11/22/63
Шрифт:
И столь огромное облегчение вызвало у меня принятое решение, что ноги вновь стали ватными. Не как в Дерри, когда мне пришлось сесть, но чтобы не упасть, я привалился к стене сушильного сарая. Стукнулся о нее локтем, с негромким мягким звуком. И тут же услышал голос, обладателя которого не видел. Хриплый голос. Почти что рычание. Голос из будущего, если на то пошло.
— Джейк? Это ты? — Последовал сухой, надрывный кашель.
Я чуть не промолчал. Мог промолчать. Потом подумал о том, какую часть жизни вложил Эл в этот проект, о том, что я — единственная оставшаяся у него надежда.
Я повернулся на звук кашля и ответил тихим голосом:
— Эл? Говори со
Он начал. Я двинулся на ведущий отсчет голос, не отрывая ног от бетона. И через десять шагов, гораздо дальше того места, где я сдался, моя нога во что-то уперлась, и я остановился как вкопанный. Еще раз оглянулся. Еще раз вдохнул пропитанный химической вонью воздух. Потом закрыл глаза и начал подниматься по ступенькам, которых не видел. На четвертой ночной холод сменился спертой теплотой, с ароматами кофе и пряностей. По крайней мере для моей верхней половины. Ниже пояса я все еще ощущал ночь.
Простоял так, пожалуй, секунды три, головой в настоящем, ногами в прошлом. Потом открыл глаза, увидел изможденное, озабоченное, истощенное лицо Эла и шагнул в 2011 год.
Часть III
Живя в прошлом
Глава 9
1
К тому времени я мог бы сказать, что меня уже ничем не удивишь, но замер с отвисшей челюстью, увидев слева от Эла дымящуюся в пепельнице сигарету. Протянул руку и затушил ее.
— Ты хочешь выкашлять ту часть легких, которая еще позволяет тебе дышать?
Он не ответил. Не уверен, что услышал вопрос. Только смотрел на меня широко раскрытыми глазами.
— Господи Иисусе. Джейк… Кто тебя скальпировал?
— Никто. Давай уйдем отсюда, пока я не задохнулся от дыма твоей сигареты. — Пустая, конечно, угроза. За недели, проведенные в Дерри, я привык к дымящимся сигаретам. Если бы не держал себя в руках, мог бы сам пристраститься к этой вредной привычке.
— Тебя скальпировали, — продолжил он, — только ты этого не знаешь. Кусок кожи с волосами висит за ухом и… Сколько ты потерял крови? Кварту? Кто это сделал?
— А: меньше, чем кварту. Б: Фрэнк Даннинг. И если я ответил на твои вопросы, у меня есть свой. Ты сказал, что помолишься. Почему вместо этого закурил?
— Потому что нервничал. И потому что теперь это не имеет значения. Поезд уже ушел.
С этим я поспорить не мог.
2
Эл медленно прошел за стойку, открыл дверцу шкафчика, достал пластмассовую коробку с красным крестом. Я сел на один из высоких стульев и посмотрел на часы. Было без четверти восемь, когда Эл отпер дверь, и мы вошли в закусочную. Где-то без пяти восемь я спустился в «кроличью нору» и появился из нее в Стране чудес, именуемой 1958 годом. Эл утверждал, что каждое путешествие занимает две минуты, и настенные часы это подтверждали. Я провел в 1958 году пятьдесят два дня, но часы показывали семь пятьдесят девять того же утра.
Эл достал марлевые салфетки, пластырь, дезинфицирующее средство.
— Наклонись ко мне, чтобы я мог все видеть. Подбородок на стойку.
— Можешь обойтись без перекиси. Произошло это четыре часа тому назад, так что рана уже затянулась. Видишь?
— Береженого Бог бережет, — ответил он, и моя макушка вспыхнула огнем.
— А-а-а-ай!
— Больно, да? Потому что рана до сих пор открытая. Хочешь, чтобы костоправы
пятьдесят восьмого лечили твой воспалившийся скальп, когда ты отправишься в Большой Д? Поверь мне, дружище, ты этого не хочешь. Сиди тихо. Мне надо срезать волосы вокруг раны, а не то пластырь не будет держаться. Слава Богу, они короткие.Щелк-щелк-щелк. Потом боли прибавилось — он накрыл рану марлевой салфеткой, закрепил ее пластырем.
— Через пару дней снимешь марлю, но пока тебе придется носить шляпу. Макушка какое-то время будет выглядеть шелудивой, однако, если волосы не отрастут, сможешь ее зачесывать. Аспирин хочешь?
— Да. И чашку кофе. Сделаешь по-быстрому? — Хотя кофе поможет лишь на короткое время. Что мне требовалось, так это сон.
— Смогу. — Он включил кофеварку «Банн-о-Матик» и вновь начал рыться в аптечке. — Ты, я вижу, похудел.
Кто бы говорил, подумал я.
— Заболел. Подхватил суточный… — И тут я замолчал.
— Джейк, что не так?
Я смотрел на фотогалерею Эла. Когда я шел к «кроличьей норе», на стене висела фотография, запечатлевшая меня и Гарри Даннинга. Мы улыбались и показывали камере аттестат Гарри.
Теперь эта фотография исчезла.
3
— Джейк? Дружище? Что такое?
Я взял таблетки аспирина, которые он положил на стойку, сунул в рот. Проглотил не запивая. Потом поднялся и медленно направился к «Стене славы». Вновь чувствуя себя стеклянным человеком. На том месте, где два последних года висела наша с Гарри фотография, Эл пожимал руку Майку Мишо, члену палаты представителей конгресса США от Второго округа штата Мэн. Мишо, вероятно, вел кампанию по переизбранию в конгресс, потому что на фартуке Эла красовались два значка-пуговицы. Один с надписью «МИШО в КОНГРЕСС», второй — с «ЛИСБОН ЛЮБИТ МАЙКА». Многоуважаемый конгрессмен в ярко-оранжевой футболке «Мокси» высоко поднимал толстобургер, с которого капал жир.
Я снял рамку с фотографией с гвоздика.
— И как давно она здесь?
Эл, хмурясь, смотрел на фотографию.
— Никогда в жизни ее не видел. Бог свидетель, я поддерживал Мишо в двух последних кампаниях. Черт, я поддерживаю любого демократа, которого не застукивают трахающим своих помощниц во время избирательной кампании. И я встречался с ним на митинге в две тысячи восьмом, но в Касл-Роке. В закусочной он никогда не появлялся.
— Вероятно, появлялся. Это же твой прилавок.
Он взял рамку с фотографией своими исхудавшими руками, напоминавшими птичьи лапки.
— Да. Мой.
— Тогда это «эффект бабочки». Фотография — тому доказательство.
Он пристально всматривался в нее, чуть улыбаясь. В удивлении, думал я. Или, может, с благоговейным трепетом. Потом вернул рамку мне и пошел за стойку, наливать кофе.
— Эл? Ты помнишь Гарри, правда? Гарри Даннинга?
— Разумеется, помню. Разве не ради него ты поехал в Дерри, где тебе чуть не снесли голову?
— Ради него и остальных членов его семьи, верно.
— И ты их спас?
— Всех, кроме одного. Старший Даннинг добрался до Тагги до того, как мы сумели его остановить.
— Кто это — мы?
— Я тебе все расскажу, но сначала мне надо поехать домой и поспать.
— Дружище, у нас не так много времени.
— Я знаю, — ответил я, подумав: Чтобы это понять, достаточно взглянуть на тебя, Эл. — Но мне нужен отдых. Для меня сейчас половина второго ночи, и вечер… — рот открылся в широченном зевке, — выдался тот еще.