1000 и 1 жизнь 3

Невеселые размышления эти ворочались в голове, пока Барри завершал начатое. Повторять неловкую ситуацию втроем Сергей не захотел, да и слово же дал. Пускай только самому себе, но какая, в сущности, разница? Эльза восприняла все это без понимания, пришлось ее самому подвесить на стенку и приказать Барри отстегать ее, как следует.

— И что теперь? — спросил Барри, пока Эльза висела в кандалах, содрогаясь от наслаждения.

— Теперь у тебя есть женщина, — рассеянно отозвался Сергей, — с которой ты можешь спать, так как ты не студент Академии.

— Нет, я о другом.

— Прикажи ей сделать подтяжку, пусть сожмет, где надо, и увеличит в других местах. Откажется — накажешь, уверен, она потом тебе еще и ноги за это целовать будет, — ответил Сергей, продолжая думать о своем и прикидывать расклады. — Или на лицо ей тряпочку вешай.

— И я опять о другом. Что происходит? К чему все это?

— Барри, — положил Сергей ему руку на плечо, — поверь, так надо.

Рассказать ему о Гамильтоне? Возможно. Прикрыться Источником Чоппер-мэнора, рассказать, если кто и поймет, то это Барри. Поверит и последует, не задавая вопросов. Но он все же обычный человек. Даже увешай его защитами, все равно кто-то может залезть в голову. Может, даже не Гамильтон, с чего бы всесильному ректору лазить в головы обычным людям? Но у Чопперов и Гарольда хватало врагов, а Барри всегда был рядом.

Пожалуй, стоило его еще раз увешать артефактами защиты, помимо стандартных.

— Когда наступит время, я все расскажу тебе, обещаю.

Когда Гамильтон будет убит, например. Возможно, с помощью Эльзы, сейчас висящей на стене. Чего она вообще полезла? Не могла организовать такое же представление себе в борделе? Или на то и был расчет, обвинить ложно, попробовать напасть и получить втрое больше в ответ?

— Благодарю за оказанную честь, милорд, — поклонился Барри, прижимая руку к сердцу. — Поверьте, я не разочарую вас и сделаю все, что в моих силах, чтобы уважаемая мисс Ворлок осталась довольна.

— Главное, не позволяй ей оказаться сзади, — проворчал Сергей.

Замучает еще бедного Барри, нет уж, пусть сама страдает, если ей так нравится.

А там видно будет.

Глава 19

Чемпионат Академии по боям маботов давно уже начался, постепенно проводились отборочные туры, определялись те, кто сойдется уже в 1/16 финала. В теории участники Сборной Академии могли играть еще и за команды факультетов, но на практике практически никто этим не занимался. Все равно, что окончить школу, а потом прийти и попробовать учиться вместе с первыми классами. Или вообще, вернуться в детсад и там доминировать в песочнице.

Сборная Академии не участвовала в чемпионате, но Оллин постоянно устраивал «тренировки». То есть научным методом случайного тыка выбирал нескольких пилотов Сборной и выставлял их против команды того или иного факультета.

Дальше, как правило, следовало избиение команды факультета, что, по замыслу, должно было придавать им злости, командности, указывать на ошибки и чего-то еще там, Сергей даже не пытался вникать. В целом систему за сложность, непонятность и вычурность не критиковал, на бои с имитаторами и ограничителями не жаловался. Помогал другим в ремонте их маботов, из тех, кто соглашался, чтобы их ИМ трогал кто-то из другого Рода. Пускай Оллин и декларировал братство и сестринство, но подобные вещи — личный мабот это личный — были вбиты в подкорку.

Да и сам Сергей еще долго размышлял бы, реши, кто залезть в его «Чайку». С «Молнией» было как-то психологически проще, так как мабот оставался не доделан. Но в то же время, Сергей неоднократно ловил себя на подергивании, когда Молли МакАлистер (только она!) изучала что-то внутри. Генетическая память предков тела, Чопперов? Просто жадность?

