100 великих загадок истории Франции

Такое состояние духа было тем более мучительно для Фламеля, что, по его мнению, он очень ясно читал на первых листах книги описание всех манипуляций, но он не мог узнать названия исходного материала, сырья. Меньше всего он знал или, вернее, не знал ничего о начале процесса.

Незначительность результатов первых исследований Николя Фламеля заставила его понять, что его познания недостаточны для проникновения в тайны оккультной науки. Тогда он принял решение привлечь к делу людей более ученых, чем он сам.

Среди своих визитеров он встретил одного лиценциата от медицины (сейчас он назывался бы кандидатом медицинских наук), которого звали мэтр Ансельм и который отнесся к делу серьезно. Большой любитель алхимии, он очень желал познакомиться с оригиналом книги, и Фламелю пришлось много изворачиваться и лгать, чтобы убедить его, что книги у него, Фламеля, нет. Пользуясь, таким образом, копией, которая была у него перед глазами, лиценциат дал следующее объяснение каббалистическим знакам.

По мнению мэтра Ансельма, первый знак представлял время, которое пожирает все, а шесть исписанных листов означали, что потребуется шесть лет для получения философского камня, после чего следует «повернуть часы и больше не варить». И поскольку Фламель позволил себе возразить, что это объяснение лежит рядом с истинным предметом этих символов, которые, как недвусмысленно сказано в книге, нарисованы только для того, чтобы показать и объяснить первый агент (то есть исходный материал), мэтр Ансельм ответил, что этот шестилетний процесс следует рассматривать как второй агент. Более того, добавил он, первый агент в действительности изображается в виде белой и тяжелой воды (несомненно, это «живое серебро», ртуть), которую нельзя зафиксировать, поймать; ее нельзя лишить летучести иначе, как путем долгого отваривания в очень чистой крови маленьких детей; в этой крови живое серебро, вступая во взаимодействие с золотом и серебром, превращается сначала в траву, похожую на ту, которая нарисована на книге, затем, посредством разложения, в змей, которые, наконец, хорошо высушенные и прожаренные на огне, превращаются в золотую пудру, которая и будет философским камнем.

Что касается результатов работы, предпринятой по этой великолепной методике, то у нас имеется сертификат, выданный Фламелем самому себе и обессмертивший прозорливость лиценциата Ансельма: «Это послужило основанием для того, что в течение двадцати одного года я приготовил тысячу отваров, не с кровью, конечно, что было бы и злом и грехом; я прочел в своей книге, что философы называют кровью дух минералов, который содержится в металле, главным образом в солнце, луне и Меркурии, содружества которых я всегда придерживался».

Таким образом, Фламель более двадцати лет посвятил исследовательской проверке каббалистических комментариев лиценциата. Если уж такой дотошный исследователь ничего не нашел, никаких претензий к нему, конечно, быть не может. Хотя и предпринятая на основании химерического творения работа, исполненная с такой тщательностью, кажется нам настолько же достойной интереса, как и все то, что терпение и талант могут создать в рамках современной науки.

Счастливая мысль наконец осенила Фламеля, правда, через двадцать лет после начала работы, но лучше поздно, чем никогда. Она была проста и естественна. Размышляя над происхождением книги (а это была еврейская книга), Фламель решил проконсультироваться относительно смысла непонятных мест у какого-нибудь представителя племени Авраама. И он дает обет паломничества Богу и святому Жаку Галисийскому, чтобы получить благословение на поиски в синагогах Испании какого-нибудь ученого еврея, который смог бы ему объяснить значение таинственных символов.

И вот, получив согласие своей Перниелль, взяв посох и завернувшись в пелерину, как и полагается паломнику, он отправляется в Испанию. Он не забыл захватить с собой копии рисунков из знаменитой книги, которую по-прежнему ни за что на свете он не хочет выносить из дома и кому-либо показывать. Фламель совершил это путешествие в 1378 г., и оно сыграло решающую роль в его судьбе.

Выполнив свой обет с надлежащим благочестием и ублажив таким образом святого Жака, наш алхимик смог на свободе заняться делом, которое привело его в Испанию. Но несмотря на покровительство святого Жака, он, по-видимому, не нашел человека, которого искал, так как его пребывание в тех краях растянулось на год. Когда он направился уже на север, чтобы вернуться во Францию, проезжая через город Леон, он встретил купца из Болоньи, у которого был друг, по профессии врач, а по национальности еврей, но принявший христианство.

Узнав об этом, Фламель поспешил свести знакомство с этим человеком. Мэтр Канчес, так он назвался, был искушенным каббалистом, очень сведущим в высоких науках. Едва он бросил взгляд на выдержки из книги, которые носил с собой Фламель, как вне себя от удивления и радости спросил, знает ли тот книгу, из которой взяты эти рисунки. Мэтр Канчес изъяснялся на латыни; Фламель отвечал ему на том же языке, что он мог бы сообщить благоприятные известия об этой книге тому, кто поможет ему в расшифровке символических фигур. В ответ на это, без всяких препирательств, мэтр Канчес начал объяснять значение этих эмблем. Характер его объяснений не оставлял никаких сомнений для собеседника в точности его интерпретации.

