11 интимных вопросов. Секс большого города

— Ну да. Все так и есть.

— А если так, то от чего мучается наша страдалица? От одиночества? Если появление в поле ее зрения людей не спасает ее от этого чувства, то это не проблема одиночества. Совершенно! Вот была бы ты Робинзоном Крузо — «двадцать лет без права переписки»… Да там любой человекоподобный субъект — счастье! А тут — нет же! Ты выбираешь, и коли не то — нос воротишь. Хорошенькое одиночество, скажу я тебе!

Вот и получается, что за словом «одиночество» скрывается совершенно другая штука, которую нам бы следовало выловить, выпороть и выставить на всеобщее обозрение…

— Господи, да что ж это за «штука» такая?..

— Поставил доктор в тупик Шекию Абдуллаеву. Ну, о'кей, — смеется Курпатов. — Слушай тогда… Чего мы добиваемся, рассказывая самим себе и всем вокруг о своем одиночестве? Мы пытаемся убедить всю эту благородную общественность в том, что мы такие бедные, такие несчастные, такие сирые и убогие — «люди мы не местные, к вам обращаемся, помогите чем можете», что нам просто до зарезу нужно, чтобы к нам наконец пришел сильный и могучий добрый дядя и взял, понимаешь, нас, как эту Каштанку, в цирк. «Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете и бесплатно покажет кино…»

На самом деле все это трагическое пресловутое «одиночество» молодой, умной и успешной барышни — это лишь желание «чагой-то сверхъестественного». Наша страдалица в эти трагические минуты мечтает не о «ком-нибудь», не о «Пятнице», а о вселенском счастье, которое вдруг внезапно возьмет да и ворвется в ее жизнь! «Чтоб не пил, не курил и цветы всегда дарил…» И потому чувство это — одиночества — приятное, даже сладостное. Что греха таить-то, есть наслаждение в таком страдании…

Страдание от одиночества — это романтический способ пострадать от отсутствия принца. Просто мечтать о прекрасном принце — это же как-то нелепо, да и неловко для здравомыслящей женщины! Стыдно ожидать от жизни чуда, выйдя из детсадовского возраста, а страдать от одиночества — это даже очень благородно, возвышенно даже.

Поэтому в большинстве случаев чувство одиночества — это всего лишь обратная сторона наших личных претензий к жизни, которая должна, как нам бы того хотелось, что-то предоставить нам эдакое — немыслимое и невероятное, а не предоставила, и вот мы грустим, тоскуем, вызываем у самих себя к самим себе жалость. Никому чудо не выдается, а вот нам — должно! Потому что мы замечательные, мы особенные и так настрадались от одиночества, что заслужили вознаграждение. Давайте же его уже, давайте!

Строго выступил, да? Знаю. Но говорю так, потому что уже как-то, наверное, надо более критично отнестись умным, красивым, молодым, успешным женщинам к своей трагической песне. Ведь самое это чувство одиночества — оно ведь ни к чему хорошему не приводит. А если заиграться, задраматизироваться по этому поводу, то можно невзначай и в депрессию нырнуть. А депрессия — дело такое… Лучше не нырять.

…

На столе уже стоят подносы с суши. У Курпатова — с лососем и тунцом, у меня — с копченым угрем. Пока Андрей наливает в чашки рисовый чай, я объясняю, почему мы, женщины, поем свою трагическую песню об одиночестве.

— Андрей, вот смотри, сегодня у нас суббота, середина дня. Мы с тобой разъедемся через час, и что я буду делать? Нет, можно, конечно, себя занять — уборкой, шопингом или работой над интервью.

А вот мне бы знаешь как хотелось?.. Чтобы мы с Ним пошли в театр или в Джазовую филармонию, затем поужинали вместе, поболтали, ну, потом сам понимаешь… После всего этого можно беззаботно валяться в постели и смотреть какой-нибудь хороший фильм. А утром поехать за город — посмотри, какая чудная погода…

Что ты улыбаешься? Ну не поеду же я одна за город!