При этом же, в серийные маботы, собранные другими людьми, ремонтируемые другими людьми, Сергей и остальные как-то садились без проблем и без подергиваний. Психологические выверты сознания, в общем. Тем не менее, помимо семерки просто магов и новой крови, он как-то постепенно сблизился с Анджелой Прейер и Юджином Палмером, на почве будущего поединка с троицей кровников.

Также, завязалось какое-то подобие дружбы с Робином Прудентом и Полом Андерсоном, благодаря совместной работе и ремонту маботов. Собственно, Робин и Пол сейчас стояли рядом, явившись поглазеть на будущую «тренировку боем» с Рупертом Огром.

— Я так и знал, — насмешливо сказал Робин. — По ночам наш Оллин перекидывается в волка.

— Такова сила крови Вульфов, — отозвался Пол, — и ты к чему это?

— А потом бегает по особнякам других родов и кусает там магов. Укушенный превращается в оборотня, который выглядит как обычный маг, но при этом испытывает нестерпимую жажду тренировок. Постепенно жажда становится все сильнее, он уже не может контролировать себя и превращается в фаната тренировок, не вылезающего из мабота.

Все это Робин рассказывал, постепенно понижая голос, словно в детской страшилке. Пол беззвучно хохотал, затем обратился к своей силе крови, меняя тело, превращаясь в карикатурного мохнатого оборотня на двух ногах и со здоровенными клыками. Даже сделал вид, что садится и воет на луну.

— Но не волнуйся, Гарольд, — хлопнул его по плечу Робин. — Говорят, Саннидейлы и не такое лечат! Будешь снова здоров, бросишь тренировки и учебу, и пойдешь по кабакам и борделям!

Сергей лишь усмехнулся, но ответил не сразу. Подколка была дружеской, с намеком на тот «трудовой запой», в который впал Сергей-Гарольд, раз, и с намеком на то, что он вытащил их тренироваться, вне обычного графика, это два.

— Приглашаешь? — спросил он.

— А чего бы и нет? — спросил в ответ Робин. — Соберемся да повеселимся.

— Старшие не поймут, — указал Пол, превращаясь обратно, в обычного человека.

Ну как обычного, с мышцами и кубиками пресса, без жира и прочих мешающих вещей. Сергей бы может и позавидовал, но его тело сейчас не уступало в данном вопросе. Побочное следствие «трудового запоя», как удалось выяснить ему и Нинон, неизвестный ранее эффект, так как еще никто не занимался разгоном нестабильных любимцев Матери-Магии до пятидесятикратного коэффициента. Нечто вроде обратной положительной связи, разгон помогал учиться и трудиться, и концентрация на учебе и труде вызывала воздействие энергий в теле, еще больше усиливающее эту самую концентрацию.

Так могло бы длиться до бесконечности или конца разгона, но к счастью, Нинон настояла на «выдерживании плато», призвала не спешить с дальнейшим разгоном и в какой-то момент Сергей «очнулся». Нинон заверяла его, что все было под контролем и случись чего, она бы уж вырвала его из «трудового запоя», долго просила прощения в разных позах. Побочное следствие — тело не просто пришло в оптимальную форму, оно стало крепче, мускулистее, выносливее — просто потому что иначе не удавалось удерживать концентрацию.

Так что в конечном итоге Сергей простил Нинон, но взял с нее клятву, что больше такого не повторится.

— Пф-ф-ф, старшие, — фыркнул Робин. — Мы же в Академии! Старший здесь Гамильтон, а он сказал, нечего мол, тут враждовать, надо дружить и учиться!

— Но рано или поздно Академия закончится, — вздохнул Пол. — Для нас скорее рано.

Посмотрел на Сергея, который уже говорил им, что собирается закончить всю программу за год, и еще раз вздохнул. Робин учился на четвертом курсе, Пол на пятом.