100 великих супружеских пар

Признаваться следовало в серии промахов. Среди них самым серьёзным было решение об ускорении развода с Эрнстом Симпсоном. Пока Уоллис формально являлась его женой, она могла оставаться на положении любовницы короля. Такой её, с позволения сказать, статус ни к чему Эдуарда VIII не обязывал.

20 октября 1936 года премьер-министр Стэнли Болдуин впервые заговорил с королём на щекотливую тему. Он просил Эдуарда вести себя более осмотрительно и ни в коем случае не предавать огласке тот факт, что Уоллис Симпсон начала бракоразводный процесс. «Эта женщина — мой друг, и я не желаю, чтобы оно входила сюда через чёрный ход», — сказал король.

16 ноября король сообщил премьеру, что намерен жениться на Уоллис Симпсон. Премьер решительно ответил, что народ не примет такую королеву. Если на то пошло, заявил король, то он готов к отречению.

22 ноября Эдуард ещё раз встретился с Болдуином и сказал ему, что брак может быть морганатическим, то есть таким, при котором супруга монарха не имеет титула королевы, а дети, родившиеся от этого брака, не наследуют трон. Болдуин ответил, что должен обсудить вопрос с членами кабинета. 2 декабря премьер сообщил монарху, что идея морганатического брака отвергнута британским кабинетом. У Эдуарда, сказал он, теперь три варианта действий. Первый — прекратить отношения с миссис Симпсон. Второй — жениться на ней и принять отставку кабинета. Третий — отречься и жениться.

6 декабря все воскресные газеты выразили единодушное мнение английского народа: король должен остаться на троне. 7 декабря «Дейли миррор» рассказала о волнениях и пикетах, прокатившихся по стране: «Народ хочет, чтобы король остался!» Газеты обратились с призывом к Британскому кабинету: «Король желает жениться на Уоллис Симпсон, а мы желаем, чтобы он остался на троне. Наше правительство должно найти выход из этой скандальной ситуации».

Но процесс принял необратимый характер. Уоллис Симпсон, не выдержав всеобщего возмущения, уехала из страны в Канны. Король был в отчаянии. Его друг Уинстон Черчилль озабоченно констатировал: «Его величество находится на грани нервного срыва… любовь короля к миссис Симпсон являет собой одно из самых сильных проявлений любви в истории человечества. Без сомнения, он не может жить без неё».

Уоллис в телефонных разговорах с Эдуардом призывала его продолжать борьбу за королевские права. 8 декабря в газетах появилось заявление миссис Симпсон с указанием на готовность отказаться от того, что становится неприемлемым и вызывает чувства сожаления.

Вся королевская семья была потрясена происходящим. 9 декабря в Бельведерском замке король Эдуард VIII подписал свой последний королевский документ — отречение от британского престола.

На другой день этот документ был ратифицирован в парламенте, и «Его королевское высочество принц Эдуард», как объявили по радио бывшего короля, в последний раз обратился к английскому народу с трогательной речью. «Вы должны понять меня, — говорилось в ней, — когда я говорю вам, что для меня оказалось невозможным нести тяжёлое бремя ответственности и достойно исполнять обязанности короля без помощи и поддержки женщины, которую я люблю».

12 декабря британским монархом был провозглашён младший брат Эдуарда, Альберт, герцог Йоркский, — он стал Георгом VI. Двумя днями раньше Эдуард, получивший титул герцога Виндзорского, отплыл на континент из Портсмута на борту английского военного корабля. Он находился на престоле 325 дней.

3 мая Уоллис Симпсон получила окончательный развод. Она позвонила герцогу и сказала: «Торопитесь!» На следующий день он сидел в вагоне Восточного экспресса. Их разлука длилась двадцать две недели, показавшиеся ему вечностью.

Бракосочетание было назначено на 3 июня в замке Канде. Королевская семья отказалась присутствовать на бракосочетании, подав пример, которому тут же последовала британская аристократия. Решением кабинета министров появился так называемый «Акт о лишении», согласно которому титул «королевское высочество» не распространялся ни на жену герцога Виндзорского, ни на его потомков.