— А если он не собирается ни за город, ни в театр? Если у него сегодня футбол, а завтра пиво и друзья? Ты же ждешь праздника, и в твоих фантазиях он счастлив ехать с тобой за город и на край света. И еще всю жизнь мечтал сидеть с тобой перед телевизором и смотреть… мелодраму. Шекия, ау… Просыпаемся…

Вот представь: техника ушла столь далеко, что в ближайшем супермаркете можно купить биоробота. Ты ему говоришь: «Давай посмотрим кино». А он в ответ: «Прекрасно, моя госпожа, какой фильм ты предпочитаешь?» Потом ты заявляешь, что хочешь подышать свежим воздухом. «Прекрасно, моя госпожа, где вы изволите дышать свежим воздухом?» Подумав, ты говоришь: «В Зеленогорске». «Прекрасно, моя госпожа». Вы мчитесь в Зеленогорск. Он выполняет все твои пожелания. Все!

Представила? И вот теперь у меня парочка вопросов… Во-первых, будешь ли ты счастлива и перестанешь ли чувствовать себя одинокой? Во-вторых, через сколько часов этого «неодиночества» тебе захочется убить этого робота и через сколько дней этих «идеальных отношений» ты сойдешь с ума?

— А что, нормальный человек меня полюбить не может, да? Мне, значит, остается только робота прикупить?

— Просто если бы в твоей жизни был этот «нормальный» человек, то он бы заявил, что сегодня он едет к маме, потому что она простыла и ей нужно привезти аспирину. А завтра он собирается с друзьями на охоту, потому что уже полгода обещал, но был занят, а на следующей неделе сезон заканчивается и будет очень некрасиво, если он это дело проманкирует. И что твое чувство одиночества? Он живой… И боюсь, в какой-то момент, в эту «трудную» для тебя минуту оно станет просто нестерпимым! «Я никогда не буду так счастлива, как мечтала, потому что муж — эгоист, подонок и негодяй», — вот и весь сказ депрессивной барышни, носящейся с идеей своего вечного одиночества.

— Да ладно тебе… Я бы не страдала, ну, по крайней мере от одиночества, потому что от мамы или с охоты он бы вернулся домой. То есть ко мне. И мы из моего плана выполнили бы хотя бы один пункт — посмотрели телевизор.

— Да, только он предпочтет футбол, или боевик, или Познера, в конце концов. «Поэтому ты, любимая, посиди в гостиной на диване, а я пойду на кухоньку, чтобы тебе не мешать».

Шекия, долой эти милые иллюзии по поводу беззаботной и счастливой семейной жизни, где все складывается так, как ты себе это представляешь. — Андрей произносит эти слова, а я вспоминаю своих замужних приятельниц, и в голове звучит ровно то же самое: «Не идеализируй! Не идеализируй!» — Для женщины — для большинства из них, во всяком случае, — жизнь психологически заканчивается на мужчине, за которого она вышла замуж. И когда он едет к маме, она констатирует: «И вот так теперь будет всю жизнь». Ужасный конец или ужас без конца.

Я это к чему тебе говорю? К тому, что категорически не следует искать спасения от «чувства одиночества» в семье, возлюбленном или где-либо еще кроме себя самой. Его там просто нет. Шекия, одиночество — это чувство. И это не реакция на обстоятельства, это реакция на то, что происходит у тебя в твоей собственной голове.

Там есть мечты, некие отчасти даже неосознанные ожидания. И совершено очевидно, что они — эти твои мечты и ожидания — не находят своего воплощения в реальной жизни. Потому что реальная жизнь существует по своим законам и правилам, отрицать которые — безумие, глупо и более того — смерти подобно.

Шекия, идея одиночества — враг. Ты не одинока. Вот я сижу с тобой, разговариваю. Ты, я уверен, перед тем как со мной встречаться, уже перетерла эту тему «вселенского одиночества» с парой-тройкой своих подруг и знакомых. О каком одиночестве в таком случае мы говорим? Не с кем полежать на диване, посмотреть телевизор? Но не в этом же дело!

Ты хочешь чувствовать себя женщиной, хочешь любить и чувствовать себя любимой. Это понятно, и в этих желаниях я тебя всецело поддерживаю. Так держать — и скоро будет! Но когда начинается эта ерунда про телевизор — все! Кранты!