100 великих операций спецслужб (2006)

Хотя Иран и был основательно очищен от немецкой агентуры, она продолжала действовать, уйдя в глубокое подполье. Правда, иранское правительство под нажимом советских и английских военных властей приняло некоторые меры в отношении групп Майера и Шульце, арестовало и выслало из страны некоторых агентов, все же часть из них скрывалась в Тегеране, и они могли организовать покушение на «большую тройку».

Каким образом фашистской разведке стало известно о предстоящей конференции руководителей трех держав? Скорее всего эти сведения «просочились» через сейф английского посла в Турции Хьюджессена, камердинером которого был знаменитый немецкий агент «Цицерон» (Элиас Базна), тот самый «Цицерон», с которым нацисты расплатились 200000 фальшивых фунтов стерлингов.

Немецкая разведка разрабатывала план операции, носившей кодовое название «Длинный прыжок» и имевшей целью убийство Сталина, Черчилля и Рузвельта, намереваясь тем самым изменить ход Второй мировой войны.

Руководил операцией из Берлина начальник СД Кальтенбруннер, а на месте ее должен был возглавить штурмбаннфюрер СС Отто Скорцени. На помощь Шульце и Майеру в район Шираза были сброшены опытные диверсанты во главе со штурмбаннфюрером СС Мерцем, снабженные радиопередатчиками, большим количеством оружия. У Кумского озера была сброшена группа террористов из команды Отто Скорцени. Диверсанты были укрыты в надежном убежище, затем, замаскированные под местных жителей, на верблюдах двинулись к Тегерану. Возле столицы их встретили с грузовиком, на который они поместили снаряжение.

После того как группа разместилась и освоилась в Тегеране, ее радисты вышли на связь с Берлином. Но радиопередатчики были запеленгованы, их сообщения расшифрованы. Действовавшие в тесном контакте советская и английская разведки смогли получить информацию о намерениях немецких террористов. И хотя эта группа была ликвидирована, у руководства советских спецслужб не было полной уверенности в том, что немцы не предпримут новых шагов к реализации своей операции «Длинный прыжок». Лишь много лет спустя станет известно, что, узнав о провале передовой группы, Берлин решил не направлять в Тегеран главных исполнителей теракта. Планы немецких спецслужб подтвердил в 1966 году и Отто Скорцени, заявив, что имел поручение от Гитлера организовать покушение на «большую тройку».

Информация о террористических намерениях немцев в Тегеране была получена и известным разведчиком Н.И. Кузнецовым, действовавшим в немецком тылу под видом офицера вермахта. Ему проговорился об этом его «приятель» штурмбаннфюрер Ортель, готовившийся вылететь в Тегеран. В этой обстановке соответствующими службами союзников были приняты исключительные меры безопасности, получившие название «Эврика». Само прибытие глав делегаций было обставлено должным образом. Если Сталин с аэродрома уехал в советское посольство, сопровождаемый только машинами с охраной, то на пути Черчилля через каждые 50 метров стояли иранские кавалеристы и к его охране были привлечены почти все иранские спецслужбы.

Что касается Рузвельта, то американцы применили свой любимый прием. Был «заказан» один маршрут от аэродрома до посольства, по которому и двинулась машина президента с эскортом, а сам президент на другой машине без всякой охраны направился совершенно другой дорогой. Автор этих строк был свидетелем того, как американские службы безопасности повторили этот маневр в 1979 году в Вене, куда президент Картер прибыл для подписания договора ОСВ-2.

В Тегеран для охраны аэродрома и мест заседаний прибыли полк НКВД и танковый полк.

Для лучшей охраны и большей безопасности советского и английского посольств, которые находились недалеко друг от друга, узкая улица была перекрыта брезентовыми стенками, чтобы скрыть происходящее от посторонних глаз. По городу патрулировали воинские наряды союзников, усиленная охрана была выставлена в районе, где проводилась конференция, и на подступах к нему. Обширная территория советского посольства с большим старинным красивым парком, где проходили заседания «большой тройки», надежно охранялась снаружи и изнутри плотным кольцом автоматчиков.