Гостей было всего шестнадцать. Приехали сын Уинстона Черчилля Рэндолф, чета Ротшильдов, консул Великобритании в Нанте и первый секретарь Британского посольства.

После свадьбы Виндзоры, остановившись на несколько часов в Венеции, направились в Австрию. Эдуард и Уоллес обосновались в старинном замке. Они были счастливы.

В октябре 1937 года герцог и герцогиня Виндзорские отправились с визитом в нацистскую Германию. 22 октября их принял Гитлер в своей альпийской резиденции «Орлиное гнездо». Один из немногих сопровождавших их журналистов, корреспондент «Нью-Йорк таймс», написал, что «герцогиня находилась под явным впечатлением от личности фюрера, а он давал понять, что они стали друзьями, прощаясь с ней с подчёркнутой нежностью. Он взял её руки в свои и долго говорил последние напутствия, после чего отдал строгий нацистский салют, и герцог ответил тем же». Когда Виндзоры наконец уехали, фюрер обернулся к переводчику Шмидту и сказал: «Из неё выйдет хорошая королева».

Однако за данной поездкой не последовали акции герцога в пользу нацистов, а протесты общественности против заигрывания с нацистской верхушкой отрезвили супругов.

В феврале 1938 года Уоллис была названа «самой элегантной женщиной года». Словно доказывая своё право носить это звание, она появилась на приёме по случаю отъезда американского посла Буллита в простом белом креповом платье с маленьким квадратным декольте, украшенном лишь двумя золотыми аппликациями от талии до подола. На голове красовался последний подарок герцога — диадема из бриллиантов и изумрудов.

Надежда на возвращение престола стала навязчивой идеей герцога и герцогини. Они поселились в Париже. После вторжения немецкой армии во Францию в мае 1940 года Виндзоры переехали на юг страны. Черчилль настаивал на их возвращении на Британские острова. Британский генеральный консул в Ницце не смог уговорить их отправиться на английском торговом судне в Гибралтар. Супруги направились в Испанию.

Наконец, уступая неослабевающему давлению Лондона, 2 июля Виндзоры переехали в Португалию. Черчилль счёл за благо не требовать прибытия герцога в Англию, а назначил его губернатором и главнокомандующим на Багамских островах, добавив: «Я сделал всё, от меня зависящее, чтобы назначение состоялось, и считаю, что это — лучший выход из той тяжкой ситуации, в которой мы все оказались».

Эдвард, удаляясь в изгнание, не предполагал, что оно станет пожизненным. Как условие своего возвращения он потребовал для своей супруги, во-первых, титул Её Королевское Высочество и, во-вторых, чтобы её признали членом королевской семьи. Получив титул герцога Виндзорского, Эдвард думал, что месяца через два, когда уляжется весь шум, он сможет вернуться на родину в качестве «брата короля». Но семья и официальный Лондон навсегда отвернулись от него.

Герцог Виндзорский лишь однажды нарушил многолетнюю добровольную эмиграцию. Во время единственной встречи в 1945 году в Мальборо-хаус он спросил свою мать, вдовствующую королеву Марию, почему семья продолжает так упорно отвергать его жену? И та дала ответ, достойный супруги монарха: «Я часто думаю, мой сын, о всех тех солдатах, которые пожертвовали своей жизнью ради нашей страны в двух мировых войнах. Ты же не хотел пожертвовать для страны меньшим — женщиной, не подходящей в супруги королю».

Виндзоры пробыли на Багамских островах до конца войны. В мае 1945 года они приехали в Нью-Йорк и прогостили там до сентября. Для них наступило беспечное и весёлое время: ходили в театры, навещали друзей, загорали на пляжах Лонг-Айленда.

В пятьдесят лет герцогиня выглядела лет на десять моложе. Когда однажды Эльза Максвелл спросила, отчего она уделяет столько времени таким пустякам, как одежда, герцогиня ответила: «Мой муж ради меня отказался от всего; если все смотрят на меня, когда я вхожу в гостиную, он может испытывать гордость. В этом моя ответственность».