100 великих путешественников

Перед путешественником прошли одно за другим рыбацкие селения, где туареги берут дань со всех проплывающих по реке лодок, и, наконец, показалась Кабра, стоящая высоко на берегу над широко разлившейся Джолибои и служащая портом для Томбукту - столицы Судана, насчитывающей десять-двенадцать тысяч человек.

20 апреля Кайе пристал к берегу и пустился по дороге к Томбукту, куда и прибыл на закате.

"Я очутился, наконец, в столице Судана, так долго бывшей целью моих стремлений!
– восклицает путешественник.
– Когда я вошел в загадочный город, предмет стремлений стольких европейских исследователей, меня охватило чувство невыразимого удовлетворения. Я никогда еще не испытывал таких ощущений, никогда так не радовался. Однако мне приходилось сдерживаться и скрывать свои переживания. Немного успокоившись, я понял, что открывшееся передо мной зрелище не соответствовало моим ожиданиям. Я совсем иначе представлял себе этот великолепный и богатый город. На первый взгляд Тимбукту - просто скопление плохо построенных глинобитных домов... Но все-таки есть что-то внушительное в этом городе, возникшем среди песков, и невольно восхищаешься трудом тех, кто его основал. Когда-то река, по-видимому, проходила около самого Томбукту. Теперь же она отстоит от него на восемь миль к югу". Нигде не было видно крытых золотом минаретов, торговля не приносила прибыли, во всем ощущались неуверенность и запустение. В городе, о котором Лев Африканец писал, что в нем творили многие художники и ученые, что его королевский дворец забит золотом в слитках, пластинах и блоках, некоторые из которых весили по 1300 фунтов, теперь проживала только пятая часть прежнего населения. За его обладание с переменным успехом боролись туареги и фульбе.

Крепостная стена Томбукту, образующая треугольник, тянулась, вероятно, мили на три. Дома в городе были большие, но низкие и сложены из круглого кирпича. Улицы широки и чисты. В городе насчитывалось семь мечетей с высокими кирпичными башенками, откуда муэдзины сзывали правоверных на молитву.

Главным и единственным природным богатством города, расположенного посреди огромной равнины, покрытой сыпучими песками, была соль. Однако торговле солью мешали кочевые племена туарегов и их бесконечные вымогательства. Превосходные наездники, они обладали отличными лошадьми и быстроходными верблюдами и были вооружены копьями, щитами и кинжалами. Эти пираты пустыни грабили или заставляли откупаться бесчисленное множество караванов. Если бы туареги перехватили многочисленные флотилии, идущие с нижнего течения Джолибы, то жители города были бы обречены на жестокий голод.

Кайе жил в Томбукту только четыре дня, когда услышал об отправляющемся в Тафилалет караване купцов. Так как следующий караван отправлялся через три месяца, француз, опасаясь разоблачения, присоединился к этим купцам, которые вели с собой не менее шестисот верблюдов.

Они отправились в путь 4 мая 1828 года. Никто не заметил, что среди торговцев затесался загорелый до черноты странник в лохмотьях, страдавший душераздирающим кашлем и пытавшийся облегчить свои страдания бормотанием сур Корана, и что этот человек тайком производил какие-то измерения с помощью компаса, а на полосках запачканной бумаги вел какие-то записи.

Сильно натерпевшись от зноя и восточного ветра, вздымавшего пески пустыни, Кайе через пять дней достиг Аравана. Этот город служил перевалочным пунктом для соли, которую везли из Тудейна в Сансандинг на берега Джолибы. В Араван прибывали караваны из Тафилалета, Могадора, Дра, Туата и Триполи, доставлявшие европейские товары; купцы меняли их на слоновую кость, золото, рабов, воск, мед и суданские ткани.

19 мая 1828 года караван вышел из Аравана и через Сахару двинулся в Марокко.

Изнуряющая жара, муки жажды, лишения, усталость и рана, полученная при падении с верблюда, - все это было для Кайе не так тягостно, как насмешки, оскорбления и постоянные обиды, которые ему приходилось выносить от мавров и даже от рабов. Все они без конца находили новые предлоги, чтобы издеваться над привычками и неловкостью Кайе. Доходило до того, что его били, бросали в него камнями, едва он поворачивался спиной.

