128 гигабайт Гения

— И всё же, ответь, если можешь.

— Хм, — школьник задумался. — Мне довольно приятно, что ты спросил об этом именно меня, хотя мы с тобой, мягко говоря, плохо общаемся.

Наверное, я сделал это потому, что считаю нас в чём-то похожими. Мы оба не хотим выделяться и оба являемся для остальных членов кружка мусорным отходом из всбк. Наверное, и мой собеседник это тоже понимает, поэтому и завёл разговор первым.

— Что ж, отвечая на твой вопрос: я признаю, что способности и талант играют роль…

Как я и думал.

— … Но не стоит отрицать того факта, что человеческое упорство может сломать любую стену.

Я удивился. Не ожидал услышать из уст приспособленца такие слова. Он говорил точно так же, как и Платон десять лет назад.

— Мы слышим подобные истории каждый день: человек сделал то-то и пришёл к успеху несмотря ни на что. Можно считать все эти случаи исключением, подтверждающим правило, пускай. Но я верю, что мы можем добиться большего…

— Эй!

Перед нами возникла Александра. Девушка уже переоделась в школьную форму и теперь нетерпеливо ожидала, пока её помощник договорит.

— Ты уже закончил?

— Д-да.

— Тогда не следует задерживаться здесь дольше необходимого.

— К-конечно. — ответил мой собеседник и, попрощавшись со мной, ушёл с гением из класса Б. Вместе они составляли очень странную пару. Казалось, девушке просто нужен был кто-то, кто будет ей прислуживать, а Максим словно не замечал этого. И всё же, он молча согласился с такой ролью, что ни может не удивлять.

Из спортзала больше никто не вышел. По-видимому, пока я пытался собраться с мыслями, все уже ушли домой. И всё же, несмотря на это, из раскрытых дверей спортзала по-прежнему шёл свет. И так как мне всё равно было по пути, я решил заглянуть туда.

Подойдя к выходу, я оказался свидетелем того, как моя одноклассница била по груше. Не знаю, откуда она (груша) тут появилась, да и не хочу знать. Факт остаётся фактом — Сабрина методично наносила по ней точечные удары весьма большой силы. Окажись я под такими ударами, меня бы пришлось выносить из спортзала на носилках.

— Почему! Почему! Почему! — яростно выкрикивала девушка, продолжая наносить удары по груше один за другим. Я как заворожённый наблюдал за её усилиями, не имеющими ко мне никакого отношения.

Спустя продолжительное количество времени Сабрина выдохлась и, изнемогая от усталости, сползла на пол.

— Почему я так…

«Слаб» — прозвучало в моей голове, когда я посмотрел на картину сидящей на полу школьницы.

— Я…

«Жалок и никогда не добьюсь результата» — говорил мне Платон, из-за чего я вынужденно прятал взгляд.

— Я…

— Не смог защитить тебя…

Девушка резко повернулась.

— Что ты тут делаешь!

— Эм, эээ… Смотри, там кролик!

— Там наш тренер, наевшийся отбивных от мамочек, которые его подкармливают. И он — не зайчик.

Что ж, я ожидал, что мой хитрый приём когда-нибудь столкнётся с противоядием в лице женщины. Представители этого виды необычайно хитры.

— Прости. Я следил за тобой, — поняв, как это звучит со стороны, я торопливо воскликнул: — Но не подумай ничего дурного! Просто ты так хорошо бьёшь… У тебя явно поставлен удар.

— В детстве я ходила на единоборства.

Заметив на моём лице удивлённое выражение, девушка понятливо хмыкнула.

— Да, я знаю, что это на меня не похоже. Но вынуждена признать, что пошла я туда из-за родителей. Всем старшим детям в семье необходимо иметь боевые навыки. Это устоявшаяся традиция, которой уже больше тысячи лет. И к сожалению, не нам её менять.

Пожалуй, она права. Но меня интересует другое.

— Ты, наверное, хочешь узнать, почему я не могу ударить человека или создать боевое заклинание?

— Нет.

Сабрина удивлённо на меня посмотрела. Мне пришлось пояснить.

— Конечно, я хочу, чтобы ты рассказала мне об этом. Но я понимаю, что ты навряд ли желаешь доверить свою тайну такому, как я…

— Ты прав. Но мне кажется, ты уже сам обо всём догадался. К тому же, ведь я знаю твою тайну, и было бы логично, если бы ты узнал и мою.

— У меня нет никаких тайн. — поспешил ответить я, вызвав у девушки лишь недоверие к моим словам.

— То, что я увидела, никак не уровень джуниор-мидла, которым ты хочешь казаться перед другими.

— Может, я чуть лучше других, но и только.

— Пожалуй, это не моё дело, — честно ответила Сабрина. — Но я всё же расскажу тебе свою историю, потому что на самом деле хочу этого. Я устала держать всё в себе. Твоё дело, как ей распоряжаться. Можешь рассказать каждому встречному. Мы ведь не друзья, и я не жду от тебя помощи или сочувствия.

— Но я… — слова застряли у меня в горле.

— Что?

— Нет, ничего.

Девушка недоумённо на меня посмотрела. Мне захотелось объясниться с ней, но я не могу раскрыть свои намерения и подставить её под удар тех, кто ненавидит меня и считает хулиганом и выскочкой.

Мне не удастся защитить тех, кто мне дорог, и поэтому я вынужден молчать и находиться в стороне. Но этим высказыванием я противоречу сам себе, ведь прямо сейчас я в шаге от того, чтобы стать с Сабриной ещё ближе. Неужели, я подсознательно хочу исправить свою ошибку и доказать себе, что я могу кому-то помочь? Нет, не думай об этом…

Монолог Сабрины

— Сколько себя помню, я всегда была идеальным ребенком. В детстве папа часто говорил мне, что о лучшей дочери он не мог и мечтать. Впрочем, мама никогда не соглашалась с ним, но в то же время нехотя признавала, что, хоть я и не достигла её высот, всё же являюсь весьма способной. Мне было приятно слышать это от неё, но уже тогда я понемногу начинала осознавать, что мне дышат в спину многочисленные родственники.

Мама всегда просила меня выкладываться больше, и поэтому я усердно трудилась. Посещала все дополнительные занятия, включая вышивание, танцы и пение, и выступала на всех соревнованиях, где требовалась сила. Со временем родители стали считать меня почти идеальной. Мне это льстило. Поступая в начальную школу, я уже знала, что отличаюсь от других прилежанием и способностью послушно исполнять волю других. Это помогло мне добиться статуса лучшей в своём классе.

На момент окончания младшей школы мне было 15 лет. В среднюю школу я поступала с твёрдым убеждением, что в этот раз я займу первое место и обрадую родителей. Особенно я надеялась, что мама, всегда считающая мои успехи лишь тенью своих, наконец признает, что я лучше… Но всё пошло прахом в первый же день, когда меня распределили в известный класс бывших хулиганов. И хоть и мальчики отнеслись ко мне более чем благосклонно, девочки почему-то сразу же меня невзлюбили.

Поначалу травля не приобретала какой-либо формы: всё начиналось с «дружеских» подколов, попыток подставить подножку или измазать юбку мелом. Пожалуй, я была слишком беспечной и не обращала на это должного внимания, хотя следовало бы, и занималась своим главным делом — достижением первых мест. И я ошиблась. В один день я открыла свой шкафчик и увидела, что он весь в апельсиновом соке. Это привело меня в ярость. Я попыталась найти того, кто это сделал, но у меня ничего не вышло.