12 лет рабства. Реальная история предательства, похищения и силы духа

В понедельник утром, 3 января 1853 года, все мы вышли в поле вовремя. То было сырое, холодное утро, необычное для этих мест. Я шел впереди, дядюшка Абрам – рядом со мной, позади него – Боб, Пэтси и Уайли, все с мешками для хлопка на шее. Эппс (вот уж, право, редкий случай) в то утро появился в поле без кнута. Зато с руганью, которой устыдился бы и пират, он попрекал нас тем, что мы ничего не делаем. Боб отважился сказать ему, что пальцы так занемели от холода, что быстро собирать хлопок он никак не может. Эппс выругал сам себя за то, что не взял с собою плетку, и объявил, что когда вернется, то хорошенько всех нас взгреет: о да, всем нам станет жарче, чем в геенне огненной (а мне думалось, что он сам там со временем окажется).

С этими энергичными выражениями Эппс нас оставил. Когда он ушел достаточно далеко, чтобы не мог нас подслушать, мы начали разговаривать между собою, сетуя, что трудно будет выполнить наше задание с онемевшими пальцами; говорили, как неразумен наш хозяин, и вообще поминали его самыми нелестными эпитетами. Наш разговор прервался, когда какой-то экипаж быстро проехал мимо нас, направляясь к хозяйскому дому. Подняв глаза, мы увидели, что два незнакомца приближаются к нам по хлопковому полю.

Ныне, доведя это повествование до последнего часа, который мне предстояло провести на Байю-Бёф – завершив последний в моей жизни сбор хлопка и готовясь навсегда попрощаться с хозяином Эппсом, – я должен попросить читателя вернуться вместе со мной в месяц август. Мы последуем за письмом Басса в его долгом путешествии в Саратогу. Узнаем о том эффекте, который оно произвело. И все это происходило, пока я страдал в рабской хижине у Эдвина Эппса и уже отчаивался ждать. Однако дружба Басса и благость Провидения делали все возможное для моего избавления.

Глава XXI

Письмо достигает Саратоги – Оно переправлено Энни – Письмо показано Генри Нортапу – Закон от 14 мая 1840 года – Его положения – Прошение Энни к губернатору – Сопровождающие его аффидевиты [100]  – Письмо сенатора Соула – Отъезд назначенного губернатором представителя – Прибытие в Марксвиль – Преподобный Джон Уоддилл – Разговор о нью-йоркской политике – Удачная мысль – Встреча с Бассом – Затруднения в деле – Назначено судебное разбирательство – Отъезд Нортапа и шерифа из Марксвиля на Байю-Бёф – Попутный уговор – Они достигают плантации Эппса – Обнаруживают его рабов на хлопковом поле – Встреча – Прощание

100

Аффидевит, тж. аффидавит – письменное заявление, показание, свидетельство, даваемое под присягой и удостоверяемое нотариусом или другим уполномоченным на это должностным лицом. – Прим. перев.

Я в долгу перед господином Генри Нортапом и другими за многие подробности, содержащиеся в этой главе.

Письмо, написанное Бассом, адресованное Паркеру и Перри и отправленное из почтового отделения Марксвиля в 15-й день августа 1852 года, прибыло в Саратогу в начале сентября. За некоторое время до того Энни перебралась в Гленс-Фоллс, графство Уоррен, где заняла должность кухарки в гостинице Карпентера. Однако она сохранила дом, где жила вместе с нашими детьми, и отсутствовала только то время, которого требовало исполнение обязанностей в гостинице.

Господа Паркер и Перри, получив письмо, немедленно переправили его Энни. Прочтя его, дети чрезвычайно воодушевились и, не откладывая, поспешили в соседнюю деревню Сэнди-Хилл, чтобы посоветоваться с Генри Нортапом и заручиться его советом и помощью в этом деле.

После некоторых изысканий Нортап обнаружил среди законов штата акт, изданный для обеспечения возвращения свободных граждан из рабства. Закон был издан 14 мая 1840 года и озаглавлен «Закон для более действенной защиты свободных граждан этого штата от похищения или продажи в рабство». В законе оговаривалось следующее. При получении убедительных сведений о том, что какой бы то ни было свободный гражданин этого штата неправомерно удерживается в неволе в другом штате на территории Соединенных Штатов (по ложному обвинению или оговору, будто бы человек этот – раб, или по цвету кожи, или он взят рабом по какому-либо правилу закона), долг губернатора – предпринимать все меры ради возвращения этого человека к свободе, какие он (губернатор) сочтет необходимыми. И с этой целью губернатор облечен властью назначить и нанять представителя и снабдить его всеми рекомендациями и инструкциями, какие понадобятся для исполнения его функции. От представителя губернатора требуется приступить к сбору подобающих доказательств, чтобы установить право означенного человека на свободу; и предпринимать все необходимые поездки, осуществлять все меры и юридические процедуры для возвращения пострадавшего в этот штат. Все расходы, понесенные в процессе приведения сего закона в действие, оплачиваются из денег, коим не предусмотрено иное применение казначейством [101] .

101

См. Приложение А. – Прим. автора.

