12 с половиной

– Надо составить план действий, - решительно сказал он сам себе, - не сидеть же здесь непонятно сколько, если эпидемия или что там случилось, затронула большие территории, то порядок быстрее наведут в крупных центральных городах. Прошло столько времени, а ни одного вертолета не слышно, электрички не ходят, хотя ж\д дорога недалеко и гудки всегда в деревне отчетливо слышны, особенно ночью.

Мертвых людей, как хозяин этой квартиры, валяющийся на кухне, Пархомыч уже воспринимал обыденно, словно части привычного окружающего мира, наподобие запаркованных везде, где только можно автомашин.

– Для начала надо собрать в дорогу запас еды. Такой, чтобы на себе тащить не тяжело было и при этом сытно пожрать получалось. Нужно еще рюкзак найти.

Пархомыч обдумывал некоторое время преимущества путешествия на велосипеде, но всё-таки решил, что не стоит издеваться над собой и лучше прогуляться пешочком. В уме возникла идея вскрыть большой магазин, тот, в который он собирался, когда еще только шел в деревню. Там можно было разжиться всем необходимым. Открыть, скорее всего, будет не проблема, либо, как вариант, можно походить по домам и заняться нехитрым мародерством. Не таким наглым грабежом, что практиковал малолетний гопник в той части деревни за прудом, а просто поискать необходимое для похода.

В связи с отвратительной 'нелетной' погодой, Пархомыч решил устроить хозяйственный день сборов, дождаться солнца и после чего уже отправиться в путь. Идея идти примерно семьдесят километров под дождем ему совсем не нравилась.

Прихватив кое-каких продуктов из этой квартиры, Пархомыч отправился вниз, 'к себе', как он уже называл своё временное пристанище у майора. Кушать на кухне с лежащим на полу трупом, ему не пришло бы в голову даже в состоянии сильного алкогольного опьянения, которого он уже давно по своим меркам не достигал.

Перекусив приготовленным на скорую руку нехитрым завтраком, Пархомыч одел хороший рабочий комбинезон с капюшоном, который также взял у соседа сверху и отправился в сторону большого деревенского магазина.

Шелест дождя, плюс одетый на голову капюшон скрадывали звуки окружающего мира, но бывший вояка внимательно прислушивался по двум причинам. Во-первых, вдруг есть кто живой, а во-вторых, если есть кто живой, нужно не допустить повторения вчерашнего неприятного инцидента. Голова до сих пор неприятно побаливала, а плечо, которое вроде прошло за ночь, после выбивания соседской двери снова начало неприятно тянуть.

4 UPD 25-09-2016

Дойдя до магазина, Пархомыч внимательно осмотрелся по сторонам. Прежде чем приступить к взлому, задумался о последствиях. Сесть в тюрьму за украденную пачку макарон и пару банок тушняка было совсем глупо. Всё, что Пархомыч до этого понемногу брал в открытом магазинчике, он не считал за кражу. Во-первых взламывал не он, а кто-то другой до него, во-вторых брал он только самое необходимое и по минимуму. Совесть после взлома соседа сверху тоже молчала. Ущерб был мизерный, даже меньше чем стоимость ремонта от пролива дождем.

По идее, ежели писец пришел всему окружающему миру, то брать необходимое можно было спокойно и не терзаясь о последствиях, но тогда идти в город смысла не было. Разве что для того, чтобы увидеть своими глазами и узнать наверняка.

Другое дело, если вдруг нагрянет спасательная группа, то хозяева магазина точно повесят на него все недостачи за последний год и прибавят от души какого-нибудь дорогущего бухла, чтобы им же и обмыть удачное списание на лоха. Совсем стремный вариант будет, если придумают версию что в бухгалтерии хранилась наличка и повесят крупную сумму. Пархомыч не был по жизни гением, но в вопросах как украсть и скрыть это, опыт в армии приобрел немалый.

Не придя ни к какому выводу, решил сначала обойти здание и посмотреть - возможно открыта дверь служебного входа или найдется распахнутое окно. Если следы вторжения не будут явными, то и ущерб, возможно, не бросится в глаза.