Когда президент США Ф.Д. Рузвельт прибыл в американское посольство в Тегеране, расположенное в полутора километрах от места проведения встреч глав государств, он получил письмо И.В. Сталина с приглашением переехать, в целях безопасности, в советское посольство и остаться там на все время конференции. Президент США принял приглашение, Черчилль не возражал против этого и даже поддержал решение Рузвельта, но он же впоследствии говорил, что «русские украли президента».

И ход, и результаты этой выдающейся конференции достаточно хорошо известны, так что нет смысла повторяться. Коснемся лишь одно вопроса: воспользовались ли советские спецслужбы тем обстоятельством, что президент США временно оказался на «их» территории.

Никакие официальные документы на этот счет автору неизвестны. Есть лишь два сомнительных источника, которые для соблюдения объективности придется все же привести. Один из них — книга О. Гордиевского и К. Эндрю, в которой авторы пишут: «…НКВД разработал простой, но при этом достаточно эффективный способ подслушивания Рузвельта и его союзников в Тегеране. Молотов заверил американцев, что имеет информацию о готовящемся немецком покушении, и заявил, что резиденция США, расположенная в миле от советской и английской резиденций, недостаточно безопасна. Когда Черчилль предложил Рузвельту жить в английском посольстве, американский президент, видимо не желая давать русским повода для подозрений в англо-американском сговоре, легкомысленно принял настойчивое предложение Сталина остановиться на территории именно советского посольства. Шеф военного отдела секретариата кабинета министров генерал Исмей писал в своих мемуарах: "Мне очень хотелось узнать, были ли микрофоны установлены заранее в отведенном для нас помещении. (Кстати, несмотря на наличие самой современной поисковой техники, американцы ни одного микрофона не обнаружили. — И.Д.) В общем-то нет никаких оснований сомневаться(курсив мой. — И.Д.), что микрофоны там действительно были"». Таким образом, О. Гордиевский и К. Эндрю делают свои утверждения только на основании собственного заключения о том, что Сталин не должен был бы упустить столь благоприятный момент.

Есть и еще один источник — это мемуары сына Л. Берии, Серго. Он вспоминает о том, как в ноябре 1943 года был неожиданно командирован в Тегеран, где его, 19-летнего парнишку (хотя и сына члена Политбюро, но мы-то знаем, что для Сталина это ничего не значило), вызвал к себе Сталин. Между ними якобы произошел такой разговор. Сталин поинтересовался, как идет учеба в академии, и тут же перешел к делу.

"— Я специально отобрал тебя и еще ряд людей, которые официально нигде не встречаются с иностранцами, потому что то, что я поручаю вам, это неэтичное дело…

Выдержал паузу и подчеркнул:

— Да, Серго. Это неэтичное дело…

Немного подумав, добавил:

— Но я вынужден… Фактически сейчас решается главный вопрос: будут ли они нам помогать или не будут. Я должен знать все, все нюансы… Я отобрал тебя и других именно для этого. Я выбрал людей, которых знаю, которым верю. Знаю, что вы преданы делу. И вот какая задача стоит лично перед тобой…

Вероятно, Иосиф Виссарионович такую же задачу поставил и перед моими новыми товарищами. А речь шла вот о чем. Все разговоры Рузвельта и Черчилля должны были прослушиваться, расшифровываться и ежедневно докладываться лично Сталину. Где именно стоят микрофоны, Иосиф Виссарионович мне не сказал. Позднее я узнал, что в шести-семи комнатах советского посольства, где остановился президент Рузвельт. Все разговоры с Черчиллем происходили у него именно там. Говорили они между собой обычно перед началом встреч или по их окончании. Какие-то разговоры, естественно, шли между членами делегаций и в часы отдыха.

Основной текст, который я ему докладывал, был небольшим по объему, всего несколько страничек. Это было именно то, что его интересовало. Сами материалы были переведены на русский, но Сталин заставлял нас всегда иметь под рукой и английский текст.

В течение часа-полутора ежедневно он работал только с нами. Это была своеобразная подготовка к очередной встрече с Рузвельтом и Черчиллем. Он вообще очень тщательно готовился к любому разговору. У него была справка по любому обсуждаемому вопросу, и он владел предметом разговора досконально. Вспоминаю, как он читал русский текст и то и дело спрашивал: