100 великих шпионских уловок
Шрифт:
В конце весны 1916 года в кабинет итальянского консула в Цюрихе вошел элегантно одетый мужчина, представившийся адвокатом Ливио Бини. Заявив, что родился в Италии, но уже много лет проживает в Швейцарии, он неожиданно признался, что является агентом австрийской разведки. Но, чтобы искупить свою вину, хотел бы оказать посильную помощь своей родине.
В ходе разговора адвокат заявил, что поддерживает приятельские отношения с австрийским консулом Майером и порой заходит в австрийское представительство в Цюрихе. И именно там, на рабочем столе Майера, он заметил план линкора «Леонардо да Винчи». А вскоре итальянская контрразведка выяснила, что консул является офицером австрийских ВМС и возглавляет группу профессиональных шпионов, которые заняты разработкой диверсионных
Чтобы раскрыть агентов, а также поближе ознакомиться с работой диверсионного центра, в Цюрих был командирован офицер итальянской разведки Помпео Алоизи. Но получить необходимые сведения ему не удалось.
В то же время, чтобы раскрыть секреты центра, он предложил проникнуть в австрийское посольство и похитить из сейфа списки шпионов и планы диверсий. Однако осуществление этого плана сопрягалось со значительным риском.
Так, чтобы добраться до сейфа, в котором хранились секретные документы, требовалось открыть как минимум 16 дверей, которые периодически проверялись ночным дежурным. Казалось, шансов на успех у этой операция не было.
Однако очередная диверсия, случившаяся 2 августа 1916 года в Тарентском порту, приведшая к гибели линкора «Леонардо да Винчи» и смерти 248 офицеров и матросов, заставила итальянскую разведку действовать более решительно.
И по происшествии недолгого времени агент Бини смог получить слепки ключей от всех дверей, ведших в секретную комнату с сейфом. Но сразу же появилась новая проблема: как вскрыть сейф. Ведь среди разведчиков не было специалистов по вскрытию сейфов.
Однако вскоре разрешилась и эта проблема. Дело в том, что спецслужбы решили привлечь к операции профессионального «медвежатника» Папини, который в это время находился в тюрьме. Но, будучи достаточно сообразительным, Папини сразу догадался, что его услуги для военного ведомства очень важны, и не преминул выставить ряд встречных условий: убрать из его биографии все судимости, освободить от воинской службы и выплатить денежную премию, соответствующую стоимости драгоценностей и наличных денег, которые будут находиться в сейфе. Кроме того, Папини потребовал, чтобы помощника он выбрал сам.
И контрразведчики со всеми его условиями согласились.
Первая попытка добраться до сейфа оказалась неудачной: помешал не вовремя появившийся сторож. Взломщики вынуждены были ретироваться. Вторично провести операцию было решено в последнюю ночь Масленицы: разведчики полагали, что охрана в это день будет менее бдительной, чем в обычные дни.
И этот расчет оказался верным. Взломщики без особых сложностей добрались до помещения с сейфом и начали его вскрывать.
С помощью газосварки они распилили стальную обшивку сейфа и добрались до секретных документов. Кроме них, в сейфе находились 3 тысячи швейцарских франков, более 20 тысяч австрийских крон, 1008 наполеоновских золотых, а также драгоценности и значительное количество редких монет.
Что же касается похищенных секретных документов, то им в прямом смысле не было цены, так как они содержали журналы с кодами, карты минных полей итальянского побережья, донесения действующих в Италии агентов. Самой же ценной находкой оказалась картотека с именами, кличками и адресами шпионов, которые находились в Италии. Эта операцию считается самой удачной, которую провели итальянские спецслужбы в годы Первой мировой войны. Именно она в значительной степени ослабила австро-венгерскую разведку того времени.
НАРКОТИЧЕСКАЯ ЛОВУШКА ДЛЯ АГЕНТА
Сотрудник английской разведки Р. Сет в своей книге «Тайные слуги» писал: «Если Доихара назвать Лоуренсом Маньчжурии, то некоторые могут посчитать это за оскорбление памяти Лоуренса. Однако достижения этого человека по размаху, значимости и результатам превосходят деятельность пяти Лоуренсов». Действительно, японский разведчик полковник Кэндзи Доихара (1883–1948) — выдающаяся личность в истории японских секретных служб, к тому же очень рано проявивший способности, которые в будущем помогли ему стать опытным и изобретательным шпионом.
