1000 и 1 жизнь 8
Шрифт:
Пламя обратило всех в пепел, всех, кроме Хофманна, но и ему пришлось закрыться, кидая в защиту все силы.
Да, в такой буре магии даже Сергей не сумел бы телепортироваться прочь, не разорвавшись на куски, но он нырнул в камень, перекидываясь в движении, стал отчасти подгорным карликом и поплыл в толще замка, выскочил в землю и оказался за пределами вихря разрушения. Телепортировался выше, оказавшись над зияющим провалом крепости и ударил еще, словно обрушил карающий огонь с небес.
— Вот так, — прокряхтел он, ощущая сильнейшее желание упасть и не двигаться.
Его словно избила
Сергей отправил информацию и телепортировался прочь, рухнул в Балтийское море и камнем пошел ко дну.
Глава 24
11 июня 1993 года, Чоппер-мэнор
— Тебе нельзя вставать, муж мой! — пафосно заявила Робин, наставляя на него палец.
— Но если очень нужно, то можно, — проворчал Сергей, поднимаясь.
Тело и ядро болели, Хофманн или кто-то из его свиты успели его чем-то приложить вслепую, и Сергей несколько часов просто приходил в себя, прежде чем сумел подняться со дна морского, выпустить группу охраны, которая и доставила его обратно в Британию.
— Я сказала, что нельзя!!! — взвизгнула яростно и зло Робин.
Затопала ногами и замахала руками, затем вдруг рассмеялась и повалилась на пол, дрыгая ногами. Сергей покачал головой, с удовлетворением отметив, что в той перестали плескаться сразу два океана с китами. Состояние Робин улучшалось, но она заново училась владеть эмоциями и вела себя иногда, ну прямо как младенец.
Чрезмерно, напоказ, не сдерживая силы криков и не понимая, как себя нужно вести.
— Муж мой, кто твой целитель? — спросила Робин с пола.
— Я, — проворчал Сергей, проводя самодиагностику.
Неплохо, пребывание в области действия родового источника дополнительно помогло, а псевдосила Саннидейлов залечила изнутри быстрее. И все же стоило признать, что действовал он… ну не глупо, ладно. Но погнался за слишком большим количеством зайцев, что стоило ему дополнительных жизней и оставило элемент неизвестности.
Он не сомневался, на девяносто пять процентов, что из крепости не успели ничего передать о секрете портальных маботов, просто не рискнули, и что они также не успели раскрыть Хофманну суть раскрытого ими. Гарольд-Сергей вмешался в последний момент — нет, вмешался, так как никаких других моментов, кроме последнего, у него не оставалось — и уничтожил секрет вместе с крепостью.
Хофманн? Неясно. Что именно понял Герхард? Неясно.
Оставалось только жить с этим и, возможно, нет, точно спланировать еще один налет туда, повторить атаку зомби, да разослать методики всем, как он планировал, уже чуть ли не полмесяца прошло, а он все тянул с этим вопросом, словно на радость Джозефу Фоксу.
Но, с другой стороны, Сергей хотел скрыть свое участие в этом, слава, она конечно, хороша, но если бы вдруг за ним начал охотиться весь Союз Единения, жизнь резко
бы ухудшилась. Потом, подумал он, когда уже с Гамильтоном будет покончено, и Британия станет владычицей морей, материков и планет, вот тогда и наступит срок заявить о том, что именно он все раскрыл.— Неправильно! — воскликнула Робин, снова тыкая в него пальцем.
Она уже стояла напротив, с самым серьезным видом.
— Я — твой целитель! Мы вместе, в горе и радости, жизни и смерти, и будь я там с тобой, то сразу бы тебя спасла!
— Будь ты там со мной, то сразу бы погибла, — проворчал Сергей, не спеша, впрочем, подниматься.
Нинон! Сколько они прошли вместе, сколько она ему дала и сколько он в нее вложил, думал, что спас из лап СИБ, а в итоге вышло, что погубил.
— Неправда! — взвизгнула Робин и затопала ногами. — Я бы спасла тебя, спасла, спасла!
— Хорошо, хорошо, — вскинул руки, — занимайся группой целителей, полевым госпиталем и всем остальным, я даже ругать тебя не буду, что ты действовала в обход меня и приказывала Гертруде.
— Целителей нельзя ругать, — важно заявила Робин. — А теперь, больной, не шевелитесь, я проверю состояние вашего здоровья.
Она опустилась на колени, обнажаясь, и немедленно заработала ртом. Сергей сидел, не шевелясь, смотрел на ее затылок и, помимо здорового возбуждения, ощущал еще и легкую грусть, и ностальгию. Так и тянуло переделать седьмую жену, чуть увеличить грудь и бедра, добавить французских черт лицу, нацепить чулочки.
— По-хорошему надо лежать еще дня три, — заявила Робин, поднимаясь и облизываясь, причмокивая, — но ты слишком хорош, муж мой, а уж твой леденец! Хочу еще! Еще!!
К концу она уже практически визжала и чуть ли не топала ногами. Семя ударило ей в голову, буквально, и гиперактивный ребенок внутри Робин стал вообще неуправляемым. В то же время, он вдруг вспомнил то, о чем забыл за всей этой беготней по Китаю и миру.
— Я же запечатал тебе силы, — нахмурился он, — кроме связи брака. Какой еще целитель?
— Ну, я подумала, что ты и не вспомнишь, — вдруг притворно смутилась Робин, начала водить ногой по ковру.
— А Гертруда решила, что мне виднее и мои жены не могут врать, — тяжело вздохнул Сергей, поднимаясь и подзывая к себе новый комплект одежды. — Вот почему вам не сидится всем спокойно и нужно усложнить мне жизнь?
— Но мы же муж и жена! Ты на такое пошел ради меня! Ты вернул мне эмоции! Жизнь! Подарил ребенка! Как я могу сидеть и ничего не делать, когда тебе нужна помощь?!
Робин завывала и заламывала руки, а Сергей поковырял пальцем в ухе. Ребенок, с мозгом взрослого, но тоже впавшего в детство. Вот какой прок с нее с запечатанными силами? И еще думала, что он не заметит и самое смешное — не заметил, хотя он там скопом удовлетворял всех жен, думая о другом. И потом не вспомнил, только порадовался, что к Робин вернулись эмоции, даже забыв, почему они к ней вернулись.
Так вот почему Кристина тогда так странно на него смотрела!
— Отлично можешь, — сказал Сергей, поднимаясь, — раз твои силы запечатаны. Хочешь участвовать? Я сдерну печать, и ты снова лишишься эмоций, не знаю, насчет ребенка, но волна магии там будет мощнейшая.