100 великих музеев мира

После революции Останкинскому дворцу была выдана охранная грамота, а 1 мая 1919 года он был уже открыт для всенародного обозрения. А творцами Останкинского дворца с его великолепными залами и паркетами были крепостные во главе с крепостным же архитектором П. И. Аргуновым.

Дворец строился в течение пяти лет, и управитель Останкина доносил владельцу о ходе работ: «Домашними мастерами производится работа по настоящей скорой надобности, не исключая праздничных и воскресных дней… Не работали только в день Рождества Христова, а прочие дни находились в работе при огне с вечера до 10 часу, а поутру, начиная с 4 часу… Стараются неусыпно, только платьем весьма обносились, многие не имеют у себя обуви».

П. И. Аргунов в самом начале возведения дворца участия не принимал. Его имя впервые упоминается, когда уже начали готовить материал для постройки театра. П. И. Аргунов был человеком выдающихся способностей: его крестьянский талант, тонкость и серьезность художественного вкуса сказываются на всем архитектурном великолепии Останкинского памятника.

Много сил и труда положил на создание дворца и другой крепостной архитектор — А. Ф. Миронов. Именно его имя встречается с самого начала строительства Останкинского дворца и до его окончания. Прослужив у Н. П. Шереметева много лет и отдав ему все свои силы, здоровье и талант, архитектор надеялся, что на склоне лет получит за свою усердную службу столь желанную свободу. Измученный непомерным трудом, больной, полуслепой, в 56 лет страдающий припадками, он подает графу прошение о вольной: «Жестокость моей болезни приводит меня в крайнее изнеможение. Сими то естественными обстоятельствами став принужден обеспокоить Ваше сиятельство сею моею просьбою… Благоволите отпустить меня на волю с надлежащим видом, дайте спокойно окончить остаток дней моих…»

Прошение осталось без ответа, и только в 1807 году на повторную просьбу А. Ф. Миронова граф Н. П. Шереметев приказывает: «Вразумить его, что таким наглым и безумным образом от господина просить ничего не дозволено». Всю жизнь мечтавший о воле, архитектор А. Ф. Миронов так и умер человеком подневольным.

Трагически сложилась и судьба первой певицы Останкинского театра П. И. Жемчуговой. Дочь кусковского кузнеца, она с малых лет обучалась театральному искусству и с 11 лет уже начала выступать на сцене. В 13 лет ей поручили главную партию в опере П. Монсиньи «Беглый солдат», а ее коронной ролью считается героическая партия Элианы в опере А. Гретри «Самнитские браки». П. И. Жемчугова очень тяжело переживала свое положение невенчанной жены графа, и это отразилось на ее здоровье. Через год после тайного брака с Н. П. Шереметевым она умерла от чахотки. Было ей тогда 34 года.

Устройство Картинной галереи Останкинского дворца тоже было поручено крепостному художнику Н. И. Аргунову — брату архитектора. Сам художник должен был писать только то, что было угодно Н. П. Шереметеву, и только так, как нравилось графу. Достойный занять одно из первых мест среди русских живописцев, Н. И. Аргунов из-за своего бесправного положения крепостного так и не получил должного признания.

В Картинной галерее собраны произведения западноевропейских художников («Крестьянский ужин» Л. Ленена, «Торжество Венеры» итальянского художника К. Чиньяни). Произведений русских художников в Останкинской картинной галерее нет. Здесь были лишь некоторые копии, выполненные русскими крепостными с картин западноевропейских мастеров. Но на рамах копий, по распоряжению графа Н. П. Шереметева, ставились имена тех знаменитых художников, с картин которых делались эти копии. Так, например, на раме картины «Обучение Богоматери грамоте» до сих пор сохранилась старая этикетка с именем испанского художника Бартоломео Мурильо. Но по архивным документам ученые установили, что произведение это по заказу графа было выполнено Н. И. Аргуновым.

На картине «Рождество» сохранилась надпись «Тиарини» — художника из Болоньи. Есть в Картинной галерее даже копии с картин Рембрандта.

Кроме выставленных картин, в Галерее от XVIII века хорошо сохранилось убранство, в частности, четыре прекрасных стола с малахитовыми крышками, стоящие у правой стены. Два из них представляют собой изумительную работу крепостного резчика княгини Щербатовой — Федора Никифорова. Эти столы по праву считаются самыми лучшими в Останкинском дворце.