Фламель с бьющимся сердцем слушал чудесные комментарии, которых он так долго ждал. Но как ни велика была его радость, она не могла сравниться с радостью еврея. Действительно, он с трудом мог поверить, что достиг наконец высшей цели своих долгих и мучительных трудов, философского камня, заключавшего в себе столько природных тайн и чудесной силы.

Можно догадаться, что Фламель не стал сопротивляться намерениям ученого алхимика и предложил ему совместное путешествие в Париж, чтобы завершить его объяснения, пользуясь текстом самой книги. Они отправились в путь. Но, как пишет Фламель, по прибытии в Орлеан, в нескольких днях пути до Парижа, мэтр Канчес заболел и, несмотря на все старания и заботы своего друга, умер у него на руках после семи дней болезни. Фламель благочестиво отдал ему последний долг.

По прибытии в Париж Фламель должен был еще три года работать по неполным инструкциям, которые он получил от еврея. К концу этого периода он достиг столь горячо желанной цели и с помощью Перниелль, которая принимала участие во всех его работах, он получил, наконец, великий камень мудрости.

Каково бы ни было мнение об этом замечательном событии в жизни нашего алхимика, нет сомнений, что его состояние, по всем признакам, фантастически умножилось именно в это время. Уже пожилые супруги, не имеющие детей и надежды их иметь, желая отблагодарить Господа Бога за те милости, которые Он им послал, решили посвятить свои богатства делам благотворительности и милосердия. Для начала они превратили свой маленький дом на улице Мариво в приют для вдов и сирот, нуждающихся в поддержке. Супруги приходят на помощь бедным – они основывают больницы, строят или ремонтируют кладбища, восстанавливают портал церкви Сент-Женевьев-дез-Ардан, финансируют создание приюта Тридцати пяти, обитатели которого ежегодно приходят, в память об этом, в церковь Сен-Жак-ла-Бушери помолиться за своих благодетелей.

(По материалам Л. Фижье)

Ад для Жиля де Рэ

Процесс по делу Синей Бороды стал самым известным судебным разбирательством по обвинению в чародействе в средневековой Франции. Подробности его стали доступны общественности только в начале XX в. благодаря публикации материалов судебной комиссии.

Всегда интересно узнать, существовал ли реально человек, обвиняемый почти что во всех смертных грехах. Ибо ни для кого не секрет, как создаются ангельские портреты злодеев и очерняются достойные личности.

Так существовал ли в действительности Синяя Борода или нет? На этот вопрос можно ответить однозначно – да! Но дело здорово запутал Шарль Перро – создатель всемирно известной сказки. Судьба, видимо, решила подшутить над героем нашего рассказа, так как к женщинам-то он как раз относился вполне нормально…

В жизни героя нашего рассказа звали Жиль де Рэ. Он родился во Франции в 1404 г. и происходил из двух древнейших дворянских родов, Монморанси и Краон, а кроме того, был внучатым племянником героя Столетней войны Бертрана Дюгесклена и находился в родстве со всеми знатными фамилиями восточной части королевства. Его земельные владения были огромны, а когда Жиль женился на богатой Екатерине де Туар, то с полным правом мог считаться самым могущественным вельможей Франции. Будучи всего шестнадцати лет от роду, он храбростью и ловкостью во время местных феодальных войн снискал себе расположение своего сюзерена Иоанна V – герцога Бретонского, а в двадцать два поступил на службу к будущему королю Карлу VII, хотя положение того представлялось безнадежным. Получив задание охранять знаменитую Жанну д’Арк, он прошел с ней весь путь от Орлеана до момента ее неудачи под Парижем. После коронации Карла VII в Реймсе Жиль был возведен (в 25 лет) в звание маршала Франции и в сентябре того же года получил разрешение украсить свой герб королевскими лилиями.

^{Жиль де Рэ}

Маршал де Рэ был весьма образованным человеком, что являлось редкостью в те времена. Он обожал красиво оформленные книги, гравюры, имел большую библиотеку, хорошо разбирался в музыке.

В 1433 г. Жиль покинул двор и отправился в свои владения, где стал жить, не думая о будущем и проматывая свое состояние. Именно к этому периоду относится серия жутких преступлений, совершенных маршалом в собственном замке Тиффож. Его слуги начали похищать в окрестных деревнях молодых людей, с которыми де Рэ вступал в извращенную половую связь, а после этого убивал их. Народная молва гласит, что подобных жертв было от 700 до 800 человек.