заставило Леони изменить своё отношение к предложению Гамбетты: у него умерла мать. Видя горе своего возлюбленного, Леони пожалела его. Как-то вечером она пришла к нему и сказала, что согласна стать его женой.

Гамбетта, плача, обнял её. И, поскольку он не мог упустить случая произнести красивую фразу, воскликнул: «Любимая, у меня кружится голова, ибо я на вершине блаженства!»

Но незадолго до венчания, 27 ноября 1882 года, чистя дуэльный пистолет, Гамбетта легко ранил себя в руку. Тогда никто не думал, что это ранение приведёт к трагедии.

Несмотря на то, что рана заживала быстро, доктора прописали ему постельный режим. Через несколько недель неподвижного лежания у Гамбетты воспалился кишечник. 31 декабря в десять часов сорок пять минут вечера Гамбетта умер с именем Леони на устах.

Поделиться с друзьями: