108 техник медитаций

Учение просто, как жизнь. Оно – ни о чем. Оно ведет к естественности. Оно дает естественное видение всего в мире существующего и происходящего. Вот почему оно так сложно. Человек живет в собственном, им же сконструированном мире иллюзий. Мир воспринимается через призму своих или навязанных представлений. Да и спектр восприятия слишком узок, чтобы понять даже это. Учение опасно для незрелых странников. Тот, кто прозрел, слепым уже не будет. Может оказаться так, что открывшийся мир покажется чудовищно огромным и незнакомым. Уютная раковина иллюзий рассыпалась. Не выйдет ли так, что путник окажется слишком слабым перед вечностью? Не испугается ли он взять ответственность за свои действия? Не раздавит ли его Реальность? «Знания умножают скорбь», – говорил Сократ по этому поводу. Вот почему люди так боятся истины. Прозревая, странник обретает и одновременно теряет. Мир постоянно подвержен изменениям и находится в движении.

Учение пронизывает все религиозно-философские течения. Потому его не видно. Тем не менее, желающим его найти – оно открыто. Оно апеллирует к сути, а не букве, к духу, а не деталям и декорациям. Оно способно вбирать в себя все и постепенно очищаться, всегда оставаясь собою.

Где его искать?

Наиболее точно некоторые ветви Учения восстановлены в дзе– не, чань-буддизме, тибетском тантризме, суфизме. Невероятной силой духовного пробуждения обладают: эзотерическое Православие, Буддизм, Индуизм и некоторые направления йоги. Как наука, Учение есть сумма определенных достижений. Как суть жизни – оно непостижимо. Все техники Учения рассчитаны на многомерное восприятие. В этом-то и кроется его мистицизм и опасность. Здесь уместна метафора о ядерной дубинке в руках дикаря.

Учение исповедует идею перерождения, причем не через веру, а с помощью практики. И здесь важен для путника опыт тибетской Бардо-йоги и Пхова (йога переноса сознания). Из письменных источников наибольший интерес представляют Тибетская и Египетская Книги мертвых. (Более детально эта тема освещена в книге «Посвящение вечностью»).

Одним из отличительных качеств путников является память о прошлых воплощениях. Отсюда и то невероятное знание истории человечества, присущее Учению. Зачастую путник являлся реальным участником событий глубокой древности. Он знает о них изнутри, а не понаслышке.

Особое место в Учении отводится исследованию триединства мира. Так как прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно, то все в мире закономерно и разумно. Все имеет право быть как в рамках своего пути, так и общего пути эволюции мира форм. Самый глупый и ничтожный человек имеет право быть. Без него не будет целостной картины мира.

В «Апостольской истории Иоанна» – одном из тех немногих гностических текстов, которые забыли уничтожить отцы церкви – говорится, например, о том, как апостол Иаков впервые увидел Иисуса ребенком на берегу. В то же время сам Иоанн видел нечто совсем иное.

– Ты не точно видишь, брат Иаков. Разве ты не видишь мужчину, стройного и радостного?

Но Иаков, – как повествует далее Иоанн, – сказал мне:

– Я не вижу этого человека, брат мой.

Когда оба подошли ближе к берегу, видимое ими еще более раздвоилось. Иоанн:

– Я увидел снова довольно лысого человека с большой окладистой бородой, Иакову же виделся молодой человек, борода которого только начала пробиваться.

Лекция 3. Осколки прошлого

Заметки из дневника странника

…Я в гостях у Посвященной в Учение странницы. Праздно болтаем о родстве душ и прошлых жизнях. Под чай с конфетами ясно осознаю, что все явно неслучайно. Я просто уверен, что знаю ее тысячи лет.

Сидя напротив, отпустив набегающие хаосом мысли, мы соединили усилия в одном направлении. И вот здесь я увидел ряд сцен из далекого прошлого.

