100 великих путешественников

Валин Георг Август

(1811 - 1852)

Финский путешественник. В 1844-1846 и 1847-1848 годах совершил путешествия в глубь Аравийского полуострова. Исследовал также Верхний Египет, Нубию, Сирию, Палестину, Ирак, Иран. Автор записок о языке, культуре и нравах народов этих стран.

Когда Георгу исполнилось семь лет, его отец получил должность в тогдашней столице Финляндии городе Або. Здесь мальчика отдали в школу, но в одном из старших классов, возмущенный какой-то несправедливостью школьного начальства, он покидает ее и самостоятельно готовится к поступлению в университет. Восемнадцати лет, выдержав трудный вступительный экзамен, юноша становится студентом филологического отделения Гельсингфорсского университета.

Обладая феноменальными способностями, Валлин уже через два года в подлиннике читал Горация и Шекспира, Руссо и Гете. Но наибольшее его внимание привлекли восточные языки - арабский и персидский. Успехи Валлина в изучении восточной филологии были отмечены уже при окончании первого курса университета. Одновременно юноша занимался музыкой, увлекался парусным спортом, а в 1832 году стал членом Финского литературного общества.

Через семь лет он получил степень магистра и был оставлен сверхштатным ассистентом при университетской библиотеке, а еще через три года блестяще защитил так называемую академическую диссертацию и стал сверхштатным же доцентом восточной литературы. Сверхштатным - это означало, что лекции университетом не оплачивались. Между тем в это время умирает его престарелый отец, и Георгу приходится задуматься о самостоятельном заработке. Не желая отвлекаться от научной работы, Валлин перебивается уроками музыки, временной работой в школе и начинает подумывать об отъезде в Петербург и поступлении на русскую службу.

Когда в 1840 году на берегах Невы появилась колоритная фигура ученого египтянина шейха Мухаммеда Айяда эт-Тантави, приглашенного преподавателем в учебное отделение при Министерстве иностранных дел, Валлин добился откомандирования в Петербург для изучения восточных языков "на практике". Обладая серьезной подготовкой, молодой арабист, по отзыву своего учителя, уже через год приобрел необычайную способность с легкостью читать, писать и говорить по-арабски. Тем не менее, он оставался в России до 1842 года, продолжая занятия арабским языком у Тантави и персидским у Мирзы Исмаила на Восточном отделении Петербургского университета.

Именно здесь, в петербургской востоковедческой среде, у Валлина укрепилось давнишнее желание побывать на Востоке. Но его мало соблазняет обычная командировка в научные центры Египта или Сирии. Его заветное желание - проникнуть туда, где не побывал еще ни один европейский ученый - в самое сердце Аравии. Видеть арабов на их древней родине, услышать самый чистый арабский язык и, главное, собрать и изучить загадочные надписи химьяритов - создателей одной из древнейших арабских цивилизаций в южной части полуострова. Но Валлин не только мечтал. Уже в петербургские годы он тщательно продумал организацию своего будущего путешествия. Надо было обеспечить себе хороший прием со стороны местного населения, и молодой ученый, решив выдать себя за странствующего врача, вскоре прошел в клинике полный курс практической медицины.

1843 год принес Валлину радостное событие: Гельсингфорсский университет согласился предоставить подающему надежды доценту стипендию для научной поездки на Восток. Начало 1844 года застало его уже в Египте, где он решил пройти последний этап подготовки к путешествию в Аравию.

Валлин хорошо знал, какие трудности сулит ему это путешествие. На землю внутренней Аравии не ступала нога еще ни одного европейца. Купцы и миссионеры, политические агенты и немногочисленные ученые до сих пор осмеливались посещать только захваченные турками прибрежные области этого огромного полуострова, в те времена в глазах европейцев еще более "девственного", чем внутренняя Африка. Зато как много рассказывали ездившие в Аравию египтяне, сирийцы и персы о пережитых ими ужасах! Внезапные смерчи, заносящие песком целые караваны, кости людей и верблюдов, белеющие у пересохших колодцев, набеги кочевников-бедуинов... В каждом иностранце здесь видели врага и шпиона, а иностранец-христианин подвергался особой опасности: его могла встретить смерть от руки фанатика-ваххабита.

