101 биография русских знаменитостей, которых не было никогда

Из партийной характеристики члена НСДАП с 1933 года фон Штирлица, штандартенфюрера СС (VI отдел РСХА): «Истинный ариец. Характер — нордический, выдержанный. С товарищами по работе поддерживает хорошие отношения. Безукоризненно выполняет служебный долг. Беспощаден к врагам Рейха. Отличный спортсмен: чемпион Берлина по теннису. Холост; в связях, порочащих его, замечен не был. Отмечен наградами фюрера и благодарностями рейхсфюрера СС».

В годы Второй мировой войны Штирлиц был сотрудником VI отдела РСХА, которым заведовал бригаденфюрер СС Вальтер Шелленберг. В оперативной работе в РСХА использовал псевдонимы «Брунн» и «Бользен». Штирлиц работал в Испании («Испанский вариант»), Югославии («Альтернатива»), в оккупированной немцами Польше («Третья карта»).

Начальником же IV отдела РСХА был группенфюрер СС Генрих Мюллер, который на протяжении всего времени пытался разоблачить Штирлица, что ему однажды и удалось в апреле 1945 года. Однако стечение обстоятельств и хаос, творившийся при штурме Берлина, сорвали планы Мюллера по использованию Штирлица в игре против командования Красной Армии («Приказано выжить»). В конце войны Сталин поручил Штирлицу ответственное задание: сорвать сепаратные переговоры немцев с Западом. Начиная с лета 1943 года Гиммлер через своих доверенных лиц начал осуществлять контакты с представителями западных спецслужб с целью заключения сепаратного мира. Благодаря мужеству и интеллекту Штирлица эти переговоры были сорваны. Из американцев, ведших закулисные переговоры с лидерами Третьего рейха, Семенов указывает на Аллена Даллеса, который возглавлял американскую штаб-квартиру в Берне («Семнадцать мгновений весны»).

Любимый напиток Штирлица — коньяк, любимые сигареты — «Каро». Он водит машину марки «Хорьх». В отличие от Джеймса Бонда, к женщинам Штирлиц относится хладнокровно. На зазывы проституток он обычно отвечает: «Нет, лучше кофе».

Перед окончанием войны Штирлицу было присвоено звание Героя Советского Союза. В 1545 году раненый советским солдатом Штирлиц в бессознательном состоянии вывозится немцами в Испанию, откуда вскоре попадает в Южную Америку. Там он выявляет законспирированную сеть фашистов, сбежавших из Германии («Экспансия»).

В Аргентине и Бразилии Штирлиц работает вместе с американцем Полом Роуменом. Здесь они выявляют конспиративную нацистскую организацию «Одесса», руководство которой осуществляет Генрих Мюллер. В 1947 году Штирлиц на советском теплоходе прибывает в СССР и попадает в тюрьму («Отчаяние»). Там он встречается с Раулем Валленбергом и ведет собственную игру. Тем временем его сына и жену расстреливают по распоряжению Сталина. После смерти Берии Штирлиц выходит на свободу. В последний раз он встретится со своими старыми знакомыми по РСХА, бывшими нацистами, в Западном Берлине в 1967 году («Бомба для председателя»).

Штирлиц является главным персонажем одного из крупнейших циклов советских анекдотов, которые обычно пародируют постоянно комментирующий мысли Штирлица или события фильма голос «от автора». Впоследствии анекдоты были сведены в художественные произведения Павлом Ассом и Нестором Бегемотовым («Штирлиц, или Как размножаются ежики»), Борисом Леонтьевым (цикл произведений «Похождения штандартенфюрера СС фон Штирлица»), Андреем Щербаковым («Вожди четвертого рейха», «Операция „Ежики“ № 2», «Похождения Штирлица и другие приключения Бормана» и т. д.) и Сергеем Чумичевым («Как размножаются колобки, пли Штирлиц против Супершпиона»).