Для того чтобы убедить губернатора, надо было подвердить два факта: во-первых, что я свободный гражданин штата Нью-Йорк; а во-вторых, что я неправомерно удерживался в неволе. Что касается первого пункта, здесь никаких трудностей не было: все старшее поколение обитателей наших окрестностей было готово свидетельствовать в мою пользу. Второй же пункт целиком и полностью опирался на письмо к Паркеру и Перри, написанное незнакомым почерком (мое письмо, написанное на борту брига «Орлеан», пришло к Нортапу, но потом куда-то затерялось).

Было подготовлено прошение, адресованное его превосходительству губернатору Ханту, удостоверяющее брак Энни; мой отъезд в Вашингтон; получение писем; то, что я – свободный гражданин, а также иные факты, которые были сочтены важными. Это прошение было подписано и заверено Энни. Приложением к нему были несколько аффидевитов видных жителей Сэнди-Хилл и Форт-Эдварда, полностью подтверждавшие содержащиеся в нем утверждения, а также прошение нескольких хорошо известных джентльменов к губернатору о том, чтобы представителем во исполнение упомянутого законодательного акта был назначен Генри Нортап.

По прочтении ходатайства и показаний его превосходительство принял живейшее участие в деле, и 23 дня месяца ноября 1852 года «Генри Нортап, эсквайр, утвержден, назначен и нанят представителем, обладающим всеми полномочиями способствовать» моему восстановлению в правах и предпринимать такие меры, какие будут с наибольшей вероятностью способствовать достижению этой цели. И ему даны указания отправиться в Луизиану со всей возможной спешностью [102] .

Безотлагательная природа профессиональных и политических занятий господина Нортапа отсрочила его отбытие до декабря. В четырнадцатый день этого месяца он выехал из Сэнди-Хилл и проследовал в Вашингтон. Сенатор в Конгрессе от Луизианы преподобный Пьер Соул, преподобный мистер Конрад – военный министр и судья Нельсон из Верховного суда Соединенных Штатов, услышав изложение фактов и изучив их доверенность (вместе с заверенными копиями прошения и аффидевитов), снабдили Нортапа открытыми письмами к джентльменам в Луизиане. Эти письма настоятельно призывали оказать помощь в достижении цели его назначения.

102

См. Приложение Б. – Прим. автора.

Сенатор Соул, особенно заинтересовавшийся этим делом, в сильных выражениях настаивал, что его долг и обязанность каждого плантатора его штата – оказать помощь в возвращении мне свободы. И он верит, что чувства чести и справедливости в груди всякого гражданина нашей страны сразу же привлекут его на мою сторону. Получив эти ценные бумаги, мистер Нортап вернулся в Балтимор и отправился оттуда в Питтсбург. Его первоначальным намерением было, следуя советам друзей из Вашингтона, отправиться в Новый Орлеан и связаться с властями этого города. Однако благодаря вмешательству Провидения он, прибыв в устье Ред-Ривер, передумал. Если бы Нортап поехал в Новый Орлеан, то не встретился бы с Бассом, и тогда его поиски, вероятнее всего, оказались бы бесплодными.

Взяв билет на первый же прибывший пароход, он продолжил свое путешествие вверх по Ред-Ривер – ленивому, извилистому водному потоку, текущему по обширному региону девственных лесов и непроходимых болот, почти полностью лишенному обитателей. Около девяти часов утра 1 января 1853 года он сошел с борта парохода на пристань Марксвиля и направился прямиком в Марксвиль-Корт-Хаус – маленькую деревушку в четырех милях от реки. Из того факта, что письмо господам Паркеру и Перри было отправлено с почты в Марксвиле, он сделал вывод, что я нахожусь в этом городке или в непосредственной близости от него. Добравшись до городка, Нортап сразу же изложил свое дело преподобному Джону Уоддиллу – уважаемому адвокату и человеку утонченного духа и самых благородных побуждений. Прочтя письма и документы, представляющие нового знакомца, и выслушав рассказ об обстоятельствах, при которых я был похищен и уведен в рабство, мистер Уоддилл сразу же предложил свои услуги и взялся за дело с величайшим рвением и серьезностью. Он, что свойственно и другим личностям столь же возвышенного характера, относился к похитителям людей с отвращением. И не только потому, что право его соседей-прихожан и клиентов на собственность, составлявшую большую часть их благосостояния, зависело от добросовестности сделок купли-продажи рабов, но и потому, что в его собственном благородном сердце такой пример несправедливости пробуждал чувство негодования.

Марксвиль, хоть и занимает выгодное положение и выделен впечатляющим курсивом на карте Луизианы, в действительности представляет собой небольшой и незначительный хутор. Помимо таверны, которую содержит жизнерадостный и щедрый трактирщик, здания суда, в которое между сессиями заходят бесхозные коровы и свиньи, да виселицы с растрепанной веревкой, болтающейся в воздухе, мало что может привлечь здесь внимание путешественника.

Имени Соломона Нортапа мистер Уоддилл никогда не слышал, но он был уверен, что, если бы раб с этим именем обретался в Марксвиле или его окрестностях, его чернокожий слуга Том знал бы такого. Призвали к ответу Тома, но среди его обширного круга знакомств подобной личности не нашлось.