Вынужденный мириться со своим жалким положением, Кайе проехал с караваном колодцы Трарзас, где добывают очень много соли, затем Эль-Экрейф, окруженный рощей финиковых пальм и зарослями камыша и тростника, наконец, Марабути и Эль-Хариб. Область Эль-Хариб лежит между двумя грядами невысоких гор, отделяющих ее от Марокко, данником которого она является.

Жители края делятся на несколько кочевых племен; их главное занятие - разведение верблюдов Они были бы богаты, если бы им не приходилось платить огромную дань берберам.

12 июля караван покинул Эль-Хариб и через одиннадцать дней вступил в страну Тафилалет с ее великолепными финиковыми пальмами. В Гурланде мавры приняли Кайе довольно хорошо, но не приглашали его к себе, опасаясь, как бы нескромный взгляд чужеземца не упал на их жен, которым не полагается встречаться с посторонними мужчинами.

Кайе побывал на базаре около деревушки под названием Бохейм, в трех милях от Гурланда. Француза удивило разнообразие привозимых товаров. Торговцы принимали только марокканские и испанские деньги.

В Тафилалетском округе насчитывается несколько крупных деревень и маленьких городков, в которых побывал путешественник; они имеют примерно по тысяче двести жителей, большей частью землевладельцев или купцов.

2 августа караван снова пустился в путь и, пройдя многочисленные поселения, прибыл в Фес, где сделал короткую остановку, а оттуда добрался до Рабата, древнего Сале.

Кайе был изнурен долгим переходом, во время которого он питался одними финиками и вынужден был просить милостыню у мусульман; те чаще всего не давали ничего и прогоняли прочь. Из Рабата путешественник уехал в Танжер. В сентябре 1828 года он предстал перед французским вице-консулом - изможденный и далеко не такой гордый, как он воображал себе эту сцену год назад. Вице-консул Делапорт отнесся к нему как к родному сыну, сразу же написал командующему французской эскадрой в Кадисе и, переодев матросом, велел отвезти его на присланный за ним корвет.

Ученый мир был поражен, узнав, что в Тулоне высадился молодой француз, возвратившийся из Томбукту. Поддерживаемый лишь своим непоколебимым мужеством и безграничным терпением, он благополучно завершил путешествие, за которое Лондонское и Парижское географические общества обещали большое вознаграждение. Проявив исключительную силу воли, он один, без всяких средств, без поддержки правительства, не состоя ни в каком научном обществе, добился успеха и представил миру в совершенно новом свете обширную часть африканского материка.

Кайе, конечно, не был первым европейцем, увидевшим Томбукту. За год до него англичанин майор Ленг уже побывал в этом загадочном городе, но поплатился жизнью за свое путешествие. Кайе же вернулся в Европу и привез с собой интереснейший путевой дневник. Выдавая себя за мусульманина, Кайе не имел возможности производить астрономические наблюдения и открыто делать зарисовки и заметки; однако лишь ценой своего притворного вероотступничества мог он объехать эти населенные фанатиками-мусульманами области, где само слово "христианин" вызывало ненависть.

Во Франции его ожидали многочисленные почести. Он стал рыцарем ордена Почетного легиона; родной магистрат избрал его бургомистром, при поддержке президента Парижского географического общества в трех томах были опубликованы его путевые заметки "Дневник путешествия в Тимбукту и Дженне в Центральной Африке" (1830). Отсутствие образования ограничивало научные возможности Кайе и отчасти снизило результативность его замечательного путешествия. Сам Кайе вполне отдавал себе в этом отчет и, предвидя нарекания со стороны ученых, писал: "Я выполнил задачу без научной подготовки, нищий, не получая никакой помощи. Но я рассказал Европе, что такое Томбукту. Единственное достоинство моего сообщения – правдивость. Пусть у меня не отнимают того, что добыто столькими страданиями. Несовершенство стиля и мое невежество пусть критикуют те, кто не бывал в Томбукту, а совершенствовался в науках и искусствах дома".

В любом случае путешествие Кайе, несомненно, явилось крупным успехом в деле географического познания северо-запада Африканского материка. Было оно и большой личной удачей французского исследователя Кайе удалось пересечь часть Африки от Сенегала до Марокко. Были открыты город Томбукту и новая караванная дорога по Сахаре через оазисы Тафилалет и Эль-Хариб. Кайе первым из европейцев (не считая второй экспедиции Парка, материалы которой пропали) познакомился с внутренней дельтой Нигера - расширенным участком долины реки с множеством рукавов, проток, озер и стариц.