1000 чудес со всего света

Но горбачи, несомненно, являются самыми изумительными певцами. Их пение может быть удивительно мелодичным и напоминает звучание самых разных музыкальных инструментов: гобоя, кларнета, волынки. А если запись голоса горбатого кита прокрутить со значительно большей скоростью, мы услышим типичное пение птицы. Могут эти животные издавать и другие звуки — скорбные всхлипы, рев или даже мышиный писк. Во время спаривания под водой горбатые киты издают вой, вроде сирены, — от низкого тона до высокого и снова до низкого, а раненные гиганты кричат очень громко и отрывисто. Кроме того, довольно часто можно услышать характерный для горбачей короткий звук, вроде «бр-р-брр», неоднократно записанный с помощью технических средств. Кстати, голоса китов могут разноситься под водой очень далеко. Акустики показали, что в толще морской воды на глубине около 1 км пролегают так называемые звуковые каналы, по которым звук способен распространяться на тысячи километров. По-видимому, киты знают о существовании этих каналов и используют их для общения и передачи информации.

Когда люди впервые обратили внимание на громкие песни горбачей, доподлинно не известно. Но ученые приступили к их изучению только после того, как был изобретен подводный микрофон — так называемый гидрофон. Самые ранние записи песен этих китов относятся к началу 50-х годов XX в., а их подробные описания, сделанные исследователями Р. Пейном и С. Маквеем, появились лет через двадцать. Тогда биологи установили, что в сложных песнях горбачей можно различить отдельные темы и фразы, повторяющиеся с определенными интервалами. Длина каждой песни составляет от 7 до 15 минут и зависит от того, сколько таких фраз и тем включено в нее у каждого кита. Когда песня заканчивается, кит обычно заводит ее снова, повторяя все фразы в одной и той же последовательности.

Особенно красивы и громки песни, которые горбатые киты распевают в брачное время. Интересно, что в начале сезона размножения все самцы напевают сходную мелодию, которая со временем постепенно изменяется и к концу зимы становится совершенно иной. Когда через год горбачи возвращаются в места размножения, они начинают свои вокальные упражнения с той темы, на которой «остановились» в конце прошлого сезона, и вновь через несколько месяцев песня меняется. Иногда в течение 2–3 лет песня меняется не очень сильно, а иногда — до неузнаваемости.

Американский исследователь Сел Серхио предположил, что в условиях, когда все самцы популяции напевают одно и то же, самкам это может, попросту говоря, слегка надоесть. И тогда те из ухажеров, которым удается внести в свое пение нечто новенькое и таким образом выделиться, возможно, будут пользоваться большим успехом. В то же время новая мелодия не должна отличаться от старой слишком сильно, иначе она может потерять свое значение, превратившись из любовной серенады в нечто совсем не привлекательное для самок.

В 1996 г. к изучению песен горбачей приступил австралийский исследователь Майкл Ноад. Он прослушивал китов из популяции, размножающейся у восточных берегов Австралии. Вначале все 82 самца стада напевали примерно одно и то же, с небольшими вариациями. Но затем, уже к концу сезона, Ноад зарегистрировал песни двух особей, кардинальным образом отличавшиеся от пения остальных. Сначала он даже решил, что эти двое просто чем-то приболели, но когда через полгода продолжил свои наблюдения, то обнаружил, что уже треть вернувшихся с летней кормежки самцов пели новую песню. Правда, оставшиеся две трети особей продолжали петь старую — но недолго. К концу сезона новый мотив освоили уже практически все киты, и вернувшись на третий год, напевали уже только его. До этого биологи даже не предполагали, что горбачи одной популяции могут петь две разные песни одновременно и что песня китов может меняться не постепенно, а кардинально.

Кроме того, при анализе записей песен горбачей, размножающихся у противоположного, западного, берега Австралии, сделанных другими учеными в 1996 г., выяснилось, что в тот год все они пели песню, весьма похожую на ту, которую в конце этого сезона на востоке запели два «приболевших» кита. Но как попала к ним новая мелодия? В период размножения восточное и западное стада полностью изолированы, но какая-то часть особей, возможно, может менять «прописку» во время летней кормежки у берегов Антарктики. Биохимические исследования показали, что между популяциями действительно происходит перемешивание генов, хотя и очень незначительное. Можно предположить, что киты подхватили новую песню потому, что она им просто понравилась — или самим исполнителям, или, что еще важнее, слушательницам-самкам, которые, как и в человеческом обществе, являются законодателями моды.

