12 великих трагедий

Бедняжка!

Лизхен

Ты еще жалеешь!

А мы? Как мать велит, бывало, прясть, —

Сидишь да ночью вниз сойти не смеешь,

Она же мигом к миленькому – шасть!

Там, на скамье иль в переулке темном,

Не скучно было в уголке укромном!

Теперь вот пусть свою убавит спесь

Да перед нами в церкви грех свой весь

В рубашке покаянной пусть расскажет [53] !

Гретхен

Ее он замуж взять, наверно, не откажет.

Лизхен

Держи карман! Нет, парень не дурак:

Получше может заключить он брак.

Да он уж и удрал.

Гретхен

Он поступил нечестно.

Лизхен

Да хоть женись – не очень будет лестно.

Ей наши парни разорвут венок,

А мы насыплем сечки на порог [54] !

(Уходит.) Гретхен (идя домой)

И я, бывало, храбро осуждала,

Как девушка, бедняжка, в грех впадала!

Проступки я бранила строже всех;

Чтоб их клеймить, не находила слова:

Каким мне черным ни казался грех,

Я все его чернить была готова!

Сама, бывало, так горда, важна:

А вот теперь и я грешна!

Но, Боже, что меня смутило,

Так было сладостно, так мило!

Сцена 18

У ГОРОДСКОЙ СТЕНЫ.

В нише статуя Mater dolorosa [55] ; перед нею вазы для цветов.

Гретхен ставит свежие цветы.

Гретхен

Скорбя, страдая,

О мать святая,

Склонись, склонись к беде моей!

С мечом в груди ты

На лик убитый

Христа глядишь, полна скорбей.

Отца зовешь ты,

И вздохи шлешь ты

Из глубины души своей.

Увы, кто знает,

Как изнывает

Вся грудь моя, тоски полна!

Как душа моя томится,

Как дрожит, куда стремится, —

Знаешь ты лишь, ты одна!

С людьми ли я – невольно

Мне больно, больно, больно,

Везде тоскую я!..

Одна ли горе прячу —

Я плачу, плачу, плачу,

И рвется грудь моя.

Цветы омыла эти

Слезами я, скорбя,

Когда я на рассвете

Рвала их для тебя.

Когда мне заблестели

Лучи зари в окно,

Сидела я в постели,

Рыдая уж давно.

Меня позором не убей!

Молю тебя я,

О мать святая,

Склонись, склонись к беде моей!

Сцена 19

НОЧЬ УЛИЦА ПЕРЕД ДОМОМ ГРЕТХЕН.

Валентин , солдат, брат Гретхен. Валентин

Сидишь, бывало, за столом

С друзьями; шум идет кругом;

Лишь о красотках и речей —

И каждый хвалится своей

Да пьет, красой ее кичась;

А я, спокойно подбочась,

При этой шумной похвальбе

Сижу да слушаю себе;

И вдруг, смеясь, крутя свой ус

И полный вверх стакан подняв,

Скажу: «У всякого свой вкус,

Не угодишь на каждый нрав;

Но мне назвать прошу я вас

Одну хоть девушку у нас,

Чтоб Гретхен стоила моей,

В подметки чтоб годилась ей!»

Тут шум пойдет, и звон, и гром.

«Он прав, он прав! – толпа кричит. —

Нет краше девушки кругом!»

Любой хвастун тут замолчит.

Теперь – рви волосы да злись,

Лезь на стену, хоть разорвись

От гнева: стали все кругом

Кивать, подмигивать глазком.

Язвить любой бездельник рад;

А я, как будто виноват,

Сижу, молчу. Чуть кто сболтнет,

Меня бросает в жар и пот.

Хоть разнесешь их всех, а все ж

Не скажешь им, что это ложь!

Кто там? Какой там черт ползет?

Не двое ль их? Пришли за нею!

Постой же: пусть я околею,

Когда он с места жив уйдет!

Входят Фауст и Мефистофель . Фауст

Вон в ризнице церковной под окном

Блестит огонь лампады: то затихнет,

Слабей, слабей, то снова ярко вспыхнет,

То вновь замрет – и мрак густой кругом,

В душе ж моей давно огонь не блещет.

Мефистофель

Что до меня, то грудь моя трепещет,

Как у кота, когда влезает он

На крышу, юной кошкою прельщен.

И мысли все хорошие такие:

То похоть, то проказы воровские.

Все существо мое с восторгом ждет

Чудеснейшей Вальпургиевой ночи.

Вот послезавтра к нам она придет;

В ту ночь недаром сна не знают очи.

Фауст

А этот клад, что видится вдали:

Поднимется ль он вверх из-под земли?

Мефистофель

Порадуйся, недолго ждать: оттуда

Ты котелок достанешь без труда.

Недавно я заглядывал туда:

Там талеров [56] порядочная груда.

Фауст

Браслетов нет ли иль перстней

Моей красотке на веселье?

Мефистофель

Найдутся там и вещи поценней:

Жемчужное я видел ожерелье!

Фауст

Вот это хорошо! Мне больно к ней идти

И ничего с собой в подарок не нести.

Мефистофель

По мне, так чем же было б неприятно

Себя порой потешить и бесплатно?

Как ярки звезды! В блеске их лучей

Теперь я шутку выкину на диво:

Спою я песню нравственную ей,

Чтоб тем верней сманить красотку живо.

(Поет, аккомпанируя на гитаре.)

Не стой, не стой,

Не жди с тоской

У двери той,

Катринхен, пред денницей [57] !

Не жди, не верь:

Войдешь теперь

Девицей в дверь,

А выйдешь не девицей!

Не верь словам!

Насытясь сам,

Бедняжке там

«Прости, прощай!» – он скажет,

Скажи: «Постой,

Повеса мой,

Пока со мной

Кольцо тебя не свяжет!»

Валентин (выходя)

Черт побери! Кого ты там

Смущаешь, крысолов проклятый [58] ?

Гитара к черту! К черту сам

Слетишь и ты, певец завзятый!

Мефистофель

Гитара сломана: ее не нужно нам!