12 великих античных философов
Шрифт:
Из всех частей тела Осириса Исида не нашла только фалл, ибо он тотчас упал в реку и им кормились лепидоты, фагры и осетры, которыми гнушаются больше, чем всякой другой рыбой. Исида же, по рассказам, вместо него сделала его изображение и освятила фалл; в честь него и сейчас египтяне устраивают празднества.
19
Потом, как гласит предание, Осирис, явившись Гору из царства мертвых, тренировал и упражнял его для боя, а затем спросил, что он считает самым прекрасным на свете. Когда тот ответил: отомстить за отца и мать, которым причинили зло, – снова спросил, какое животное кажется ему самым полезным для того, кто идет на битву. Услышав в ответ от Гора «конь [803] », он удивился и стал допытываться, почему конь, а не лев [804] . Тогда Гор сказал, что лев нужен тем, кто нуждается в защите, а конь нужен, чтобы отрезать и уничтожить бегущего врага. Услышав это, Осирис обрадовался, ибо Гор был совсем готов для борьбы. И рассказывают, что в то время как беспрерывно многие переходили на сторону Гора, явилась к нему и наложница Тифона Туэрис и что змею, которая ее преследовала, убили друзья Гора; и до сих пор в память этого бросают веревку и перерубают ее посередине [805] . Что касается сражения, то оно будто бы продолжалось много дней, и
Затем Тифон предъявил Гору обвинение в незаконорожденности, но при защите Гермеса Гор был признан богами законным сыном, а Тифон потерпел поражение еще в двух битвах Осирис же сочетался с Исидой после смерти, и она произвела на свет Гарпократа, родившегося преждевременно и имевшего слабые ноги [807] .
20
Таково примерно главное содержание мифа, если опустить предосудительные истории, например, рассказ о растерзанном Горе и обезглавленной Исиде [808] . Когда такое говорят и так учат о природе вечной и бессмертной, в которой более всего познается божество, как будто воистину такое случалось и происходило, тогда, как говорит Эсхил, «надо плюнуть и очистить рот». Но об этом тебе нисколько не стоит напоминать. И сама ты негодуешь на тех, кто придерживается такого беззаконного и варварского учения о богах. Но ты также знаешь, что не совсем похоже все это на убогие россказни и пустые фантазии поэтов и логографов, которые, как пауки, сплетают и тянут порожденную из себя произвольную основу, но что есть здесь отголоски рассказов и преданий о бывших событиях. И как математики говорят, что радуга – это отражение солнца, расцвеченное преломлением взгляда в облаке, так и миф у нас – изображение некоего понятия, переводящего мысль на другое; на это намекают обряды, содержащие траур и тем выражающие скорбь, а также устройство храмов [809] , частью выходящих в боковые галереи и светлые, открытые коридоры, а частью имеющие под землей тайные темные ризницы, подобные пещерам и ризницам фиванских храмов. Не менее сложно и учение о гробницах Осириса, тело которого, по преданию, покоится во многих местах. Говорят, что Диохетисом называется тот единственный городок, который владеет настоящим телом; но и в Абидосе чаще всего хоронят богатых и могущественных египтян, потому что они якобы ищут чести лежать в одной земле с телом Осириса. А в Мемфисе выкармливают Аписа, который представляет собой образ его души; там же будто бы покоится и тело. А название города одни толкуют как «пристанище добра», другие по-своему: «гробница Осириса».
Говорят еще, что около Фил [810] есть островок, во всякое иное время нетревожимый и запретный для каждого: и не залетают на него птицы, и не приближается к нему рыба; но в определенный срок жрецы переправляются на него, приносят заупокойные жертвы и украшают венками надгробие, осененное деревом мефиды, которое превосходит размерами любую оливу.
21
Но хотя в Египте и называют много гробниц Осириса, Эвдокс утверждает, что тело покоится в Бусирисе, потому что этот город был родиной Осириса: ведь не нуждается в объяснении слово Тафосирис – само это имя заключает в себе название гробницы Осириса. А об обрядах рассечения дерева, разрывания льна и заупокойного возлияния я умалчиваю, потому что к ним примешано много сокровенного. И не только об этих богах, но также обо всех других, не входящих в число нерожденных и бессмертных, жрецы рассказывают, что у них хранятся набальзамированные тела, за которыми ухаживают, а души богов сияют в небе звездами, и что созвездие Исиды, которое у египтян зовется Софис, греки называют Псом, созвездие Гора – Орионом, Тифона – Медведем [811] . Еще рассказывают, что все египтяне приносят предписанные продукты для гробниц почитаемых животных и ничего не дают одни фиванцы, ибо они не чтут никакого подверженного смерти бога, но только того, кого они называют Кнеф [812] , – несотворенного и бессмертного.
