112

Недалеко от него, в пробитой проруби барахтались девчонки – те самые, что еще несколько минут назад перемывали ему кости в автобусе. Рыдая в истерике, одна хваталась за край, но у нее не хватало сил выбраться, а вторая никак не могла зацепиться за вновь и вновь обламывающуюся кромку тонкого льда. Устав от бесконечного числа попыток, она пыталась ухватиться хотя бы за подругу, грозя утащить под лед и её.

«Видимо, они тоже вывалились из окна», – вспомнил всё Макс. Расстегивая на ходу куртку, он выполз на лёд.

– Держись! Возьми руками и крепко держись! – крикнул он первой девчонке, закидывая ей свою некогда новую куртку. Та судорожно схватилась за рукав, ставший той последней соломинкой, связывающей её с жизнью. Макс осторожно потянул куртку и довольно быстро вытащил девчонку на лед.

– Ползи на берег! – крикнул он ей. – Не вставай на ноги! – и отправился за второй. Тут же увидел, как с другой стороны проруби к нему на подмогу бежит пожилой мужчина, держа в охапке кучу веток. Дед очень хотел помочь, но…

– Нет! – закричал Макс. – Уходите! Не надо!

Поздно! Старик провалился под лед, не добежав несколько шагов до проруби.

Макс матюгнулся. Ну почему в желании помочь люди не пользуются собственным мозгом и создают дополнительные проблемы? Расставив приоритеты, он на время забыл про деда и продолжил ползти к девчонке. Лёжа в ледяной воде, он всё пытался добросить до нее свою промокшую куртку, но девчонка, окончательно выбившись из сил и потеряв надежду, уже сдалась. Она больше не кричала, не плакала, не делала энергичных попыток схватиться за что-то или хоть как-то помочь в её спасении, и лишь по трясущимся синим губам, иногда еще рефлекторно шепчущим «Помогите!», Макс понимал, что она еще живая.

Неожиданно боковым зрением он увидел, что из-за его спины опять кто-то быстро пополз к проруби.

– Да вы что, сговорились, что ли! – разозлился Макс. – Эй, мужик, давай вали отсюда! Тебя еще только мне не хватало!

– Спокойно! – ответил невозмутимый голос. Макс обернулся в пол-оборота и заметил оранжево-синий комбинезон. «Слава Богу, – успокоился Макс. – Спасатели приехали.»

Спасатель бросил лебёдку прямо девчонке в руки, но она не хотела держаться, а может, уже не могла просто сжать леденеющие пальцы.

Макс заметил, что спасатель прицепил к себе веревку и, видимо не надеясь на Макса, огляделся, к чему можно было бы привязать второй конец. Но привязывать было не к чему. Он был один, без команды, которая в это время работала на мосту, а Макс знал, что без помощи тех, кто держал бы его, прыгать в воду было бы просто безумием. Несомненно, спасатель тоже знал это, но раздумывать было некогда. Макс понял, что спасатель сейчас сиганет под лед, и, собрав остатки своего охрипшего голоса, заорал девчонке:

– Держи, дура! Или следующие, кто приедут за тобой, будут водолазы!

Может быть, это помогло, или сработали инстинкты самосохранения, но девчонка из последних сил всё же сжала пальцы, и спасатель быстро вытянул веревку. Макс принял девчонку на лед, и вдвоем с мужиком в синем комбинезоне они быстро достали и старика.

На мосту в это время продолжалась работа. Методично и быстро разрезая гидравлическими ножницами куски железа, спасатели извлекали из кучи металла людей – живых или мертвых – иногда руками зажимая их раны, накладывали жгуты, фиксаторы и быстро уносили на оранжевых носилках. Счет шел на минуты, поэтому никто не отвлекался на эмоции.

– Дамир, возьми пацана, – крикнул один из спасателей, протягивая мальчишку. – В рубашке родился: в самом носу автобуса ведь был – и только царапинами отделался!

– Ты как себя чувствуешь? – спросил Дамир, принимая на руки ребенка.

– Хорошо. Больше не тошнит…

Раздав всех, кто уже безнадежен, и тех, кто «полегче» скорым, Борис оставил «тяжелых» себе. Это было его неписанное правило. Последним доставали молодого парня. Его ногу зажало настолько, что извлечь его целиком уже не осталось надежды. Он был в сознании и серел на глазах.

– Как тебя зовут? – разговаривал с ним Борис, пока спасатели пробовали то распилить, то раздвинуть, то поднять с его ноги многотонный завал. Пока с человеком разговариваешь – он крепится. Как только замолкаешь – продолжает сереть…

– Макар…

– Эк тебя, Макар, угораздило с именем, – пошутил Борис и сделал знак анестезиологу: бессмысленно провозившись с этой ногой и потратив кучу бесценного времени, ждать дольше не имело смысла. – Макар, мы тебя сейчас достанем и поедем в больничку.

В глазах у парня затеплилась надежда, а медсестра уже принесла набор для ампутации…

Борис загрузил к себе в машину молодого парня без ноги. Нужно было торопиться. Остальное доделают спасатели. Садясь в машину, он поднял глаза на спасателя, работавшего рядом с ним почти всё это время, и узнал старого друга.

– Ярый, ты, что ли?

– Я, – протянул руку светловолосый мужчина в немного промокшем комбинезоне.

– Лет пять не виделись! Заходи ко мне! – Он захлопнул дверь, и машина, вновь включив сирену, тронулась.

В салоне, рассчитанном на трех пациентов, все заняли свои места.

– Готовить к операции, – Борис отвернулся от медсестры и мужчины без сознания, автоматически осмотрел раненную женщину и присел рядом с Макаром. Парень молча плакал…

– Ты жив остался, Макар. Тебе повезло. Надо жить дальше.

– Зачем мне такая жизнь… – страдал парень. – Меня теперь даже девушка бросит…

– С чего вдруг? – заговаривал его боль Борис. – Не бросит она тебя. А если бросит – зачем тогда тебе такая ненадёжная девчонка сдалась. Другую найдешь.

– Я жениться собирался… – проглатывал слёзы Макар. – Я в Нальчик ехал в кафе договариваться…

У Бориса внутри будто что-то оборвалось. Сердце замерло.

– В Нальчик? Это был автобус в Нальчик?

– Да…

Жена Бориса сегодня собиралась ехать в Нальчик этим рейсом. Машинально достав телефон, он набрал номер. Два прошедших гудка были бесконечны. Пожалуйста, возьми трубку, возьми…

– Да? – послышался в трубке до боли знакомый голос. Борис закрыл глаза. Сердце вновь забилось. Голос, просто слышать голос родного человека – иногда это важнее собственной жизни.