Галерея Академии художеств в Венеции

История коллекций этой Галереи непосредственно связана с возникновением самой Академии художеств. Она была создана в XVIII веке, и возглавляли ее выдающиеся мастера венецианской школы живописи. Членами Академии художеств были известные художники Венеции, их картины и составили то ядро, вокруг которого впоследствии и стала создаваться сама Галерея.

Обособленная в политической жизни, Венеция оставалась независимой и в жизни художественной. Ни в каком другом центре итальянского искусства живопись не развивалась так спокойно, без перерывов и помех.

Захват Венеции французами многое изменил и в судьбе самого города, и в судьбе Академии художеств. При французах были изданы декреты о закрытии монастырей и братств, которые хранили у себя выдающиеся произведения венецианских живописцев. Так, например, в 1807 году Наполеон I издал указ «о собирании из различных церквей и монастырей предметов искусства в дом упраздненного в революцию монастыря Maria del Carita». Дом этот был построен еще в 1552 году знаменитым Палладием. Заведовать приобретенными сокровищами и охранять их было поручено известному знатоку дела — графу Чиконьяро.

Все спасенные от погибели драгоценные образцы венецианской живописи, оставшиеся в упраздненных монастырях, развалившихся церквах и палаццах, постепенно и образовали коллекцию Галереи. А теперь она соперничает со всем, что имеет Европа прекрасного и драгоценного. Правда, некоторые из этих картин были переданы в галереи Рима и Милана, но уже в 1812 году были сделаны и первые

собственные приобретения (в частности, картина Питати «Притча о богаче и бедном Лазаре»).

А вскоре коллекция стала обогащаться покупками и богатыми подношениями частных меценатов (графы Кантарини, Манфрини и др.). Император австрийский в 1850 году купил и подарил Галерее целую Пинакотеку графа-генерала Ренье, которая осталась после смерти его вдовы. Теперь эти великолепные картины занимают целых четыре зала Галереи.

Галерея Венецианской академии художеств — это, собственно, музей венецианской живописи, прочие школы имеют в ней малочисленных представителей. Зато нигде в свете нельзя лучше изучить Тициана, Тинторетто, Веронезе и других славных венецианцев, как в этой Галерее. Здесь они представлены более чем в шестистах своих основных и редчайших произведениях.

Гордостью Пинакотеки считается картина Тициана «Взятие на небо Богоматери». Некоторые специалисты-искусствоведы считают это полотно лучшим произведением мастера, самым гениальным его творением. Таинственное величие Бога Саваофа самым чудным образом сочетается с неземной восторженностью Богоматери. Сонмы херувимов и серафимов, окруженные светозарным сиянием, еще резче выделяют благоговейное смирение апостолов, молча удивляющихся раскрывшемуся перед ними видению. Все это производит на зрителя такое сильное впечатление, что у того, кто хоть раз видел эту картину, она не изгладится из памяти.

Шедевр этот долгое время провалялся забытый в церкви Dei Frari. Закопченная ладаном и покрытая плесенью картина была в совершеннейшем небрежении и забвении, пока счастливый случай не указал на нее графу Чиконьяро. Он поместил ее в Галерею, а удачная реставрация вернула миру величайшее произведение гениального художника.

Другая картина Тициана, находящаяся в венецианской Галерее, — «Представление во храм Богородицы». Это огромное полотно, в котором выразился весь гений Тициана. Он разместил на картине все, что только можно требовать от самого изысканного и обдуманного произведения. В роскошной архитектурной обстановке, окруженной величественным пейзажем, изображенный на картине народ присутствует при священной церемонии посвящения Девы Марии Господу. Церемония эта совершается на ступеньках и в преддверии великолепного Иерусалимского храма.

Паоло Веронезе представлен в Галерее самым колоссальным своим произведением — «Ужин в доме Левия». Картина помещена во всю длину громадной залы, и издали она кажется как бы продолжением самой залы. Будто живые люди, отделившись от полотна, сидят, ходят, двигаются, словно подсмеиваясь над иллюзорным обманом зрения посетителей.

Сначала картина эта была написана для рефлектория (трапезной) монастыря святых Джиованни и Паоло. Потом Наполеон вывез ее во Францию, но в 1815 году картина вернулась на родину. Однако она не попала на свое прежнее место, а была помещена в Галерею, где и является одним из ее украшений.