22
Так рассказывают и так представляют дело многие, но есть и такие, которые полагают, что все это – воспоминания о великих и удивительных делах и страданиях царей и тиранов, которые за выдающуюся доблесть или могущество приписали себе славу божественного имени и которые затем претерпели от судьбы. Эти люди используют малейшее отступление от рассказа, чтобы благоразумно перенести дурную славу с богов на людей; при этом им помогают сами предания, ибо египтяне рассказывают, что Гермес был короткоруким, Тифон – красным, Гор – белым, а Осирис – темнокожим, как если бы природа их была человеческой [813] . К тому же Осириса именуют полководцем, а Канопа – кормчим, того самого, который, по их словам, дал имя звезде [814] . Судно же, которое эллины называют Арго и которое является образом корабля Осириса [815] , якобы почетно помещено среди звезд и не далеко отстоит от созвездий Ориона и Пса, почему египтяне и считают, что первое посвящено Гору, а второе – Исиде.
23
Но я боюсь, как бы не сдвинулось неподвижное и не началась «война не только со многими временами» (как сказал Симонид) [816] , но и «со многими племенами человеческими» и народами, преданными вере в этих богов: ведь люди не перестают сводить с неба на землю столь великие имена и подрывать и уничтожать благочестие и веру, вложенную почти в каждого с самого рождения, и тем открывать ворота чудовищу безбожия [817] и очеловечивать богов, и давать волю плутням Эвгемера из Мессены [818] , который, сам составив копии не внушающих доверия и поддельных мифов, рассеивает по всей земле неверие, потому что он произвел имена всех предполагаемых богов скопом от имен полководцев, навархов и царей, живших в древние времена и запечатленных золотыми письменами в Панхоте; а письмена эти, как и должно, не находили ни один варвар и ни один эллин, но только Эвгемер, доплывший до Панхотов и Трифиллий, которых никогда и нигде на свете не было и не существовало.
24
Ведь прославляют в Ассирии великие дела Семирамиды, а в Египте – Сезостриса; а у фригийцев до сих пор блистательные и удивительные деяния называют «маника», потому что у них в древности в числе царей был некий Манес, муж благородный и могущественный, коего некоторые называют Масдесом [819] . Победителями и почти до края света провел персов Кир, македонян – Александр,
однако они стяжали имя и память добрых царей. Если же некоторые, вознесшись в кичливости и, как говорит Платон [820] , разжигая в гордыне душу юным жаром и неразумием, приняли имена богов и настроили храмы, то слава их процветала короткое время, а затем они, стяжав себе своим кощунством и беззаконием суетную хвалу, «недолговечные, подобные дыму, поднимаются и исчезают [821] » и теперь, как преступные наглецы, изгоняются из храмов и от алтарей и ничего не имеют, кроме могил и памятников. Поэтому Антигон Старший, когда некий Гермодот провозгласил его в стихах сыном солнца и богом, сказал: «а раб, выносящий за мной горшки, так обо мне не думает». И справедливо скульптор Лисипп порицал художника Апеллеса за то, что тот, создавая портрет Александра, дал ему в руки молнию, тогда как сам Лисипп – копье, славу которого, как вещи настоящей и принадлежавшей Александру, не уничтожит никакое время.25 [822]
Однако лучше всего суждение тех, кто пишет, что история о Тифоне, Осирисе и Исиде касаются страданий не богов или людей, но великих демонов, о которых Платон [823] , Пифагор [824] , Ксенократ [825] и Хрисипп [826] , следуя древним толкователям божественного, рассказывают, что они были сильнее людей и мощью намного превосходили нашу природу, но не обладали божественным естеством в чистом и беспримесном виде; напротив, так как их естество причастно к природе души и ощущениям тела и воспринимает наслаждение и боль, то их тревожат все несчастия, происходящие при таких переходах, – одних больше, других меньше. Так же у демонов, как и у людей, существует различие между добродетелью и пороком. Подвиги гигантов и титанов, воспеваемые эллинами, и некие беззаконные деяния Крона [827] , и сопротивление Тифона Аполлону, и скитания Диониса [828] , и странствия Деметры ничем не отличаются от историй Осириса и Тифона и от других мифов, которые каждый может услышать вдоволь. То же можно сказать и о том, что скрыто в священных мистериях и обрядах и сохраняется от глаз и ушей толпы.