Понятно, что в этих условиях проникнуть в Аравию мог только мусульманин, и молодой финн решился на отважный и гигантски трудный шаг. Он должен был не просто в совершенстве овладеть арабским языком, изучить обычаи и религиозные обряды, но поистине "перевоплотиться". Валлин исчез. Появился мусульманин Абдуль-Вали, изучавший арабскую филологию у известного каирского грамматика Али Нида аль-Баррани, - бедный студент, подобный сотням других студентов, со всех концов мусульманского мира съезжавшихся приобщиться к мудрости знаменитой каирской академии Аль-Азхар.

Более года прожил Валлин в Каире, и все это время он общался только с арабским населением, преимущественно с простым народом. Валлин старался совсем не встречаться с европейцами, если не считать редких посещений русского консульства для получения денежных переводов и писем.

Уже самое это "перевоплощение" финского ученого, и к тому же за ничтожно короткий срок, было подвигом.

Каир был лишь его штаб-квартирой. Отсюда он летом 1844 года предпринял поездку по дельте Нила, осенью того же года совершил путешествие по Верхнему Египту и Нубии. Плавая по Нилу на небольшой арабской барке, он знакомился с жизнью матросов, феллахов, рыбаков, с шумной сутолокой больших городов и однообразными буднями маленьких деревушек. Весной 1845 года Валлин, наконец, счел себя подготовленным к опасному путешествию. Из пущей осторожности, чтобы не появляться в Аравии непосредственно из Каира - резиденции ненавистного ваххабитам паши, он прошел через Синайский полуостров на север и добрался до небольшого городка Маан на территории нынешней Иордании. Отсюда лежал прямой путь в Аравию.

В начале мая, покинув Маан, путешественник вступил на каменистую почву первой аравийской пустыни Валлин ехал на верблюде, делая 50-60 километров за дневной переход, а чтобы не быть ограбленным и убитым, он должен был неделями дожидаться случайных попутчиков. Только на отдельных отрезках своего путешествия из Египта в Неджд исследователь мог позволить себе нанять платного проводника. К услугам такого проводника "рафика" позднее прибегало большинство путешественников по Аравии. По законам пустыни рафик давал чужеземцу "свое лицо" - такую же неприкосновенность среди соплеменников, какой пользовался он сам. Но, пересекая земли все новых и новых племен, надо было нанимать сменных рафиков, а это стоило немалых денег, которых у Валлина не было.

С первого же дня пути Валлин начал делать разнообразные научные наблюдения - географические, этнографические, археологические.

Путешественник имел при себе только часы, компас и термометр - на скудную университетскую стипендию и небольшие денежные суммы, присланные друзьями, нельзя было купить дорогих научных приборов. Приходилось ограничиваться заметками о расстояниях между колодцами - этими главными вехами в пустыне - и редкими селениями, встречавшимися на пути. Можно было также отмечать направление отдельных возвышенностей, русел временных дождевых протоков - вади, караванных путей, и Валлин проделывал это со всей тщательностью.

Ученого живо интересовали развалины древних замков и особенно древние надписи на скалах и могильных плитах. Но он не мог позволить себе отклониться от пути своего каравана; это значило бы остаться одному в пустыне. Приходилось ограничиваться попутными находками, а их было так мало.

Зато ничего не мешало наблюдать быт населения - кочевников, оседлых крестьян, горожан. Правда, записи в дневнике приходилось делать с большой опаской. Зачем бы странствующему врачу Абдуль-Вали записывать все виденное и слышанное? Но, решившись на главный риск - путешествие в страну ваххабитов, Валлин не останавливался и перед этой опасностью: расспрашивал, рисовал, измерял, записывал.

Первоначально его путь лежал на север и затем на восток от Маана через земли кочевых племен Хувейтат, Шарарат и Аназа. Здесь в раскинутых у колодцев шатрах состоялось первое знакомство исследователя с бытом и нравами бедуинов Аравии. Он описывает священный закон пустыни - обычай гостеприимства, оказываемого в течение трех дней и еще четырех часов всякому путнику, будь то даже враг, успевший войти в шатер и приветствовать его обитателей.

Он рассказывает об исключительном праве каждого бедуинского племени на пользование занимаемой им территорией, об оживленном торговом обмене между земледельцами и скотоводами, о том, как сильные бедуинские шейхи грабят, облагают данью и притесняют своих соседей - жителей деревень и слабые малочисленные племена полукочевников.