Всенародное признаний и любовь миллионов советских граждан Штирлиц приобрел после выхода в свет киносериала «Семнадцать мгновений весны». Этот двенадцатисерийный телефильм Татьяны Лиозновой, снятый по прямому заказу КГБ (1973), явно превзошел возложенные на него ожидания. Фильм не только прославил «вклад в Победу бойцов невидимого фронта», но и создал могущественный архетип, магию которого ощущают как последние советские поколения, так и первые постсоветские. Рядом со Штирлицем меркнут и сыгранный Павлом Кадочниковым советский шпион Алексей Федотов, он же Генрих Эккерт из «культового» «Подвига разведчика» (1947) Бориса Барнета, и элегантный Гунар Цилинский в роли Николая Кузнецова из «Сильных духом» (1967, режиссер Виктор Георгиев), и Донатас Банионис в роли Ладейникоеа в «Мертвом сезоне» (1969) Саввы Кулиша, и все остальные герои-разведчики. Сопоставимым со Штирлицем кажется лишь поручик Кольцов (Юрий Соломин) из «Адъютанта его превосходительства» (1969) Евгения Ташкова — он отмечен той же, что и Штирлиц, печатью интеллигентности и интеллектуальности, и так же, как и в «Семнадцати мгновениях», вражеские образы в этом фильме выглядят привлекательнее «своих».

Поскольку Гражданская война в 1960–1970 годы уже не создавала такого мифологического поля, как Великая Отечественная, Штирлиц вошел в народный фольклор, а Кольцов нет. В этот период времени именно последняя война являлась фактически единственной позитивной опорной точкой самосознания советского общества, или, как сейчас принято говорить, советской идентичности.

Штирлиц почти бездеятелен — он, строго говоря, лишь разыгрывает многоступенчатую аппаратную интригу, служа многим господам, добиваясь их безоговорочного доверия и предавая их одновременно. Не участвующий в перестрелках, ничего не взрывающий и ни от кого не убегающий Штирлиц тем не менее сразу же стал иконой. Во время показа этого сериала впервые обнаружилось, что «улицы советских городов пустеют».

Фотооткрытки с актером Вячеславом Тихоновым в форме штандартенфюрера СС немедленно стали ценным украшением девичьих альбомов.

Штирлиц оформил в массовой культуре парадоксальный архетип «ненашего нашего». Главное в Штирлице — это противоречие между тем, что мы знаем о нем, и тем, как он себя ведет. Мы знаем о нем, что он «наш» и что он работает на «нас». Но при этом он во всем — в том, как сидит на нем штатский костюм и эсэсовская униформа, в том, как с достоинством он разговаривает с начальством, как ходит и ездит на машине, как пьет кофе и коньяк, и, конечно, в том, как он изящно курит — во всем этом чувствуется «не наш», западный, человек, а вернее, то, как этот западный человек рисовался советскому воображению. Совершенно невозможно представить себе Штирлица в форме полковника НКВД. Штирлиц воплотил и такую архетипически-западную черту, как рациональность, но сохранил архетипически «русскую» максимально приглушенную эмоциональность (встреча с женой).

Воплощенная Штирлицем артистическая медиация между советским и «буржуйским», между войной и миром, между службой и бытом как нельзя более точно соответствовала культурным и социальным функциям позднесоветской интеллигенции, а главное — ее самосознанию. Причем не просто соответствовала, а придавала медиации подлинно героический — при этом приглушенный и освобожденный от официозного пафоса — масштаб. Точнее будет сказать, что «Семнадцать мгновений весны» использовали героическую семантику главного советского мифа — мифа Отечественной войны, — трансформировав ее в предельно обаятельный миф о медиаторе-интеллигенте, не исключающем ни героичности, ни обаяния.

Анекдоты о Штирлице вышли за культурное пространство Советского Союза.

Помимо «Семнадцати мгновений весны» экранизированы следующие романы, в которых действует Штирлиц (или Максим Исаев): «Пароль не нужен», «Исход», «Бриллианты для диктатуры пролетариата», «Испанский вариант», «Жизнь и смерть Фердинанда Люса».

Снят также телесериал «Исаев», в котором роль молодого советского разведчика Максима Исаева исполняет Даниил Страхов.

Глеб Жеглов

Глеба Жеглова подарил нам роман братьев Вайнеров «Эра милосердия» (1976) и, наверное, в большей степени снятый по его мотивам кинофильм «Место встречи изменить нельзя» (1979). Роль Жеглова в фильме сыграл Владимир Высоцкий. Этой ролью актер запомнился зрителям более всего, составляя своего рода портрет личности самого Высоцкого.

Кинолента разрушила стереотипы, характерные для советского кинематографа, в частности, старательно созданное предыдущей историей представление советских людей о сотрудниках милиции и чекистах как кристально честных, идеально-порядочных людях. В «Месте встречи…» сотрудники МУРа, пожалуй, впервые избежали идеализации.