Древний Восток. Скорее, Египет. Обмелевшая река. Заросшие тростником берега. Вечерняя тишина воцарилась после изнуряющего зноя.

Почему Египет?

Просто я об этом знаю, а откуда знаю – не знаю.

Я одет в белые легкие одежды. Цвет кожи темно-коричневый с глянцевым отливом. Тело мощное, атлетического сложения. Рядом лодка. В лодке сидят двое: старик на веслах и молодая женщина. Сцена похожа на бегство или вынужденное действие. Мужчина небрежно спокоен. В нем чувствуется внутренняя сила. Старик, напротив, очень обеспокоен. Он в состоянии ожиданий и внутренних противоречий. Женщина внешне спокойна, но скорее от безысходности. Голова ее непокрыта. Волосы темные с красивым отливом. Лицо правильное с миндалевидными глазами. На этом видение прервалось.

Взгляд со стороны

– Чай будешь?

– С удовольствием.

– Тебе зеленый или земляничный?

– Зеленый.

Пока закипал чайник, мы беседовали о пустяках. Ты сказал, что знаешь меня тысячи лет. Я же в этом не сомневалась. Отличалось тело. Во всем остальном это был Ты.

– Давай уточним?

– Давай.

Ты закрыл глаза, выполнив трудноуловимое движение руками, и застыл в оцепенении транса.

Я знала, что в моем распоряжении есть несколько минут. Обычно в таких ситуациях я занята своими мыслями. Однако мне хотелось видеть то, что видишь ты. Я направила рассеянный взгляд на тебя и стала ждать проявления свечения ауры. Твое лицо и голова преобразились: кожа приобрела оливково-смуглый оттенок, нос стал широким, как у представителей негроидной расы, а губы полными. Я отчетливо вижу мельчайшие морщинки, оттенки кожи и поры. Подсознательно понимаю, что если смещу взгляд в сторону, видение исчезнет. Голова обрита и покрыта белым. Торс обнажен.

Стараюсь подробней рассмотреть головной убор. Видение исчезло. Передо мной сидишь ты в своем нынешнем облике. Возникло желание досмотреть сюжет и понять, чем там все закончилось.

Все получилось на удивление просто. На поверхности внутреннего экрана проявилась картина темной, медленно текущей воды. Я стою на холмистом берегу широкой реки. Возле воды – песчаный пляж. Противоположный берег порос зеленой стеной тростника.

К берегу причалена узкая и длинная лодка. Возле нее стоит высокий, костлявый старик в белых одеждах. Бритая голова, сросшиеся брови, седая, из нескольких волосинок, бородка.

Он протягивает мне худую коричневую руку. Лицо его внешне спокойно и сурово. Я вошла в лодку и села на нос, старик – к веслам. Лодка плывет по течению. Наплывает состояние пустоты и обреченности.

Следующая картина выхватывает из памяти огонь костра. Пламя освещает своды небольшой пещеры. Я протягиваю к огню красивые руки, украшенные браслетами с магической символикой. Душу давит свинцовая тяжесть тоски.

Надо вернуться. – круг за кругом вращается мысль.

Поворачиваюсь к выходу, за ним темная ночь. Между мной и выходом сидит старик. Он смотрит на огонь. Я знаю, что если я захочу уйти, он не будет удерживать. Он предоставляет мне право принять решение. Я не могу уйти. Это окончательно и бесповоротно.

…Возникло видение огромного зала. В центре зала помещен куб из черного камня. Куб – это отрыв от всего земного. На кубе в позе лотоса сидишь ты. Черты лица и фигура почти такие же, как я только что видела. Ты безмятежно смотришь в мои глаза через толщу времени.

Видения не просто увидены, а вновь ярко прожиты. Пробую беседовать с подсознанием в надежде выяснить, в чем смысл увиденного. На экране возникает пульсация в виде алого пятна с вкраплениями ослепительно белого и синего цветов. Появляется напряжение.