«Водяная лошадь» с кровавым потом

Латинское название бегемотов — Hippopotamus amphibius — можно перевести как «водяная лошадь», но ученые считают их родственниками свиней. Семейство бегемотов представлено лишь двумя родами, каждый из которых состоит всего из одного вида: собственно бегемот, или гиппопотам, и карликовый бегемот. Распространение их ограничивается Африкой, а происхождение восходит к середине плиоцена, когда предки этих животных населяли, помимо Африки, также Европу и Азию.

Еще в начале прошлого века гиппопотам жил на огромной территории от низовьев Нила почти до Кейптауна. Сейчас в большинстве районов он истреблен и в значительном количестве сохранился лишь в Центральной и Восточной Африке, да и то преимущественно в национальных парках. Наибольшее количество бегемотов сейчас наблюдается на побережье Семлики — Нила и озера Эдуард, на территориях национальных парков Киву (Конго Киншаса) и Куин-Элизабет (Уганда), где на 1 км побережья приходится от 50 до 200 животных, а общая численность определяется в 25–30 тысяч. Очень высока плотность населения бегемотов и в национальном парке Мерчисон-Фолс (Уганда).

Гиппопотам

У бегемота вальковатое, массивное туловище на коротких толстых ногах, оканчивающихся четырьмя пальцами, одетыми своеобразными копытцами и соединенными небольшой перепонкой. Большая и тяжелая голова почти без шеи. Рот широкий, а челюсти (особенно нижняя) вооружены огромными, редко расставленными зубами, из которых наибольшей величины достигают клыки. Они не имеют корней и растут в течение всей жизни. Самый крупный из известных клыков бегемота имел длину 64,5 см. Зубы покрыты твердым желтоватым налетом и представляют собой нешуточное оружие. Мощные челюсти «водяной лошади» могут одним ударом расплющить крокодила или разнести в щепки рыбачью лодку. Ноздри, крохотные свиные глазки и подвижные уши несколько приподняты и расположены в одной плоскости, так что гиппопотам может дышать, смотреть и слышать, оставаясь под водой. Масса крупных самцов достигает около 3,5 тонн, длина тела — 4–4,5 м, высота в плечах — до 1,65 м. Кожа этих животных в толщину превышает 5 см, а по окрасу бывает черной, серой или коричневой. Она практически лишена волосяного покрова (лишь на морде и на хвосте имеются жесткие волосы) и богата железами, предохраняющими ее от высыхания. Секрет этих желез красноватого цвета и обильно выделяется при перегреве или обсыхании животного. Это довольно странное зрелище — кажется, что по телу животного струится кровавый пот.

Бегемоты предпочитают неглубокие (около 1,2 м) водоемы с отлогими берегами и пышной околоводной растительностью. В таких водоемах они находят отмели и косы, где проводят день, передвигаются по дну на всех четырех конечностях. Этого же способа «водяные лошади» часто придерживаются и на глубине, когда вода полностью покрывает их с головой. Однако плавают и ныряют бегемоты превосходно и могут оставаться под водой до 5 минут. О способностях этих пловцов-тяжеловесов говорит то, что они не раз заплывали на остров Занзибар, пересекая 30-километровый пролив. Когда стадо решает принять «водные процедуры», то кажется, что озеро закипает. Входя в воду, старые самцы ревут и буйствуют, дородные самки громко и недовольно фыркают, а молодняк резво погружается с головой, пуская пузыри. Наконец, животные успокаиваются, и их скопление в водоеме кажется однообразной серой массой — отдельные туши, полупогруженные в воду, уже едва можно различить.

На суше бегемот кажется несколько неуклюжим и неповоротливым. Это, однако, не мешает животным совершать иногда длительные переходы. Так, в кратере Нгоронгоро (Танзания) в небольшом озерке живут несколько бегемотов, хотя ближайшие водоемы отстоят на десятки километров. По-видимому, животные когда-то пересекли крутую лесистую гору высотой 200 м, окаймляющую кратер. Б. Гржимек подробно рассказывает о знаменитом бегемоте-страннике Хуберте, который в начале 40-х годов XX века путешествовал по Южно-Африканскому Союзу на протяжении 2,5 года и прошел около 1600 км.