1000 и 1 жизнь

– Главное — ничего сразу не подписывай и не давай слова! Даже мое присутствие рядом может не спасти, тем более, что нас, наверняка, вначале разделят, под предлогами беседы, игры в шахматы или карты. Все эти приемы отработаны и проверены, но ты, как новичок, ничего им противопоставить не сможешь, понимаешь?

– Смутно, — неохотно отозвался Сергей.

– Это все из-за простецкого воспитания. Ладно, увидишь, от бала нам не отвертеться, на радость этим молодым вертихвосткам.

Сергей понял, что он говорит о младших Чопперах.

– Выкрутимся с приёмом и у нас будет время, драгоценное время, и свобода маневра. До бала у Императора на Рождество — почти полгода, все подтянем, изучишь свою магию, что ты там собирался изучать. Я думал, что ты все понимаешь, а потом сообразил, что не понимаешь…

– Саманта донесла?

– Саманта девочка умная. Даже слишком. Не поддавайся, если она тебе в штаны полезет.

Сергей машинально кивнул, потом до него дошло.

– Что?

– Гарольд, Гарольд, вот зачем Саманта тебе лекцию читала? — покачал головой Альфард. — Мы можем быть кем угодно, а запрет на сексуальные родственные связи проистекает из риска ухудшения потомства. У магов же наоборот, сила крови только умножается от такого. Думаешь, зря Верховные Инки женились на сестрах? А всякие там генетические отклонения магмедики отлично выявляют и устраняют. И раньше устраняли, без знания всякой там генетики.

– Так мне что, нужно будет жениться на сестре?

– В века до Освобождения такое широко практиковалось, — кивнул Альфард, — дабы не разбавлять силу крови. Теперь, когда нам служат миллиарды простаков, всегда хватает новой крови. Но если захочешь, никто тебе не сможет запретить. И осуждать не будет, даже за спиной.

Он поднялся, подмигнув ошеломленному Сергею.

– Только Саманту не бери, — сказал напоследок Альфард, — она слишком пронырлива и озабочена вылезанием наверх. Как личные качества — это хорошо и полезно, но для Рода не подойдет. Сосредоточься на подготовке к приёму, почитай документы, хорошо?

Альфард исчез, а Сергей, вздохнув, потянулся к папке, но мысли в его голове бродили совсем не деловые.

Дункан протянул Дэбби подарок в упаковке и с бантиком сверху.

– Что это? — спросила она.

– Прощальный подарок. Сумочка с магической косметикой, зачарованная на то, чтобы быть внутри шире, чем снаружи. Карта с деньгами. Официальные документы. Я…

Он заколебался, и Дэбби, начавшая разворачивать подарок, замерла.

– Что? — спросила она.

– У меня нет ощущения, что я достаточно загладил вину перед вами, моя милая Дэбби.

– О нет, этого более чем достаточно!

– Этого могло быть достаточно для обычной Дэбби, — возразил Дункан. — Для Дэбби с магическим даром — да еще каким! — этого недостаточно. Но я не рискну предложить вам, это было бы оскорблением.

Ему удалось разжечь любопытство Дэбби. Воистину жизнь магов полна чудес! Такие вещи и недостаточная компенсация? Что же Дункан считает достаточной?

– Обещаю выслушать без гнева, что бы там ни было.

– Всего лишь приглашение посетить со мной бал у Чопперов, в качестве моей дамы, — скромно заметил Дункан.

Дэбби чуть не задохнулась: магический бал Священных Родов! Потом до нее дошло.

– У Чопперов?

– Ну да, вы же к нему собирались? К Гарольду Чопперу? — спросил Дункан самым естественным тоном.

Такая мысль приходила Дэбби в голову, но признаваться в ней почему-то не хотелось.

– О бале в честь возвращения Гарольда, Главы Рода, будет объявлено в ближайшее время, вот я и подумал, что мог бы еще загладить свою вину, доставив вас к Чопперам со всеми удобствами и показав бал. А время до бала мы могли бы посвятить развитию вашего магического дара.

– Да?

– Да. Хотя истинная причина, конечно, в том, что я хочу продлить время, проведенное в вашей компании, милая Дэбби, — ответил Дункан, выглядя при этом очень мило.

Сердце Дэбби трепыхалось и билось, в груди пылал пожар, от открывающихся возможностей и вида Дункана.

– Я согласна.

Глава 30

Первая мировая война стала поворотным моментом истории по нескольким причинам.

Во-первых, она отчетливо выявила слабые моменты защиты мэноров — снарядам и бомбам было плевать на отпугивающие, отвращающие и скрывающие чары. Конечно, еще оставались универсальные щиты, но маги, не ожидавшие попадания под бомбежки, не держали их постоянно активированными, и три мэнора — три Рода рядом с Лондоном — просто перестали существовать. Но никто не мог гарантировать, что простаки не придумают чего-то еще, намного более мощного.

Во-вторых, многотысячные сражения Первой Мировой, перемещения миллионов солдат легко позволяли скрыть кровавые ритуалы магов, многотысячные жертвы, иногда прямо на поле боя.

В-третьих, два столетия путешествия к цели изрядно ослабили стремление к этой самой цели и понимание, зачем она нужна. Живые свидетели бойни магов давно уже умерли, остальные более-менее обустроились под скрывающими чарами и начали считать, что так и должна выглядеть жизнь магов. Даже начали придумывать обоснования, мол, они выше простаков, нечего их пускать к магии, от них только проблемы, вот маги и спрятались добровольно, чтобы жить припеваючи, и так далее.

И в-четвертых, самых главных, нашелся лидер, даже два лидера, которые поняли сложившуюся обстановку и поняли, что надо действовать. Мало того, давно готовились действовать, ибо Альфред Гамильтон и Герхард Хофманн дружили уже не первый десяток лет и строили планы покорения простаков. Как раз они не забыли конечной цели, жадно вчитывались в рассказы стариков, в легенды и хроники прошлого, и строили планы, как избежать прежних ошибок. Во всяком случае, так утверждалось в книгах, а правду сказать смогли бы, пожалуй, только сами Гамильтон и Хофманн, ибо оба были пока живы и скромно трудились на благо своих Империй.

Они начали действовать и первыми применили ритуалы, замаскированные под потери в сражениях. Резко прибавив в силах, Альфред и Герхард стали наглядным, живым свидетельством мощи магии крови. Они начали проповеди и агитацию, начали вербовку сторонников, возрождая память о том, почему маги были вынуждены скрываться. Они разжигали ненависть к обычным людям и делали это весьма успешно. К третьему году Первой Мировой, магический мир Европы — Британии и Германии, в первую очередь — оказался охвачен лихорадкой освобождения. Маги исподволь начали влиять на людей, ужесточая накал сражений — и маскируя под трупами свои ритуалы. Ужесточая саму войну и тем самым ослабляя государства людей, дабы потом их легче было завоевать.

И этот план сработал.

– А как же Франция? — удивился Сергей вслух.

Но тут же нашел пометку. Франция присоединилась к «лихорадке освобождения» позже остальных, потому что там все ждали слова Фламеля. Да и не только во Франции, по большому счету. Бессмертный патриарх магического мира обладал огромным авторитетом.

– А Гамильтон с Хофманном, наверное, просто не стали ждать этого старпёра, — продолжил веселиться сам с собой Сергей. — Ибо пока дождались бы — уже пришла бы Вторая Мировая.