Так,
еще в годы учебы он получил известность среди своих товарищей как мастер маскировки. Доихара, например, мог до неузнаваемости изменить походку, за несколько дней сбросить двадцать килограммов веса. А гримировался он настолько умело, что постоянно менял свой внешний облик. Ко всему этому, он еще великолепно владел тремя китайскими наречиями и несколькими европейскими языками…Однажды, будучи уже опытным разведчиком, он довольно эффективно использовал в Маньчжурии губительное пристрастие местного населения к наркотикам. Сначала Доихара создал пункты для бесплатной раздачи лекарств людям, страдающим туберкулезом. Однако в небольших коричневых пузырьках, которые распространялись десятками тысяч, находилось не лекарство от тяжелой болезни, а опиум.
А вскоре благодаря его стараниям так называемые китайские клубы и салоны превратились в публичные дома. Но в первую очередь они являлись также и опиумными притонами. Чуть позже по рекомендации спецслужб японские табачные фабрики стали производить новый сорт папирос «Золотая летучая мышь». Поскольку они предназначались исключительно для экспорта, в Японии их не продавали. И связано это было с тем, что в папиросах находились незначительные дозы опиума или героина.
Кэндзи Доихара в Пекине. Фото 1935 г.
В результате ничего не подозревавшие курильщики становились наркоманами.
И резиденты Доихары весьма плодотворно использовали это обстоятельство. Первое время за оказанные услуги они расплачивались с агентами деньгами и частично — опиумом. Однако впоследствии полностью рассчитывались опиумом. Безусловно, вскоре все эти наркозависимые люди становились безотказным орудием в руках японского шпиона.
Но Доихара использовал наркотики не только чтобы узнать секретные сведения. Он также активно применял опиум для покорения других народов, к тому же бескровного покорения. И это «оружие» тихой агрессии широко применялось для захвата Маньчжурии, Северного, Центрального и Южного Китая. Причем без выстрелов и взрывов бомб и снарядов, без уничтожения инфраструктуры.
Наркотизация основных районов Китая — это война особого рода, которую организовал и проводил полковник Кэндзи Доихара. Она развёртывалась в мертвой тишине опиумных и героиновых притонов, а её жертвы не кричали и не стонали, а умирали тихо и постепенно, и не на полях сражений, а в собственных домах. Причем умирали за много лет до реальной смерти. В этой войне не было разрушенных городов и сожжённых сел. А агрессор не нёс расходов, а, наоборот, получал гигантские доходы.
О масштабах наркотизации Китая говорит следующее признание Ку Ю-сана — управляющего двумя опиумными притонами в Пекине с мая 1944 года до января 1945 года. «Насколько я знаю, — заявил он, — в Пекине во время японской оккупации было 247 опиумных притонов, 23 тысячи зарегистрированных и легализованных наркоманов, 80 тысяч незарегистрированных наркоманов и сотни тысяч людей, которые случайно приходили курить опиум. Через несколько месяцев после японской оккупации продажа опиума была легализована… Все опиумные притоны получали приказы от японской жандармерии. Ни одному японцу не разрешалось курить опиум. Количество наркоманов после оккупации увеличилось в десять раз».
И эта беззвучная война целиком соответствовала девизу опытного разведчика Доихара: «Лучшее из лучшего есть разгром и подчинение противника без единого сражения!»
ГАЗЕТЫ КАК ИСТОЧНИК ВОЕННЫХ СЕКРЕТОВ
В начале 1930-х годов из фашистской Германии в Англию эмигрировал известный журналист и военный эксперт Бертольд Якоб. Спустя какое-то время он издал в Лондоне книгу, в которой подробно рассказал об организации немецких вооруженных сил, охарактеризовал ее высшее военное руководство, ведущих работников Генерального штаба и 168 генералов.