26
Читали мы и у Гомера, как благородных людей он всякий раз именует по-разному: и «богоподобными», и «богоравными», и «умудренными богами», а сравнение с демонами употребляет равно и для людей достойных, и для дурных:
«Ближе подойди, подобный демону: зачем наводишь ты такой страх на аргивян [829] ?».
И опять:
«Но в четвертый он раз еще полетевши, как демон [830] …».
А также:
«Демон! Старец Приам и Приамовы чада какое
Зло пред тобой сотворили, что ты непрестанно пылаешь
Град Илион истребить, благолепную смертных обитель».
Таким образом, природа и естество демонов разнородны и неодинаковы. Поэтому Платон [831] правую сторону и нечетные числа относит к олимпийским богам, а все противоположное – к демонам. Ксенократ же полагает, что несчастливые дни и те печальные празднества, которые предписывают бичевание, плач, пост, поношения и сквернословие, не устраиваются ни в честь богов, ни в честь добрых демонов, но что есть в окружающем пространстве огромные и злобные, своенравные и мрачные существа, которые радуются таким вещам и, получив их, не вмешиваются ни во что. А Гесиод [832] добрых и благородных демонов величает «священными», «защитой людей», и «приносящими богатство», и «имеющими царские почести». Платон [833] же называет этот род пророками и посредниками между богами и людьми и говорит, что они относят на небо молитвы и просьбы людей, а оттуда вниз приносят пророчества и благие дары.
Эмпедокл [834] говорит, что демоны претерпевают наказания, если они провинились или ошиблись:
«Ярость эфира гонит их в море.
Море изрыгает на твердь,
Земля – в жар неугасимого солнца.
А оно – в эфирный вихрь.
Один принимает от другого.
Но всех ненавидят»
– и так до тех пор, пока, претерпев наказание и очистившись, они не занимают место и строй в соответствии со своей природой.
27
Такие и подобные им истории рассказывают и о Тифоне: как из зависти и ненависти он совершил ужасные дела и, приведя в расстройство все на свете, наполнил злом всю землю и море [835] и потом понес наказание. А мстительница, сестра и жена Осириса, обуздав и уничтожив бешенство и ярость Тифона, не пренебрегла борьбой и битвами, которые выпали ей на долю, не предала забвению и умолчанию свои скитания и многие деяния мудрости и мужества, но присовокупила к священнейшим мистериям образы, аллегории и памятные знаки перенесенных ею некогда страданий и посвятила их в качестве примера благочестия и одновременно ради утешения мужчинам и женщинам, которые претерпевают подобные же несчастия. И она, и Осирис за доблесть из добрых демонов были превращены в богов, как позже Геракл и Дионис, и не без основания принимают они почести, равно причитающиеся богам и демонам, и имеют власть повсюду, но больше всего – над землей и под землей.
28
Говорят, что Сарапис – не кто иной, как Плутон, а Исида – Персефона [836] , так утверждает Архемах с Евбеи [837] , понтиец же Гераклид [838] считает, что оракул в Канопе принадлежит Плутону.
А Птолемею Сотеру приснился колосс Плутона в Синопе, хотя царь его не знал и никогда не видел, каков его облик; и колосс приказал доставить его как можно скорее в Александрию [839] . Ничего не ведая о нем и раздумывая, где бы он мог находиться, царь описал видение друзьям, и нашелся один путешественник, Сосибий, заявивший, что видел в Синопе точно такой же колосс, какой привиделся царю. И вот царь отправляет в путь Сотелия и Дионисия, которые, потратив много времени, с трудом и не без божественного содействия похитили и увезли статую. Когда она была доставлена и выставлена для обозрения, то товарищи эксегета Тимофея и Манефона Себенитского рассудили, что это – изваяние Плутона, судя по Церберу и змее; Птолемея же они убеждают, что оно не принадлежит никакому иному богу, кроме Сараписа. Итак, под этим именем статуя прибыла не оттуда, где она находилась, но, будучи помещенной в Александрии, получила египетсткое имя Плутона – Сарапис. И, конечно, изречение философа Гераклита [840] : «одно и то же Гадес и Дионис, для которого безумствуют и празднуют Линей» – склоняет к такому же мнению. А те, кто полагает, что Гадесом называется тело, ибо душа в нем как бы пьяна и безумна, – те прибегают к жалким аллегориям. Правильнее Осириса отождествлять с Дионисом, а Сараписа – с тем Осирисом, который получил это имя, когда переменил естество. Поэтому Сарапис сопричастен всем людям, как тоизвестно об Осирисе тому, кто связан с храмовым служением.