Здание магазина было построено с кирпичным первым и деревянным вторым этажом-мансардой. Широкие окна закрыты тяжелыми металлическими ставнями, входная дверь железная, внутри, как вспомнил Пархомыч, была еще дверь, отгораживающая тамбур от помещения магазина. К зданию примыкал одноэтажный пристрой хозяйственного отдела, но перейти из помещения пристроя в основную часть магазина было нельзя. У хозотдела был отдельный вход и, как убедился Пархомыч, тоже закрытый.

Обходя магазин по периметру и ругаясь вполголоса из-за обилия мусора в нешироком промежутке между забором и стеной, Пархочыч почувствовал резкую и сильную боль в левой ноге.

– Бля, - громко закричал бывший десантник, но таким высоким голосом, как маленькая девочка кричит слово 'Мама', от боли после посаженной в палец занозы.

Внизу на земле раздался визг, вперед, вдоль забора, по мусору побежала крыса.

– Да что такое, на хвост твари что ли наступил, - подумал Пархомыч и, балансируя на правой ноге, поднял левую ногу рассмотреть новое больное место. На комбинезоне не было дыр или следов крови, но болело сильно. Крыса, тем временем, отбежав вперед метров на семь, остановилась и, развернувшись, уставилась на Пархомыча своими мерзкими глазами-бусинками. Сидя и не двигаясь, она давала возможность прекрасно себя рассмотреть.

Обычная серая уличная крыса, - решил Пархомыч, - наверняка болеет чем-нибудь опасным для здоровья. Вот же ирония судьбы: пережить катаклизм, от которого перемерли все вокруг, но загнуться в корчах и мучительной лихорадке от заражения после крысиного укуса. Пархомыча передернуло. Надо было срочно обработать место заражения, поэтому следовало поторопиться с поиском способа проникновения в магазин. Там можно было бы взять в отделе мыльно-рыльных принадлежностей хозяйственное мыло, салфетки и прочистить рану. Крыса громко заверещала и побежала дальше, через несколько секунд Пархомыч её уже не видел.

– Фу, какая мерзкая, хорошо, что не накинулась. А то сидит, лупит на меня свои зенки и думает 'вцепиться ему в горло или нет'.

Пархомыч полез дальше, поглядывая себе под ноги. Скоро он выбрался на пятачок позади магазина и стал осматриваться. Пандус, сколоченный из досок, для разгрузки машин и частично прикрытый кузовом непонятной машины, типа 'Газели', но иностранного производства, закрытое окно на втором этаже, штабели паллет и ящиков, гора картона от упаковок. Всё мокрое под непрерывно моросящим дождем.

На пандусе заверещала крыса, да так резко и неожиданно, что Пархомыч дернулся. Посмотрев на раскрытую пасть грызуна с виднеющимися белыми острыми зубами, Пархомычу почему-то пришла на ум аналогия с черепом.

– Вот ты мерзкая Черепушка, - в сердцах произнес он.

Крыса снова заверещала, словно негодуя на слова человека. Замолчав, медленно поползла и скрылась за фургоном. Пархомыч немного постоял и решил посмотреть, не открыты ли ворота пандуса. Раз машина стоит, то, скорее всего, на разгрузке. Подойдя вплотную к фургону, осторожно посмотрел на пандус в поисках Черепушки. Грызуна не было, что порадовало бывшего бравого военного, который чувствовал себя словно израненный боец: с болящими от вчерашнего удара головой и плечом, с укушенной ногой. Ворота на пандусе были закрыты. Пархомыч расстроился, но всё-таки не поленился, залез на пандус и подергал за согнутую арматуру, приваренную к двери, выполняющую роль дверной ручки. К его огромному удивлению тяжелые ворота качнулись туда-сюда. Резко с силой дернув на себя ручку, он отодвинул ворота и заглянул в образовавшуюся небольшую щель. В магазине было темно и тихо. Дернув резко на себя еще пару раз и открыв примерно на полметра тяжелую створку, пролез кое-как внутрь, предварительно втянув в себя живот.