13 причин почему

Кто еще, Ханна? Твои родители? Я? Но ты сама меня оттолкнула.

Многие из вас были внимательны ко мне, но, видимо, недостаточно.

Я понятия не имел, что с тобой происходит, Ханна.

Я не нашла в вас поддержки.

Шаги продолжаются. Они становятся быстрее.

Простите меня.

Запись прекращается.

Все так же прижимая лицо, я начинаю плакать. Если сейчас в парке кто-нибудь есть, то он слышит меня. Но мне на него наплевать, потому что я не могу поверить, что только что слышал последние слова Ханны Бейкер. «Простите». Она снова сказала то же самое, что и в конце моей истории. И сейчас это слово ассоциируется у меня только с ней.

Я и сам постоянно извиняюсь перед Ханной, но она меня уже не слышит. Думаю, не все меня поддержат, многие слишком злы на нее из-за того, что она убила себя, а затем обвинила других в своей смерти.

Я мог бы ей помочь, если бы она мне только позволила. Я бы сделал это, потому что мне хочется, чтобы она была жива.

КАССЕТА 7. СТОРОНА Б

Слышу щелчок — кассета, дойдя до конца, остановилась и перевернулась на другую сторону. Сейчас я слышу только статичный шум, который был фоном во время всех ее записей. Семь кассет, тринадцать историй — ее голос из-за этого шума на заднем фоне звучал немного в отдалении.

Я хочу погрузиться в этот звук, сосредоточиться на нем, чтобы ни о чем не думать. Вот исчезает луна. Пропадают качающиеся макушки деревьев. Меня обдувает ветерок, боль в саднящих пальцах уменьшается, звук пленки, перематывающейся с одной вертушки на другую, напоминает мне обо всем, что я услышал в течение сегодняшнего дня. Дыхание замедляется. Напряжение в мышцах ослабевает.

Затем в наушниках что-то щелкает.

Я делаю медленный вдох и открываю глаза навстречу яркому лунному свету.

Навстречу Ханне, с самими добрыми чувствами.

Спасибо.

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ТОГО, КАК КЛЭЙ ОТПРАВИЛ КАССЕТЫ

Каждая мышца моего тела ослабела, все мое существо умоляет меня не ходить в школу. Мне нужно спрятаться до завтрашнего утра, к этому времени мне должно полегчать. Хотя я и сам в это не верю, когда бы я ни вернулся в школу, мне все равно придется встретиться с людьми из списка Ханны Бейкер, с теми, кто стал героями этих семи кассет.

Переборов страхи, я иду к школе, подхожу к въезду на парковку, где меня встречает камень, на котором выгравировано: «Приветствуем выпуск 93-го». За последние три года я столько раз проходил этим маршрутом, но ни разу не видел, чтобы на парковке все было занято. Потому что я никогда так сильно не опаздывал.

До сегодняшнего дня.

По двум причинам.

Первая причина: я ждал, пока откроется почта, чтобы отправить обувную коробку с аудиокассетами. Я завернул ее в коричневую упаковочную бумагу и обмотал скотчем, «случайно» забыв оставить обратный адрес. Затем я отправил посылку Дженни Курц, изменив тем самым ее жизнь навсегда.

Вторая причина — это мистер Портер. Не могу себе представить, как он будет что-то рассказывать, стоя перед доской, а я все буду смотреть на парту в левом ряду.

Ту самую, за которой сидела Ханна Бейкер.

Все и так постоянно пялятся на ее место. Но сегодня я буду смотреть на него другими глазами, и мне кажется, это будет слишком тяжело для меня. Поэтому я лучше потолкаюсь перед своим шкафчиком в коридоре. Или в туалете. Или буду просто шататься по коридорам.

Миную парковку, прохожу по подстриженному газону прямо к стеклянным дверям главного входа. Каждый мой шаг глухо и одиноко отражается в пустых коридорах.

За витриной, в которой выставлены школьные награды, прячутся ряды шкафчиков, затем идут кабинеты и туалеты. Опоздавшие школьники забирают учебники.

Я подхожу к своему шкафчику, наклоняюсь вперед и прислоняюсь головой к холодной металлической дверке. Пытаюсь сконцентрироваться на плечах и шее, расслабить мышцы. Успокаиваю дыхание и набираю код на замке — пять, четыре, двадцать три.

Сколько раз я стоял здесь, думая о том, что у меня никогда не будет шанса сойтись с Ханной Бейкер?

Я не знал, что она чувствует ко мне, кто она такая на самом деле. Вместо этого я верил тому, что о ней говорили другие, и я боялся, что тоже стану объектом обсуждений, если кто-нибудь узнает, что она мне нравится.

Еще раз повторяю комбинацию. Пять. Четыре. Двадцать три.

Сколько раз после вечеринки я стоял здесь, когда Ханна была еще жива, и думал, что у меня нет ни единого шанса? Думал, что я сказал или сделал неправильно. Слишком боялся снова заговорить с ней. Слишком боялся попробовать.

А потом, когда она умерла, шансов не осталось вовсе.

Все началось несколько недель назад, когда мне в шкафчик подсунули карту. Интересно, что сейчас в шкафчике Ханны? Убрал ли комендант все из него? Сложил в коробку и спрятал в чулан, ожидая, когда вернутся ее родители? Или его никто не трогал и там все по-прежнему?

Не отрывая головы от дверки, я поворачиваюсь настолько, чтобы увидеть ближайший коридор, где находится всегда открытая дверь кабинета, в котором идет первый урок — английский, с мистером Портером. Там, рядом с этой дверью, я последний раз видел Ханну Бейкер.

Закрываю глаза.

Кого я сегодня увижу? Кроме меня, еще восемь человек из школы уже слушали пленки. Сегодня они увидят, как эти записи повлияли на меня. А в течение следующей недели, пока кассеты будут совершать свой путь, я тоже буду наблюдать за другими.

Вдалеке, приглушенный стенами, я слышу знакомый голос и медленно открываю глаза. Сегодня он уже не кажется мне таким дружелюбным.

— Нужно, чтобы кто-нибудь отнес это в учительскую. — Голос мистера Портера ползет по коридору прямо ко мне.

Со злости я ударяю кулаком по шкафчику.

Скрип отодвигаемого стула, затем шаги. Сейчас кто-нибудь выйдет и спросит, почему я не на уроке, а я не знаю, что ответить.

Недалеко кто-то закрывает свой шкафчик.

Вышедший из кабинета мистера Портера Стив Оливер кивает мне и улыбается. Ему навстречу, чуть не врезаясь в него, идет девушка.

— Простите, — шепчет она и обходит Стива.

Стив смотрит на нее, но ничего не отвечает и продолжает идти в моем направлении.

— Все нормально, Клэй! — говорит он и смеется. — Опоздал, что ли?